Мученик

Эти вопросы были такими внезапными, что я остался безоружен. Мне нужно одновременно и придумать способ спровадить её, и отвертеться от её прямых вопросов. Тифа умнее, чем кажется. Вот только на интеллектуальном поприще мне соперницы не хватало! Сделав выводы из моего замешательства, Тифа продолжила:

– Молчишь? Так я и думала. Не смейте оставлять меня не у дел просто потому, что я самая младшая, Олег! Если ты мне не расскажешь, я сама всё у А узнаю, но разбираться в итоге она всё равно придёт к тебе. – ответила Тифа, как ни в чем не бывало. – Может быть, ты передумаешь и всё-таки решишь пройтись со мной?

Она настаивает неспроста. Придется играть по её правилам.

– К-конечно. – я все-таки выдал себя, запнувшись. – Думаю, я могу выделить пару часов на общение с умным человеком. Давай убьем немного свободного времени вместе.

Тифа явно выглядит довольной.

Значит, любишь, когда тебя хвалят? Может, удастся тобой манипулировать таким образом. Вот только какая польза может быть от Тифы?

– Ну вот и отлично! Всё так быстро закончится, что никто и не заметит, что я тебя ненадолго забрала. Уверена, что даже без воинов рядом всё будет хорошо, я всё-таки сильная. – С этими словами она выставила свои крошечные руки, поигрывая мускулами, которых явно не существовало в её человеческой форме. – Кстати, я не знала, что ты умеешь управлять временем. Мама говорила, что о магах, которые умеют убивать время, уже давно ничего не слышно.

Порою я вовсе не понимаю, что у неё в голове творится.

– Это фраза такая. – ответил я, пользуясь возможностью посидеть на месте подольше. – Она означает “заняться чем-то, пока бездельничаешь или ждешь чего-то”.

– Мхм! Мне нравится. – ухмыльнулась девочка. Она такая жизнерадостная, что это даже немного заразительно. – Вот по пути и расскажешь мне побольше таких фраз…

Она вцепилась в ворот моей рубашки одной рукой и потянула на себя.

– Чего? Эй, не тяни меня так, я упаду! Ай! Вода! Тифа, ты проливаешь воду!

– Да не страшно, еще наберу! – невозмутимо ответила малышка, волоча меня за собой, согнутого в три погибели. – Сестрица Леи специально слепила этот кувшин для меня, чтобы воды хватало даже после того, как я её разолью. Ты не отвлекайся, рассказывай давай!

– Хорошо, только отпусти, а то мне всю одежду сушить придётся. У каждого народа людей есть свои фразы. Некоторые из них похожи, но говорятся по-разному…

В этот момент я перешел на автопилот и начал размышлять о сказанных ею словах, попутно рассказывая всякие глупости, которые не имеют большого значения. Значит, хоть кто-то рассудительный в их семье есть. Судя по имени из трех букв, эта сестра Леи старше Рами и Тифы. Если я, конечно, не ошибаюсь в том, как у них построены имена.

Однажды из праздного любопытства я смотрел в интернете видео о том, как лепят горшки и понял, что это требует способности длительное время концентрироваться на одном предмете, не отвлекаясь. У меня такой способности нет, о чем мне напомнил факт того, что мы дошли до большой комнаты, где трудились несколько Сестёр в одеждах, как у Тифы. Они зачерпывали воду из большого резервуара и переливали её в разного рода кувшины в человеческий рост, расставленные вдоль дальней стены. Пока я пытался понять, для чего же предназначено это место, Тифа подошла к резервуару и слила в него воду, а теперь прыгала вокруг меня, размахивая руками перед лицом.

– Ну же, Олег! Я тебя сейчас ударю!

– Извини, я задумался. – Мне явно нужна кепка "будьте терпеливы, у меня аутизм". Хотя в этом мире такого понятия наверняка ещё нет.

– Я уже реально думала, что придется тебе вмазать. Ну, как ты постоянно делаешь с Рами.

– Я же говорил, что это происходит не специально. К тому же, я настолько слаб, что не смогу ей навредить, даже если захочу. Можешь у А спросить, она подтвердит.

Тифа проигнорировала мой ответ, махнула мне рукой и повела за собой. О чём же она хочет поговорить со мной с глазу на глаз? Если честно, я даже предположить не могу.

– Только давай ты не будешь на этот раз уходить в себя, когда я с тобой разговариваю. Ты так смотришь на все по сторонам с открытым ртом, как будто никогда не видел ничего похожего на большие деревья и арахнидов. Как ребенок, честное слово.

– Ну, на самом деле так и есть. Там, откуда я родом, большинство людей боятся жуков. Не таких, как вы, а обычных. Знаешь, маленьких, везде снующих. Если девушка, а порою и взрослый мужчина, видят, как на них летит насекомое и просто жужжит, они зачастую могут закричать, запаниковать.

