Осколки вечности. Том 1

– Она будет жить в ваших личных покоях? – изумился Юнай.

– Во дворце Айлань это самое безопасное место, – пояснил молодой господин.

– Опасаетесь, что она спрыгнет с балкона?

– Опасаюсь, что кто-нибудь захочет помочь ей в этом. Я позже всё тебе объясню. Ступай.

Проводив стража взглядом, Эдриан повернулся к Мирим и направил на её умиротворённое лицо слабый поток собственной магии. На чистом высоком лбу девушки сразу же проявился огненный знак печати владыки демонов. В изящном узоре явственно читались символы древнего защитного заклятия, известного как Бремя Небес. Раньше этой магией пользовались бессмертные воины Облачного Царства, применяя его на себя для того, чтобы избавиться от человеческих чувств. Чистокровным потомкам небожителей это не требовалось, поскольку они в большинстве своём равнодушны ко всему земному от рождения, но людям, получившим бессмертие после долгих и сложных испытаний, такое подспорье было необходимо. Бессмертным воинам вроде Юная запрещено любить или ненавидеть. Обиды, страх, алчность, зависть, милосердие – запретов великое множество, а человеку удержать в узде то, что дано природой, невероятно сложно. Сколь долгим бы ни был век бессмертного воина, избавиться от чувств полностью не удавалось ещё никому. Защитное заклятие помогало очистить разум и душу от запретного, но в тех символах, которые владыка демонов использовал на Мирим, была лишь часть необходимой магии. Длительность действия такой защиты действительно определялась силой эмоций, которые нужно было скрыть.

– Теперь и я чувствую себя обманутым, – горько усмехнулся Эдриан и добавил в сон девушки немного глубоких чар, чтобы она поспала подольше и не проснулась, когда он будет её переносить.

Глава 4

Рядом с ущельем, где Мирим жила со своим отцом до появления в её жизни демонов, раньше росло старое персиковое дерево. Некоторые его толстые ветви давно высохли, но на живых каждую весну распускались прекрасные розовые цветы. Иногда по ночам ветер приносил их аромат в хижину охотника, и тогда Мирим снились очень добрые и красивые сны.

Тот сон, который она видела теперь, тоже был наполнен ароматом цветущего персикового дерева, но ничего доброго девушка в нём не увидела. Ей снилась битва. Повсюду звенела сталь и раздавались громкие крики. Воздух рассекали сполохи магии и молний. Воины в золотых и чёрных одеждах сражались друг с другом не на жизнь, а на смерть. Они умирали от страшных ран. Падали на затоптанную траву и заливали её своей горячей кровью, но пахло при этом цветами. Очень странный и страшный сон. А самым странным в нём было то, что Мирим больше не чувствовала себя беспомощной и несчастной смертной девочкой. Она была птицей – очень большой и ужасной в своём огненном великолепии. Одним только взмахом огромных крыльев она опрокидывала десятки свирепых воинов, а потом рвала их обожжённые тела на куски острыми когтями. Свобода, сила и полное отсутствие страха – такой Мирим была в этом сне, и ей это нравилось.

«Защита совсем слабая. Она не продержится долго. Господин, вы должны сообщить об этом владыке демонов. Ваш дворец стоит на границе двух миров, но всё же он принадлежит Облачному Царству. Если дух феникса сломает печать раньше срока, хрупкое смертное тело может этого не выдержать. Девушка умрёт, а демоны обвинят в этом вас и небожителей», – прозвучал чей-то далёкий голос, перекрывая шум сражения.

«Ты прав, но я не буду никому ни о чём сообщать. Если скажу владыке демонов, что созданная им защита ослабла раньше времени, он обвинит меня и в этом тоже. А владыка Облачного Царства в ответ на такое донесение заявит, что демоны намеренно создали причину для конфликта. И я снова окажусь виноватым, поскольку должен был разглядеть проблему раньше. Не волнуйся. Я знаю, как поступить, и не допущу, чтобы между двумя мирами опять началась война. Владыка демонов получит своего феникса ровно в назначенный срок и невредимым», – ответил другой голос.

Мирим так старательно вслушивалась в слова, что не заметила, как проснулась. Только что она была непосредственной участницей кровопролитного сражения, но сон закончился, и реальность снова напомнила о себе глубоким и невыносимо горьким чувством разочарования. Феникс – это не она. Огненная птица спрятана в её плоти и крови, но у неё своя собственная душа. Возможно, сон был лишь воспоминанием этой чужой души и первым намёком на то, что очень скоро судьба Мирим Лаор будет жестоко оборвана чьими-то желаниями и злой волей.

