Безумная медицина. Странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины

Думаю, это правда!

«У всех подобных футляров одинаковая форма: один конец конический, а другой – тупой. Заключенные вводят их в анус тупым концом, чтобы потом облегчить их извлечение. В описанной ситуации заключенному пришлось прятать свой несессер в спешке, из-за чего он перепутал концы еtui» [12].

Вместо того чтобы остаться внутри прямой кишки, откуда его легко можно было вытащить, футляр выскользнул из пальцев заключенного и продвинулся удивительно далеко в толстую кишку.

Мой совет? Если вы планируете побег из тюрьмы, просто попросите друга спрятать напильник в пирог.

Часть 2

Таинственные болезни

Вы когда-нибудь задумывались о числе существующих человеческих болезней? Я имею в виду не только инфекционные заболевания вроде гриппа, проказы и бубонной чумы, но и неинфекционные (диабет и рак, например), и генетические. На этот вопрос невозможно ответить, поскольку новые болезни обнаруживаются постоянно.

Всемирная организация здравоохранения следит за публикациями Международной классификации болезней – пугающего сборника почти всего, что может с вами случиться. В первом издании этого документа 1893 года было перечислено 161 заболевание, в то время как в десятом, вышедшем спустя век, говорилось более чем о 12 000. Согласно некоторым данным, врачи выделяют целых 30 000 заболеваний, хотя никто не может договориться хотя бы о приблизительном количестве.

Некоторые заболевания вроде ВИЧ, СПИДа или Эболы не существовали 100 лет назад и появились в результате эволюции новых и особенно неприятных патогенов. Другие болезни были определены, потому что прогресс в расшифровке последовательности генов позволил проследить конкретные мутации, которые вызывают тот или иной набор симптомов. Тысячи таких заболеваний признаны редкими, и это означает, что они поражают менее 0,05 % населения. Они встречаются настолько нечасто, что вариантов их лечения мало, и во многих случаях они даже не опробованы.

Согласно некоторым данным, врачи выделяют целых 30 000 заболеваний, хотя никто не может договориться хотя бы о приблизительном количестве.

Диагностика редкого заболевания затруднительна даже для талантливого опытного врача, имеющего в своем распоряжении возможности современной больницы. Можно только посочувствовать врачу XVIII века, который, придя к семье из Саффолка, обнаружил, что ее члены страдают от странной и ужасной болезни, из-за которой их конечности высыхают и отпадают. Болезнь была новой для Англии, ее причина была неизвестна, а вариантов лечения не существовало. Врач мог лишь постараться облегчить боль своих пациентов и зафиксировать симптомы на бумаге, чтобы его коллеги могли распознать эту болезнь в будущем. Я считаю эти первые встречи между медиком и невиданными ранее болезнями поразительными: можно почувствовать растерянность доктора, который пытается понять, с чем имеет дело.

Однако описания новых заболеваний иногда составлялись не только ради науки. В XVII веке, когда были основаны Philosophical Transactions и другие ранние медицинские журналы, натурфилософы особенно интересовались монстрами, то есть отклонениями от совершенных творений природы.

Описание мальчика, которого вырвало эмбрионом, имело небольшую научную ценность, но общественный резонанс был неслыханным.

Одна из типичных статей того периода носила заглавие: «Рассказ о двух чудовищных свиньях с рылами, напоминающими человеческие лица, и двух молодых индюшках, соединенных грудками». Желание понять и изучить подобные аномалии было неподдельным, однако такие истории должны были также утолить человеческую жажду к гротеску и странностям.

Хотя изучение «гениев и монстров» вышло из моды в XVIII веке, тяга редакторов журналов к сенсациям существовала еще долгое время. Новая загадочная болезнь с экзотическими симптомами (чем страннее, тем лучше) практически всегда привлекала внимание публики, даже если доказательства ее существования были сомнительными. Описание мальчика, которого вырвало эмбрионом, имело небольшую научную ценность, но общественный резонанс был неслыханным.

Первые встречи между медиком и невиданной ранее болезнью поразительны: можно почувствовать растерянность доктора, который пытается понять, с чем имеет дело.

Большинство странных историй, описанных в этой главе, вероятно, правдивы, хотя даже эксперт самых широких взглядов может усомниться в том, что пациент может мочиться ухом.

Омерзительная вещь случилась на улице Хай-Холборн

О враче XVII века Эдварде Мее известно мало, кроме того что он вращался в основном в высшем обществе. Он происходил из знатной сассекской семьи, среди представителей которой было множество членов парламента, настоятель собора Святого Павла и несколько королевских придворных. Сам Эдвард был частым посетителем двора Карла I, будучи врачом королевы Генриэтты Марии. Он также преподавал в Mus?um Minerv?, школе для молодых аристократов, где учебный план включал в себя разнообразие предметов – от астрономии до верховой езды и фехтования.