– И зачем ты мне это все рассказываешь? – сухо ответила девочка, выводя меня наружу через проход у корней. Я уже начал запоминать маршрут от двери моей комнаты до выхода. Хорошо. – Если для тебя и я, и они – одинаково мерзкие, мне от этого приятнее не станет, знаешь ли.

– Извини. – тут же ответил я.

– Да и вообще, что в нас такого необычного, что Вы нас так боитесь?

– Это сложный вопрос, Тифа. Когда я впервые увидел Рами в лесу, она была не похожа на человека, не похожа на всё, что я когда-либо видел и знал в этом мире. У меня не было возможности с ней пообщаться, у меня не было возможности узнать, чего она от меня хочет. Всё, что я видел – это нечто чужое и незнакомое, а желает ли оно мне добра или зла, я знать не мог. Как не могу знать, о чем ты думаешь, а ты не можешь знать, о чем думаю я.

– Так ты хочешь сказать, что люди просто боятся чего-то чужого? – подвела она итог моим словам.

– И да, и нет. Иногда мы не боимся, если это чужое нам знакомо, например, из рассказов, или историй. Иногда от этого бывает наоборот ещё страшнее. Если бы мне кто-то рассказал о том, что где-то в лесу есть Рой кровожадных арахнидов, без колебаний убивающих людей, я вряд ли стал бы с вами разговаривать. Мы бы не нашли общий язык с тобой и Рами и я бы просто забился в угол комнаты, пока меня не спасли бы другие люди. Но я ничего такого не знал, и ты видишь, к чему это привело. У меня не было предрассудков, которые мне навязал бы кто-то другой, и я теперь вижу, что ты не хочешь навредить мне. Сейчас, например, я не боюсь говорить с тобой. Я уже не боюсь и Рами, но А для меня всё ещё страшная, потому что она при каждой встрече угрожает мне или пытается задушить.

Не задумываясь и в этот раз, Тифа сразу ответила.

– Ну, тут ты сам виноват, что даешь ей повод себя так вести. – сказала она спокойно. – Говоря твоими же словами, А тоже боится чужого, как и ты. Потому что это “чужое” отняло у неё многих Сестёр на войне. Она боится, что ошибётся и чужаки, такие, как ты, отнимут у неё всех нас. Поэтому она постоянно напоминает тебе и себе о том, что она сильнее. Я многого не знаю и могу ошибаться, но мне кажется, что это так. Так чем же она тогда отличается от тебя?

Повисло молчание. А действительно, чем?

Несмотря на вечернее время, свет всё ещё просачивался через листву, поэтому я более менее видел дорогу. Тифа привела меня к тому ручью, где мы впервые встретились, и начала наполнять сосуд проточной водой. Это надолго.

– Знаешь, Олег, я позвала тебя сегодня не для того, чтобы рассуждать о том, кто мы такие и почему все в мире сражаются друг с другом. – сказала Тифа задумчиво. – Если честно, мне всегда было всё равно, кто стоит передо мной, будь то Сестра-арахнид или обычный человек. Но для вас всех это почему-то важно. Вы не пытаетесь узнать друг друга, а просто сразу видите врага, потому что раньше кто-то с кем-то другим повздорил. Это касается не только людей, но и других существ, с которыми мы могли бы общаться, но не делаем этого. Потому что у нас принято, что Рой всегда заботится о себе сам. Как-то это… грустно.

– Да, ты права. – поток её мыслей оставил меня без слов. Она всегда о подобном размышляет, или это я невольно перевёл разговор в такое русло?

– Поэтому, когда ты появился и начал беззаботно врать мне о том, что заблудился в нашем лесу, стоя так открыто и беззащитно, глядя на меня, как на простого ребенка, я была поражена. Я впервые увидела кого-то, кому наплевать на вид существа, также, как и мне. Кого-то, кто просто заговорил со мной, потому что это было необходимо. Не предаваясь предрассудкам, не задумываясь о последствиях. – Затем она добавила ложку дёгтя в свою похвалу – Потом, конечно, выяснилось, что это было простое недопонимание, но сейчас это уже не важно. Это недопонимание позволило нам встретиться и познакомиться.

Стоп! В каком смысле ты знала что я вру?

Я едва не выпалил это вслух, но девочка продолжила свои рассуждения. Они звучали так просто и логично, что мне действительно хотелось узнать, что она скажет дальше.