Девушка поняла, что находится не в своей комнате, сразу же, как только ощутила аромат цветущего персика. Её комната во дворце пахла свежим горным ветром и благовониями. Несколько раз в день там пахло ещё и едой, которую приносил Муну, но цветами – никогда. И постель там была не настолько мягкой и удобной. Мирим открыла глаза, увидела прямо над собой сине-серебристый полог балдахина и окончательно утвердилась в своих выводах. Мужские голоса доносились из соседней комнаты, но гостья дворца Айлань больше не прислушивалась к словам. Теперь она слушала щебет птиц за открытым окном – этих прекрасных звуков в её прежних покоях тоже не было.

«Фр-р!» – неожиданно раздалось где-то сбоку глухое урчание, и Мирим осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, сползла с кровати на пол.

– Не бойся, это Кора, – прозвучал с другой стороны комнаты знакомый голос.

– Кора? – эхом переспросила девушка и удивлённо посмотрела на молодого лорда Дайлу. – Почему я здесь, а не в своей комнате?

– Здесь безопаснее, больше приятных звуков и запахов, и сюда без моего личного на то дозволения не заходят даже слуги, – ответил Эдриан и протянул к ней руку, чтобы помочь встать. – Поднимайся. И не бойся. Я велел Юнаю привести сюда тигрёнка, чтобы ты не скучала в одиночестве. Прости, но удержать Кору в её желании залезть к тебе на постель мы не смогли.

Кровать была довольно широкой и одним краем упиралась в стену. Там, среди горы пёстрых подушек и обнаружился источник странного звука – услышав своё имя, тигрёнок соизволил высунуть голову и издал ещё один короткий недовольный рык. Выглядело это забавно, но Мирим не понравилось столь неожиданное изменение обстановки и отношения.

– С чего вдруг такая забота? – хмуро поинтересовалась она, отказавшись от помощи и встав на ноги самостоятельно.

– Не хочу, чтобы ты стала моей проблемой, – честно ответил на её вопрос Эдриан. – Я не мог отказать владыке в его просьбе поселить тебя здесь, а теперь подозреваю в этой простой услуге коварный умысел.

– Всемогущий лорд-демон не позволит мне умереть до свадьбы, потому что не хочет, чтобы его обвинили в моей преждевременной кончине? Я всё слышала, – вспомнила Мирим его разговор с другим мужчиной. Кажется, это был Юнай.

– Я не демон, – возразил юноша. – Я дракон.

– Дракон? – недоверчиво сощурилась девушка, старательно пытаясь разгладить руками некрасивые складки, оставшиеся на ткани платья после сна. – Я слышала легенду о четырёх драконах, оберегающих Облачное Царство от вторжения врагов из других четырёх миров. Снежный дракон живёт в самом сердце заповедных земель. Если его разозлить, он способен сковать льдом целое море и вызвать сильную метель даже в самый жаркий летний день. Этот дракон защищает небожителей от первородных духов, которые обитают в заповедных лесах и Зеркальном озере. Другой прячется от людских глаз на крошечном острове Яй в Южном море. Если я правильно помню, это даже не совсем дракон, а изумрудный змей, у которого есть только короткие лапы, но нет крыльев. С острова раньше люди могли попасть в Облачное Царство, чтобы обрести бессмертие и стать великими воинами, но теперь туда никому нет хода. Изумрудный змей превращает в камень и отправляет на морское дно всех, кто приближается к его острову. В легенде говорится, что за несколько тысяч лет этот маленький остров превратился в огромную гору, сложенную из окаменевших смельчаков. Ещё один дракон охраняет Царство Мёртвых. Он и сам мёртвый, и в его обязанности входит не столько защита небожителей, сколько сохранение в целости преграды, которая не позволяет душам смертных перерождаться и возвращаться в другие миры. А ты, наверное, четвёртый, да? Бесстрашный огненный дракон, способный в одиночку сдержать целую армию демонов. Раз уж ты живёшь на горе Девяти Ветров и называешь себя драконом, полагаю, моя догадка верна. Но тогда получается, что тебе уже много сотен тысяч лет. Все драконы выглядят так молодо, когда превращаются в людей?