Однако самым ярким эпизодом жизни доктора Мея стал жуткий инцидент, который был описан знаменитым валийским историком Джеймсом Хауэллом как «омерзительная вещь, которая случилась на улице Хай-Холборн». Доктор Мей описал свой неприятный опыт в памфлете, опубликованном в 1639 году под странным названием:

Точный и правдивый рассказ о странном монстре или змее, найденном в левом желудочке сердца Джона Пеннанта, джентльмена в возрасте 21 года.

Несчастный молодой пациент Джон Пеннант (скончавшийся) происходил из семьи валийских аристократов, чьи корни прослеживались с нормандского завоевания Англии. Эдвард Мей описывает произошедшее:

«Седьмого октября текущего года, то есть 1637-го, леди Херрис, жена сэра Френсиса Херриса, обратилась ко мне с просьбой взять с собой хирурга и провести вскрытие тела ее племянника Джона Пеннанта, умершего прошлой ночью, чтобы открыть близким причину его долгой болезни и смерти. Его мать, которой я сам несколько лет назад назначал средство от камней, хотела узнать, скончался ли ее сын из-за камней или нет».

Доктор Мей уже лечил мать молодого человека от камней в мочевом пузыре, которые в XVII веке были гораздо более распространены, чем сегодня. Естественно, она хотела узнать, были ли камни причиной смерти ее сына.

«По ее просьбе я послал за хирургом Джейкобом Хейдоном, проживавшим напротив таверны за церковью Святого Клемента на улице Стрэнд. Он пришел ко мне со своим слугой, а затем мы направились в дом, где лежал усопший. Мы вскрыли брюшную полость и увидели, что мочевой пузырь молодого человека был полон гноя и покрыт язвами. Верхняя его часть была повреждена, и весь он был сгнившим. Правая почка была разрушена, а левая оказалась увеличенной вдвое и заполненной гнойной жидкостью. Вся плоть была уничтожена, и ничего не оставалось, кроме кожи».

Гнойная жидкость – это кровавый гной. Звучит так, будто чудовищная инфекция разрушила всю мочеполовую систему.

«Нигде в теле мы не нашли ни камней, ни песка. Поднявшись в грудную полость, мы увидели относительно здоровые легкие; сердце было скорее круглым и распухшим, чем продолговатым. Правый желудочек пепельного цвета был сжат и морщинист, как кожаный кошелек без денег внутри. Перикард и нервная оболочка, которые должны содержать известную жидкость сердца, омывающую сердце, были иссушены».

Мне нравится использованное доктором Меем описание «морщинист, как кожаный кошелек», которое хорошо отражает состояние больного сердца. «Известная жидкость сердца» – это перикардиальная жидкость, основная функция которой заключается в том, чтобы смазывать наружную поверхность сердца, когда оно бьется. У здорового человека перикард, плотный мешок вокруг сердца, в норме содержит несколько чайных ложек (около 50 мл) этой жидкости.

«Когда хирург прощупал левый желудочек сердца, ему показалось, что он твердый, как камень, и гораздо больше правого. По этой причине я попросил мистера Хейдона сделать надрез, из которого вышло огромное количество крови. Честно говоря, вся оставшаяся в теле кровь скопилась в левом желудочке».

Во время первых вскрытий хирурги часто замечали, что магистральные сосуды пусты, из-за чего некоторые авторитетные врачи предполагали, что кровь каким-то образом «отступает» в сердце после смерти. В действительности при отсутствии сердцебиения кровь подчиняется гравитации и утекает в нижнюю часть тела. Зная об этом, судмедэксперты могут определить, перемещали ли тело после смерти. Вернемся к доктору Мею:

«Хотя кровь вышла из желудочка, мистер Хейдон продолжал говорить о его величине и твердости. Я не обращал внимания на его слова, поскольку у здоровых людей левый желудочек, где сосредотачиваются жизненные силы, в три раза толще правого. Я хотел двигаться дальше, но он продолжал держать руку на сердце и продолжал утверждать, что желудочек слишком большой и твердый».

«Внутри сердца мы увидели гнойную субстанцию, которая извивалась в складках, как червь или змей».

Доктор Мей верно заметил, что у здорового человека качающий кровь левый желудочек приблизительно в три раза толще правого. Это связано с тем, что он работает при более высоком давлении, направляя насыщенную кислородом кровь ко всему телу, в то время как правый желудочек всего лишь направляет лишенную кислорода кровь к легким. Однако в описанном случае левый желудочек был больше нормы. Это практически наверняка была гипертрофия левого желудочка, утолщение сердечной мышцы. У нее может быть несколько причин, и ее наличие говорит о том, что мужчина был болен какое-то время, потому что она развивается постепенно.