– Ты стал живым доказательством того, что А не права. Ты – чужак. Ты – человек. Ты – это то, чего она боится. Но даже она положилась на тебя в конце концов. Я имею ввиду вашу общую “проблему”, о которой вы мне не говорите. Но не важно, что это за проблема. Важно то, что вы разбираетесь с ней вместе, вдвоем. Человек и арахнид. Возможно, это та перемена, которая нужна Рою. Даже Мама пригласила тебя к себе, чего при мне никогда не происходило раньше! Это лишний раз говорит о том, в каком исключительном положении ты находишься!

– Тифа, я всё ещё не понимаю, зачем ты мне это всё говоришь. Я очень не люблю, когда кто-то рассказывает обо мне то, чего я сам не знаю, или выдумывает мне не заслуженные достижения. Что ты хочешь мне этим сказать?

– Я хочу сказать, что, когда придёт время, ты должен понять А. Она ослеплена ненавистью к любым переменам и не понимает, что происходит вокруг. Она не понимает, что правильно. – Тифа водрузила кувшин на голову и медленно начала идти назад, глядя мне прямо в глаза своими янтарными блюдцами. – Поэтому она будет считать, что никто, кроме неё знает, как будет правильно для Роя. Она считает, что может оправдать любой поступок тем, что она делает его на благо семьи. Я уверена, что скоро она совершит ошибку, за которую придётся расплатиться тебе.

– И что же я должен сделать тогда? Ты хочешь, чтобы я не вмешивался? Чтобы отказался помогать А?

– Ты уже замешан во всём происходящем. Уже есть последствия твоих действий, пусть мы их ещё не замечаем. – от этих слов мне стало не по себе. Тифа посмотрела на меня, как на несмышлёное дитя. – Всё совсем наоборот, глупый! Я хочу, чтобы ты заставил А понять, что помимо её правды есть другая. Что во внешнем мире тоже есть те, к кому стоит прислушаться. Я хочу чтобы в её жизни был не только долг. Не только Рой. Именно поэтому ты должен помочь А разобраться в себе. Научи её, как ты учишь новым штукам меня. Заставь её учиться, даже если она не захочет. Весь Рой берет с неё пример, порою даже больше, чем с Мамы. Так ты спасёшь себя от неминуемого бедствия. А я со своей стороны обещаю сделать так, что ты сможешь жить с Роем. С нами в Улье. Тебе ведь всё равно с твоей “потерей памяти” некуда идти?

Я тяжело вздохнул. Всё же у Тифы весьма детские идеалы. Я сам виноват, что построил завышенные ожидания, когда увидел, что она умнее, чем кажется.

– Тифа, я же не могу заставить её думать по-другому. Я всегда считал, что если есть вещи, которые может сделать только конкретный человек. Если этот человек что-то может, то он обязан это сделать. Иначе это будет оскорблением для тех, у кого такой возможности не было. Если у А есть возможность сделать то, что она должна, я охотно помогу ей сделать это… Потому что так должно быть. Никто не меняется просто потому, что кто-то другой этого захотел. Ты должна уважать и её чувства. Не знаю, о каком бедствии ты говоришь, но у меня с А договорённость. Уверен, что она поможет мне разобраться с любой проблемой.

Тифа сжала кулачки. Она явно не ожидала отказа.

– Но это решать не ей, не Маме и даже не мне с тобой! Никто из нас не должен решать судьбу остальных в одиночку. Каждая из Сестёр должна сама думать, что она хочет сделать, а не бездумно следовать своей “природе”, Зову или приказам Мамы. Именно это и отличает нас от животных! – даже во время таких серьезных рассуждений, будучи явно раздраженной, Тифа продолжала улыбаться. Именно поэтому с ней тяжело спорить. Её улыбка, пусть она и не искренняя, выбивает из душевного равновесия. Поэтому подобрать разумный ответ становится тяжелее с каждым её возражением. – Уверена, Папа настоял на том, чтобы дать нам имена и человеческий облик, чтобы мы стали свободны от всего этого. Он не хотел, чтобы мы были теми чудовищами, которыми нас видят все остальные. А значит, нам сперва самим надо перестать считать себя чудовищами и поступать, как чудища с остальными.

Здесь мне было нечего ответить, потому что с их “Отцом” я не знаком. Мы медленно шли под красно-зелёным закатным небом, размышляя над всем сказанным. Видимо, высказав всё, что лежало у неё на душе уже долгое время, Тифа стала выглядеть ещё беззаботнее и довольнее обычного.

– Прямо я тебе сказать ничего не могу, но я уверена, что ты ещё поймешь меня. Правда будет поздно. У тебя будет ещё много времени, чтобы подумать… – с этими словами Тифа шлепнула меня мокрой ладонью по рубашке, оставив отпечаток из пяти пальцев на передней части живота.

– И впрямь как человеческий… – пробормотал я себе под нос, глядя на след.