Эдриан усмехнулся, присел на край постели и похлопал рукой по одеялу, подзывая к себе тигрёнка. Кора подчинилась неохотно, но всё же подошла и ткнулась большим носом в его ладонь.

– У людей весьма интересные и не всегда правдивые легенды, но в целом описания драконов-хранителей можно считать правдивыми, – услышала Мирим в ответ. – Но я не огненный дракон, а звёздный. Огненным был мой отец. А мать была богиней небесных светил, поэтому я единственный из драконов, способный выглядеть как человек. Я унаследовал понемногу от обоих родителей. И я не настолько древний, как ты думаешь. Мне чуть больше двадцати тысяч лет. Этот дворец был построен для моей матери, чтобы она могла жить здесь после свадьбы, а теперь здесь живу только я и несколько моих слуг. Отец погиб, выполняя свои обязанности по защите Врат Вечности во времена последней войны бессмертных и демонов, а мать чуть позже принесла себя в жертву, чтобы запечатать Огненные Пустоши. Я сирота, Мирим Лаор, как и ты, но осиротел уже очень и очень давно.

Мирим бросила на него ещё один недоверчивый взгляд и села на мягкий пуфик, стоявший в пяти шагах от кровати.

– Ты и правда дракон? – спросила она, не в силах поверить в услышанное.

– Да, – невозмутимо подтвердил Эдриан, почёсывая сердитому тигрёнку большую полосатую голову. – И раз уж ты слышала наш с Юнаем разговор, я сразу объясню, почему твоя внезапная смерть в этом дворце может стать для меня серьёзной проблемой. Драконы не бессмертны, как и фениксы. Каждому из нас отпущено определённое количество жизней, и эти жизни могут быть бесконечно долгими, если правильно ими распорядиться. Когда этот мир зародился, в нём жили только люди, обычные звери и необычные духовные создания вроде Муну или этой маленькой тигрицы. Не было ни злых духов, ни демонов, ни оборотней, ни бессмертных или их полукровок. Не было пяти царств, которые есть теперь. Драконы стали первыми духовными созданиями, которых боги впустили в новый мир. Позже появились и другие. Для сохранения гармонии сил мироздания боги оставили в этом мире своих детей, наделённых частью божественной сути. Эта несвойственная простым смертным сила породила зависть. Обычные люди тоже жаждали заполучить её и однажды нашли такой способ. У духовных зверей другая энергия, она отличается от того, что принадлежит богам, но смертные не видели разницы. Они убивали ни в чём не повинных существ, чтобы жить дольше или обрести способности к магии. Самой ценной считалась духовная сила драконов, но убить такое существо очень сложно из-за возможности возрождения. У дракона столько сердец, сколько жизней отпущено ему природой. Вырвать одновременно все нельзя, потому что противника сначала нужно хотя бы поймать и обездвижить. Но охота всё равно велась очень жестокая, поэтому драконы и начали искать для себя безопасные убежища. Мой отец нашёл гору Девяти Ветров, рядом с которой тогда не было Огненных Пустошей, а имелся лишь небольшой источник живого огня. Расплавленный камень не позволял людям приблизиться даже к подножию горы, и для огненного создания лучшего места было не найти. А пока он прятался здесь, мир начал меняться, причём не в лучшую сторону. Поначалу боги пытались это остановить, но люди уже почувствовали вкус магии и долголетия, поэтому всё стало очень сложно. Тогда боги сотворили Облачное Царство, чтобы создать лучшие условия хотя бы для своих отпрысков. После этого они ушли отсюда, а всё остальное появилось уже по воле небожителей или само собой. Огненные Пустоши образовались из-за того, что лава из источника живого пламени долго растекалась по окрестностям. В этом гиблом месте смертным искать было нечего, зато там нашли приют злые духи, порождённые людскими экспериментами с магией. Позже небожители от скуки и безделья открыли на острове Яй проход в Облачное Царство для людей, которые жаждали обрести бессмертие. Провинившихся учеников отправляли в Пустоши на верную смерть, а тех, кто уже достиг порога вечности, там же наказывали огнём и ядовитым смрадом. Под горой есть зачарованная пещера, в которой установлен портал, соединяющий Огненные Пустоши и Облачное Царство. Он называется Вратами Вечности. Вошедшие в огненную тюрьму редко возвращались назад, но так было лишь до тех пор, пока небесный владыка не отправил в Пустоши за какую-то незначительную провинность своего младшего брата. Полубоги обладают огромной силой, им и живой огонь нипочём, поэтому благородный узник гиблых земель очень быстро стал правителем огненной тюрьмы.