Доктор Мей попросил хирурга увеличить разрез на желудочке:

«…как только это было сделано, мы сразу же увидели гнойную субстанцию, которая извивалась в складках, как червь или змей. Мы оба были очень удивлены, и я попросил хирурга отделить ее от сердца, что он и сделал. Затем мы поднесли ее к окну и рассмотрели».

После того как доктор Мей изучил странную субстанцию на дневном свете, он пришел в ужас.

«Ее туловище было белым: цвет кожи был настолько бледен, насколько это возможно. Однако кожа была гладкой и сияющей, будто ее покрыли лаком. Голова была настолько окровавленной и напоминающей голову змея, что леди Херрис содрогалась при виде нее. Она ее боялась, поскольку голова действительно была похожа на змеиную. Бедра и конечности были цвета плоти, как и волокна, нервы и все остальное».

Я и не знал, что у змей есть бедра. Доктор Мей сначала не верил, что внутри человеческого сердца может быть змея, и высказал предположение, что это «скопление слизи и крови». Иными словами, сгусток из крови и жидкостей организма. К этой гипотезе мы вернемся позднее. Он решил рассмотреть это странное существо получше.

Сердце Джона Пеннанта, внутри желудочка которого была «змея»

«В первую очередь я осмотрел голову, которая была плотной на ощупь; у шеи она была окровавленной и железистой. Шея была сломана (как мне показалось) из-за внезапного и жесткого отделения ее от сердца, которое, по моему мнению, прошло довольно легко. Тело я разрезал шилом между бедрами: оно оказалось полым, но внутри него во всю длину шила было твердое образование, которое удивило всех наблюдателей».

Следуя за хирургом, все наблюдатели по очереди тыкали «змея» металлическим шилом до тех пор, пока не убедились, что перед ними был червь, змея или какое-то другое существо с четкими анатомическими признаками, включая пищеварительный тракт. Предполагая, что им могут не поверить, они подписали аффидевит, подтверждавший увиденное.

Была ли это змея внутри сердца молодого человека или, возможно, червь? Практически наверняка нет. Как вы помните, доктор Мей изначально подумал, что странное существо – это скопление крови, то есть большой сгусток. Эта версия гораздо более вероятна, и два века спустя авторитетный викторианский врач пришел к такому же выводу.

«Червь», извлеченный из сердца Джона Пеннанта, в растянутом состоянии с указанием на «пищеварительный тракт»

Бенджамин Уорд Ричардсон был усердным и незаурядным исследователем, который открыл несколько новых анестетиков, а также первое эффективное средство от стенокардической боли – амилнитрит. Его также особенно интересовали причины возникновения тромбов, или кровяных сгустков. В декабре 1859 года он прочел серию лекций об образовании тромбов внутри сердца. Ричардсон заметил, что тромбы бывают всех форм и размеров: иногда они напоминают длинные нити или даже полые трубки, через отверстие в которых кровь продолжает протекать. Он предположил, что доктор Мей обнаружил в сердце молодого человека пугающий сгусток, напоминавший мистического змея [1].

Предположив, что это был сгусток, мы можем задуматься о диагнозе. Вы помните, что первый хирург сразу же заметил необычную величину и твердость левого желудочка сердца? Мышца не только была гипертрофирована (увеличена в размере), но и стала неестественно жесткой. Такое встречается при редком заболевании крови, гиперэозинофилии (ГЭ), которое также характеризуется повышенным риском образования кровяных сгустков в сердце. ГЭ также может одновременно атаковать множество органов, что могло бы объяснить состояние почек молодого человека. Разумеется, нельзя сказать наверняка, но симптомы определенно подходят.

Была ли это змея внутри сердца молодого человека или, возможно, червь? Практически наверняка нет.

Возможно, вам интересно, что стало со «змеем» после завершения вскрытия.

Доктор Мей объяснил, что хирург хотел сохранить его для последующего изучения, однако у матери усопшего был другой план:

«Хирург очень хотел сохранить его, однако мать выразила желание похоронить его вместе с тем, внутри которого он был рожден. Она повторяла: “Он пришел с ним и уйти тоже должен вместе с ним”. Мать не трогалась с места до тех пор, пока не увидела, что его снова поместили внутрь тела уже после моего ухода» [2].

Протагонист Ницше в «Так говорил Заратустра» заявил: «Вы превратились из червя в человека, но внутри вы все еще червь».