Цветение нарцисса

– И верно… уфф, поеду я домой. А то завтра не встану на работу. Тебе спасибо, вот возьми по счету и чай. Хороший ты парень, Ал. Спасибо тебе.

– Заходите, как будет время, – собирая приличный гонорар со стола, сказал Алекс.

Мужчина в вельветовом пиджаке встал, покачиваясь обогнул стойку, и, навалившись всем телом на дверь, вывалился на улицу. Глеб с улыбкой подошел к стойке.

– Очередной «размороженный»?

«Размороженными» называли клиентов, которые возмущались высокими ценами. Именно такое название пришло в голову Глебу: он объяснял это тем, что их заморозили в советское-постсоветское время и разморозили только сейчас. И теперь для них цены кажутся шокирующими: «раньше все стоило в 100 раз дешевле».

– Нет, почему, очень даже щедрый дядя, – сказал Алекс, виртуозно крутанув купюрами перед лицом Глеба.

– Харооош, молодец. Такими темпами мы на «план» точно выйдем. Давай, пока людей нет, пополни бар, попроси Нестора выдать тебе пару бутылок.

Алекс суетливо протер все «последствия» беседы со стойки и ушел на склад. За столом сидел Нестор: это был высокий худощавый юноша, с большими глазами и бледным цветом кожи. По нему можно было сказать, что он просидел на складе всю жизнь или, как минимум, б?льшую ее часть. Нестор был кладовщиком, и сейчас он заполнял очередной бланк отчета.

– Здравствуй, Нестор.

– Привет, Ал… Я сейчас занят, так что возьми сам, что тебе нужно, и просто оставь этикетки мне на столе.

Алекс любил собирать все сам. Во-первых, он любил ходить по складу, осматривая все сокровища, которые на нем хранились, и узнавая, что пришло нового. Во-вторых, он не очень любил напрягать Нестора по формальным пустякам, придумываемых управляющим баром, так как находился в дружественных отношениях с кладовщиком.

– Таак, Jim Beam, Chivas Regal, старина Jack ии…

Звон в ушах. Началось.

Алекс сел на пол. Тахикардия набирала обороты. «Спокойно… вдох…выдох». Выброс адреналина. «Это всего лишь страх, он сейчас пройдет». Гул в руках, как будто кровь начинает вскипать. «Ты не должен этому поддаваться, отвлекись!»

– Эй, Нестор, как там твой фотопроект? – тяжело дыша спросил Алекс.

– Ал, мне сейчас некогда, извини.

– Нестор… – дрожащим голосом повторил Алекс. – поговори со мной.

Нестор поднял голову и увидел Алекса, сидящего в поту на полу, обхватившего себя руками. Нестор подскочил и подбежал к нему. Он знал, что происходит с Алексом, и заранее обговорил с ним меры противодействия приступам.

– Дааа, отлично Ал, очень даже неплохо… Получилась пара прекрасных снимков в стиле неонового города, помнишь? Я рассказывал, – Нестор хаотично нащупывал дополнительные темы для поддержания разговора.

– Да, помню, Нестор…Еще что-нибудь есть в планах? – Алекс почувствовал, как намок весь его лоб, а руки исполняли вторую Прелюдию Баха из ХТК.

– Да, есть проект «Крик Цикад», который пришел мне в голову, когда я познакомился с шикарными работами Макса Шишкина. Знаешь такого? Режиссер, снимает клипы многим известным людям. Он получил два «Staff Pics» за свои работы, но в этом году почему-то профилонил. Ну, так вот, хочу сделать в его стиле, чтобы, так сказать, всем зашло. А что? Его работы всем нравятся, хотя мало кто обращает внимание на режиссеров… Неблагодарная это работа. Твои зрители – узкий круг ценителей, зато ты ограждаешь себя от глупых людей и знаешь, что те, кто вышел на тебя, явно разбираются в высоком творчестве.

– Слышал, Нестор, у него еще девушка – писатель. И как только они сошлись? Я вообще удивлен, что он нашел время на отношения. С таким-то…. С таким-то графиком. Я поражаюсь таким людям: насколько они гибки и мобильны. Я же… идеалист, люблю, когда все максимально аккуратно и по правилам. Если что-то и делаю, то ухожу чувствами и мыслями в это дело: а ты мне скажи теперь, как снимать клип в одном городе, полностью погружаясь в работу и не забывая при этом, что у тебя девушка в другом? С ума сойти можно.

– Это верно, это точно ты сказал… Я тоже, если погружаюсь в отношения, то полностью, мы с Анной часто проводим время вместе, и я не представляю, как бы я смог быть тут, а она у себя в городе. Мы бы, наверное, не встречались.

