Блики прошлого. Наследие

– Пойдем, пойдем…

Витек повернулся к жене, обнял ее за плечи и уже на выходе обернулся, улыбаясь полуоткрытым ртом, подмигнул Дее.

«Надо же, как люди могут испортить весь вечер…» – думала Дея, не решаясь самой себе признаться в том, что разочарована тем фактом, когда внешность и внутреннее содержание совершенно не соответствовали друг другу. И первое приятное впечатление, которое Витек на нее произвел, было полностью растоптано, уничтожено. Ей совсем не хотелось выходить во двор следом за этой парой. Да… действительно парой…

Совместная долгая жизнь у людей получается лишь с теми, с кем их объединяет схожая хотя бы одна черта характера или есть общий интерес…

Общение с четой Черемновых доставило такое «блаженство», что захотелось тут же помыть руки с мылом и восторженно, как лозунг, выкрикнуть: «Наше здоровье в наших мытых руках!»[10 - Л. Соколов, Вирусные афоризмы/Клуб 12 стульев, Гигант мысли, Литературная газета, 22.04.2020.]. Хозяйка усадьбы чувствовала себя так, словно наступила на что-то мягкое и пахучее, и требовалась немедленная дезинфекция не только рук, но и ног.

– Дея… Дея… – послышался голос Глеба, как спасительный круг в водовороте ее мыслей. Она вздохнула с облегчением. – Вы еще здесь?

– Дда-да, здесь…

Глеб подошел ближе. Еще не остывшая от неприятных ощущений, Дея не смогла быстро совладать с собой. Губы ее были плотно сжаты, как у капризного ребенка. Она смотрела в сторону. Ей не хотелось признавать абсолютную правоту Глеба в отношении Витька.

– С вами все в порядке? – озабоченно спросил Горчевский, чуть наклонясь ближе к ее лицу и едва заметно коснувшись локтя. – Видел, как Черемнов выходил отсюда не один. Вас оскорбили?

– Нет, …все в порядке. Не стоит беспокойств. Пойдемте, Глеб, во двор…

Он недоверчиво смотрел на молодую женщину, но больше спрашивать ничего не стал.

– Для чего вы вернулись?

– Я хотел убедиться, что с Вами ничего не случилось…

Горчевский решил немного подождать с продолжением разговора, заметив, как она грустна. Они вышли.

Из густоты деревьев, прикрываясь ими, как плащом, словно озираясь и крадучись, меж кустарников, медленно выползали сумерки. Природа, постепенно очаровывалась вечерней прохладой и свежестью. Свежий воздух, наконец-то, наполнил легкие. Дышать стало легко.

Дея поежилась. На ум пришли стихи:

Вползали сумерки лениво

в не затворённое окно,

и вещи прятали стыдливо

обличье плотское, в одно

связуясь неопределенно —

их контур значимость терял…

Сквозняк выпархивал влюблённо,

дыханьем всё одушевлял[11 - В. Гоммерштадт, «Вползали сумерки лениво…».]

Темнота спустилась, как-то совсем быстро.

Мужчина и женщина стояли рядом. Они молчали.

Вдали, пошатываясь из стороны в сторону, спотыкаясь на ходу, Витек шел в направлении деревни, обняв за шею жену.

Глеб пытался понять мысли и чувства Деи.

– Если вам неприятен этот человек, я откажусь от его услуг.

– Неприятен.… Он единственный в деревне имеет грузовую машина, – грустно вздохнула Дея, – …на которой мы возим все необходимое.

– Мы можем нанять в городе и не на постоянной основе.

Дея грустно покачала головой.

– Даже если это не будет дороже, Виктор задействован постоянно.

– Пойдемте. Я провожу.

– Да, благодарю. Прохладно становится…

В темноте послышались негромкие разговоры, короткие смешки. Обрисовались черные силуэты движущихся людей. Рабочие, задержавшиеся по разным причинам, небольшими группами – по несколько человек, направлялись в деревушку, по домам.

«Надо будет установить фонари по периметру. Совсем ничего не видно», – думал Глеб про себя. Он взглянул на идущую рядом женщину. – Как она легкоранима. Впечатлительная.… Успокаивается совсем не быстро после треволнений. А казалась, так горда, высокомерна, …неприступна. Все же первое впечатление бывает иной раз обманчиво… М-да…»

Дея шла в задумчивости, время от времени, посматривая под ноги, чтобы не споткнуться. Её глаза пристально вглядывались вдаль, в очертания невысоких гор, поросших густым лесом…

– Мы можем прогуляться как-нибудь, в том направлении…

– Спасибо, вы, очень внимательны… Я здесь немногим раньше вас. Местность совершенно незнакома, вызывает мой неподдельный интерес и массу вопросов.

– Если уж здешние красоты так привлекают, мой гражданский долг – прогулять вас в эти туманно голубые дали.

Дея рассмеялась. У нее складывалось впечатление, что Горчевский хочет ей понравиться или же… он действительно такой предупредительный и учтивый… или же это совсем другое, о чем она пока не хотела думать.… Был в нем некий лоск глубокой интеллигентности, душевная деликатность, которая может передаваться только с молоком матери… Они неторопливым шагом приближались к жилой части дома. Обратный путь показался Дее намного длиннее. Только благодаря свету, струившемуся из окон кухни, возле жилой части дома было светло. Но стоит отойти на несколько метров от дома, и оказываешься в объятиях кромешной тьмы. Кусты и деревья, прилегающие к усадьбе, плотной стеной, отгораживали силуэты домов деревни, освещенные редкими уличными фонарями.

Она остановилась в нескольких метрах от входа. Глеб сделал пару шагов и встал рядом.

– Похоже, у вас есть какие-то мысли?

Горчевский обернулся. Ее необычное лицо, освещаемое светом, приобрело загадочность…

– Я хотел предложить нам завтра утром съездить в городской архив… Пока ребята с электричеством будут возиться, а мы – туда и обратно. Вы, согласны?

– И Агаша предлагала то же самое… Хорошо, давайте, так и сделаем.

Дея развернулась и пошла к дому. Горчевский поглядел ей вслед. Он уже собирался пойти в направлении хижины, когда неожиданно услышал за спиной:

– Глеб, вы еще не ужинали, пойдемте.

– Спасибо, лучше я приду позавтракать…