– Владыка демонов и владыка Облачного Царства приходятся друг другу родными братьями? – изумилась Мирим.

– Да, – кивнул лорд Дайлу. – Они близнецы, но разные даже внешне, а не только по характеру. Пока старший отправлял своих воинов в Пустоши в качестве наказания, младший превращал их в демонов и создавал свою собственную армию. Это долгая история, в двух словах всего не расскажешь, но однажды младший брат провёл демонов через портал в обратном направлении, в Облачном Царстве случилось жестокое побоище, и с тер пор драконы горы Девяти Ветров охраняют Врата от подобных недоразумений. Братья то ссорятся, то мирятся, а я не позволяю им развязать очередную войну. В разных местах и в разное время происходили очень неприятные события, поэтому последние четыре дракона и были назначены хранителями мира и покоя небожителей. Раньше здесь за порядок отвечал мой отец. Последняя ссора между братьями закончилась для обоих моих родителей плачевно, и новым хранителем Врат Вечности стал я, но эта обязанность возложена на меня богами, а не бессмертными. На тот момент я отдал Облачному Царству шестнадцать из семнадцати своих жизней. Сражался на стороне бессмертных, был личным стражем владыки, безропотно жертвовал собой, но это моя последняя жизнь. Она началась почти десять тысяч лет назад и может продлиться ещё много сотен тысячелетий, если я не суну свою голову добровольно в петлю, которую приготовил для меня владыка демонов. Есть подозрение, что он желает затеять очередную войну с Облачным Царством, а не вернуть феникса. Ты и я можем быть лишь средством для достижения этой цели. Владыки повоюют пару сотен или тысяч лет и снова надолго угомонятся, а мы с тобой погибнем. Ты обречена при любом исходе, но я должен жить, потому что от моей жизни в какой-то мере зависит судьба всех пяти царств. А моя жизнь сейчас, вполне возможно, зависит от твоей.

– Но ты не уверен в этом, – догадалась девушка.

– Когда речь идёт об интересах демонов или небожителей, уверенным нельзя быть ни в чём, ? горько усмехнулся Эдриан.

– А нельзя как-то достать из меня этого феникса? – осторожно задала Мирим самый важный для неё вопрос.

– Увы, нет.

Другого ответа она и не ожидала. При её-то невезучести было бы странно услышать хоть что-нибудь обнадёживающее. Обречённость – неприятное чувство, особенно когда знаешь, что на спасение нет даже малейшего шанса. Лорд Дайлу хотя бы намерен позаботиться о том, чтобы его гостья жила как можно дольше. У него личный интерес, да, но если он способен подарить Мирим несколько лишних дней жизни, то нужно быть благодарной даже за такую малость.

– Почему драконы оберегают покой небожителей, но никто не защищает от демонов людей? – спросила она печально. – Неужели боги считают простых смертных недостойными защиты? Это ведь несправедливо. Если где-то есть заповедные земли для духов, то почему такого места нет для нас?

Эдриан посмотрел на неё с сочувствием и уважением. Эта смертная девушка совсем юна, но она мудрее многих бессмертных наставников. Ей хватило одного дня, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, что любопытство в её случае куда предпочтительнее страха. Страх сжигает душу, а жажда познания укрепляет её. Мирим не могла знать, что в следующие несколько дней заботливый хозяин дворца Айлань намеревался развлекать свою гостью долгими рассказами о прошлом этого мира. Он надеялся отнять время у страха, чтобы отдать отнятое менее сильным эмоциям. Удивительно, но его собеседница сама пришла к такому же решению и начала задавать вопросы, на которые нужно было только найти безопасные ответы.