– Да я думаю, что это нужно уметь делать, тем более, он человек взрослый. У всех свои представления об отношениях.

– Знаешь, может кому-то и вправду хорошо не видеться по несколько недель, чтоб не пресыщаться друг другом, а кто-то успевает остывать за это время.

– Я думаю, тут скорее не в этом дело: они – творческие люди. Люди, занятые своей самоактуализацией, и в этом нет ничего плохого – когда оба человека не мешают друг другу развиваться…

Еще один выброс адреналина. Натянутые темы. Я снова не нахожусь здесь. Он может говорить сколько угодно – это уже не поможет. Слишком поздно.

– Может ты и…

– Дерьмо… – Алекс встал и, быстро дойдя до вешалки, полез в куртку мокрыми руками: вытащил органайзер для таблеток и открыл красный отсек. Положив таблетку под язык, он сел, уткнувшись лицом в руки.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Гул в руках начал проходить.

– Что тут нахрен происходит??

Эдмунд стоял в дверях. Это был управляющий баром. Эдмунд был густого телосложения, с ярко выраженным блестящим лбом и грубым носом. На нем была черная футболка, заправленная в выстиранные джинсы и закрепленная подтяжками вместо ремня. На глазах были очки классической формы. Он проявлял интерес к каждому сотруднику, но только в рамках рабочего процесса. Больше всего из работников бара он любил Глеба за его исполнительность и продуктивность. Эдмунд обвел склад взглядом, посмотрел на бледного Нестора, посмотрел на мокрого Алекса и, наконец, прикрыл дверь.

– Эдмунд, Алексу плохо, отпусти его домой.

– Нестор, не надо… – поднимаясь, вяло сказал Алекс.

– Не надо что?? Нахрена ты мне тут сдался в таком состоянии?? Посетителей пугать?? Переодевайся и дуй отсюда!!

Эдмунд вышел на улицу. Алекс вздохнул и пошел к вешалке. Отпустило. Но не вовремя. Эдмунд все увидел. Это плохо. Он быстро натянул свой пуховик, пожал руку Нестору, вышел в зал, попрощался с Глебом и вышел с бара.

– Алекс, задержись перед уходом, – в приказном тоне обратился Эдмунд.

Голос исходил из курилки, которая находилась в паре метров от входа. Алекс повернулся и покорно подошел к нему. Управляющий не спеша зажег еще одну сигарету, затянулся, посмотрел в глаза Алексу через запотевшие очки и заговорил:

– Долго это будет продолжаться?

– Я не знаю, я не специально это делаю, – пробубнил Алекс.

– Парень, пойми, я не могу тебя тут держать с такими выкидонами: мне не нужны такие сотрудники.

– Это временно, я пропиваю курс, уже есть улучшения, просто, когда я переутомляюсь…

– Почему я должен в это вникать? Слушать это? Ты думаешь мне это интересно?

– Нет, извини этого не должно повториться.

– Подумай над этим, незаменимых нет. Я тебе хорошо плачу, отношусь по-доброму, я не хочу вникать в такие мелочи. Ты представляешь, что было бы, если бы я вникал в такие пустяковые проблемы каждого сотрудника? Я бы либо сошел с ума, либо уволился бы сам, но точно не открыл свой бар. Не нарушай мою работу, и я не буду нарушать твою, договорились? – Эдмунд докурил и, не успев выслушать ответ, развернулся и ушел обратно в бар.

Алексу это не понравилось. Это было, как минимум, неуважительное отношение не только к нему, но и ко всему коллективу. Он всегда выполнял свою работу добросовестно, но как только начались приступы, он резко потерял свою ценность. Он всегда выполнял рабочие нормы, проходил всех «тайных посетителей», получал исключительно положительные отзывы, но сейчас это все приравнивалось к грязи. Факты, которые абсолютно ничего не значат. «Незаменимых нет». Когда-нибудь так скажут и Эдмунду, но сегодня это заявили именно Алексу, и ни Глеб, ни Нестор не смогли бы ему в этом помочь.

Алекс выругался вслух и поплелся к метро. Снег растопило реагентом, и грязевая жижа тянулась вплоть до дверей метро, а некоторые части прокрались и в саму «подземку». Спустившись в метро, Алекс посмотрел на время: оставалось всего пару часов до приема у психотерапевта. Построив нужный маршрут, он успел сесть в обшарпанный вагон, держащий путь на нужную станцию.

***

Он сидел на кресле напротив засаленного журнального столика. На столе лежало стекло, которое ввиду своего возраста было унизано многочисленными царапинами, и, потеряв прозрачность, сейчас больше напоминало подложку для сдачи в дешевом киоске.