Они провели за разговорами весь остаток дня и большую часть ночи. Обедали и ужинали вдвоём едой, которую приносил Юнай, а не Муну. Эдриан рассказал Мирим о том, что его пухлый слуга боится маленькую Кору. Поведал о том, как во дворце Айлань появились панда-оборотень и бессмертный воин. Юнай был самым обычным юношей из бедной семьи, когда решил, что ему достанет сил и отваги пройти путём бессмертия. Он много тренировался и постоянно совершенствовал свои боевые навыки, чтобы успешно преодолеть все сложные испытания, придуманные небожителями для подобных ему героев. Добраться живым до острова Яй – уже испытание, ведь ни один капитан в здравом уме не поведёт своё судно на острые скалы, спрятанные под беспокойными водами близ зачарованного клочка суши. Но Юнай преодолел и эту преграду на пути к заветной цели, и множество других. Он добрался до врат Облачного Царства, прошёл через них и продолжил своё обучение уже на небесах. Учатся бессмертные воины долго, ценный боевой опыт получают ещё дольше, но в пяти царствах время течёт по-разному. В царстве мёртвых, например, понятие времени не существует вовсе, потому что там оно никому не нужно, а за один день жизни во владениях небожителей на землях смертных проходит целый год. Юнай учился усердно и отличился в первой же короткой стычке с демонами, поэтому бессмертие в награду за боевые заслуги он получил относительно быстро. Долго служил стражем то у одних врат Облачного Царства, то у других, а незадолго до пышного торжества по случаю свадьбы богини Айлань и огненного дракона был назначен в охрану дворца, строящегося на вершине горы Девяти Ветров. Этот воин знал родителей Эдриана дольше, чем сам молодой лорд Дайлу, а после их гибели продолжил службу уже в качестве личного стража осиротевшего звёздного дракона. Муну появился во дворце по его милости. Этот оборотень тогда ещё был крошечным щенком и мог обращаться только в ребёнка, а на жизнь себе зарабатывал воровством. По неосмотрительности он однажды стащил кошелёк у Юная, когда бессмертный воин находился с важным поручением в большом и шумном городе людей. Воришка был очень быстро пойман, и по законам королевства Шаэн его полагалось убить только за то, что он не человек, но Юнай распорядился судьбой мальчишки иначе. Муну служит лорду Дайлу уже четыре тысячи лет. Оборотни не бессмертны, но могут жить очень долго. Воздух на вершине горы Девяти Ветров пропитан магией, здесь любому существу гарантировано долголетие, поэтому слуга и не печётся особенно о своём здоровье или о фигуре.

Ещё Эдриан рассказал Мирим о том, как на континенте появились людские королевства. Он даже нарисовал карту и отметил на ней заповедные земли первородных духов, Огненные Пустоши, остров Яй и множество других мест, о которых смертная девушка слышала только легенды или не знала совсем ничего. Облачное Царство, например, называется так потому, что у него нет своего постоянного места где-то на земле. Разрозненные владения небожителей находятся за границей облаков и скрыты от людских глаз. Летучие острова всё время движутся, но никогда не сталкиваются. Там, в этих призрачных землях есть место, которое называется Серой Бездной – это и есть вход в царство мёртвых, охраняемое костяным драконом. Небожители создали царство мёртвых потому, что человеческие игры с магией часто приводили к печальным последствиям. Души простых смертных изначально не обладают способностью к перерождению, но у магии много интересных свойств, и людям удалось нарушить установленный богами порядок вещей. Они обрели власть над таинством перерождения души, но не изучили эту сложную науку до конца, что и привело к появлению злых духов и оборотней. Небожители просто остановили это безобразие раньше, чем случилась катастрофа. С тех пор всё вернулось на свои места, а у тех, кому положена только одна жизнь, второго шанса уже не бывает. Но есть лазейка – с помощью особенной магии душу можно отправить не в царство мёртвых, а в заповедные земли духов. Стать духовным зверем – это не то же самое, что получить вторую человеческую жизнь, но всё же лучше, чем смерть.

Мирим оказалась благодарной и очень любознательной слушательницей. У драконов нет такой острой необходимости в отдыхе, как у людей, поэтому Эдриан терпеливо ждал, когда же его гостья наконец-то устанет и ляжет спать, но дождался он этого только к рассвету. Она заснула умиротворённой и почти счастливой. «Как же жаль, что ты должна умереть. Я мог бы не только многое рассказать тебе об этом мире, но и показать его», – думал лорд Дайлу, укрывая её тёплым одеялом, потому что к утру стало прохладно. Он солгал ей. Способ отделить дух феникса от её души существует, но это слишком долгий, рискованный и опасный путь, который всё равно лежит через смерть. Будь у звёздного дракона чуть больше времени, он мог бы подарить этой милой, любопытной девушке шанс на новую жизнь, свободную от притязаний демонов, но за несколько дней привязать к себе малознакомого человека узами чистой и искренней любви невозможно. Любовь не подчиняется даже воле богов. Она – дар самих небес. Её нельзя заслужить или получить силой. А раз так, то и думать об этом нечего.

– Охраняй её, – приказал Эдриан Коре перед тем, как покинул спальню Мирим.

Маленькая белая тигрица смешно тряхнула ушами и растянулась на постели рядом со своей хозяйкой. Однажды признав кого-то хозяином, духовный зверь остаётся верным ему до конца своих дней и никогда не признает другого. Судьба Коры теперь тоже была предрешена, ведь после смерти Мирим Эдриану останется только убить тигрицу. Он надеялся, что зверя приручит Юнай, но эта надежда осталась пустой. Жаль. Зато жизнь Муну снова станет простой и лишённой опасностей. Хоть кто-то во дворце Айлань будет по-настоящему счастлив, несмотря на то, что ценой этого счастья стала чужая смерть.

Глава 5

За разговорами время летит незаметно, особенно если собеседник приятный. По счастью, у Эдриана было не слишком много неотложных дел, поэтому он мог проводить большую часть дня со своей гостьей. Мирим Лаор – первая из простых смертных, кто переступил порог дворца Айлань. Она не совсем простая, да, но колдовство пока ещё не изменило её суть. Лорду Дайлу нравились простодушие, наивность и искренность этой девушки. В своей долгой драконьей жизни он мало общался с людьми, поскольку в этом не было нужды, а теперь оказался очарован. Мирим не умела притворяться. Её интерес, радость или брезгливость были неподдельными, чего от небожителей дождаться невероятно сложно. В один из дней, который выдался особенно тёплым и солнечным, девушка спросила о том, почему бессмертным воинам запрещено любить.

– Хороший воин должен быть подобен клинку, а сталь не выбирает, кого ей разить. Она подчиняется руке, – начал объяснять Эдриан. – Если бы ты была воином, то не захотела бы, чтобы оружие в твоей руке во время боя руководствовалось какими-то чувствами.

– Боги и небожители тоже часто сражались с демонами, но им почему-то никто не запрещает любить или ненавидеть, – возразила Мирим.

– Это другое, – ответил лорд Дайлу. – Боги не испытывают того, что свойственно людям. Их чувства совсем иные. Каждое их действие заранее просчитано и оценено, во благо мирозданию оно будет или во вред. Твой отец продолжал любить свою покойную жену даже спустя восемнадцать лет после её смерти. Он не отказался от тебя только потому, что ему было обещано посмертное воссоединение с возлюбленной. А моя мать ни дня не любила своего мужа и после его смерти не тосковала ни минуты, поскольку в любви и тоске для богов нет никакого смысла. Тоска – излишнее чувство, которое отвлекает от более важных забот. Когда отец погиб, обязанности по охране Врат Вечности до моего назначения выполняла она. А потом, когда я прибыл сюда, моя мать на прощание поцеловала меня в лоб, благословила на долгую жизнь и со спокойствием истинной богини ушла жертвовать собой. Меня она любила примерно так же, как и моего отца. Вся искренняя родительская любовь, которую я успел получить, исходила только от него. А у небожителей всё чуть-чуть сложнее. Они боги лишь наполовину, поэтому человеческие чувства им не чужды, но даже эти слабые эмоции старательно подавляются. В Облачном Царстве по любви не женятся даже слуги, потому что так не принято. Это не столько необходимость или врождённое равнодушие ко всему, сколько попытка уподобиться богам. Просто древняя традиция, которая распространяется на всех. Феникс в тебе запечатан частью сложного заклинания защиты от чувств, которым пользуются почти все небожители. Благородные потомки полубогов в большинстве своём хладнокровны от рождения, а остальные подавляют свою человечность магией. Особенно бессмертные воины, ведь они – всего лишь оружие.

– Это глупо, – высказала свою точку зрения девушка. – Теперь я понимаю, почему младший близнец небесного владыки обосновался в Огненных Пустошах и регулярно пытается развязать с кем-нибудь войну.

– И почему же? – с лёгкой усмешкой поинтересовался Эдриан.

– Он просто наслаждается отсутствием нелепых запретов, – скривилась Мирим и задала сразу несколько следующих вопросов: – А ты? Ты когда-нибудь любил? Если в предыдущих жизнях тебе это запрещалось законами Облачного Царства, то сейчас ведь можно? На свою должность ты назначен богами, а не их глупыми детьми. Неужели в этой долгой последней жизни ты ни разу не встретил девушку, которая тронула бы твоё драконье сердце? Смертную или оборотня. Ты же покидаешь иногда этот дворец. Уже миллион раз мог жениться и наплодить много маленьких дракончиков.