Эллион и вкус стали на губах
А я лишь счастливо улыбнулась и мысленно с этим согласилась. Расту. Да как еще!
Достала свою потрепанную, испещренную заметками записную книжку, внесла туда новый заказ, а затем принялась пересчитывать монеты. Сумма чаевых оказалась равна стоимости самого клинка. Сердце на мгновение замерло от щедрости. В очередной раз мысленно поблагодарила Бездну за таких потрясающих клиентов.
С эскизами я, как всегда, не торопилась, с наслаждением выводя каждую линию на пожелтевшей бумаге. Рисуя, снова не могла налюбоваться будущим клинком – таким изящным, смертоносным, идеальным в своем предназначении. Кончики пальцев слегка пощипывало знакомое ощущение магии, ладони чесались приступить к работе немедленно, выковать эту красоту здесь и сейчас... Но всему свое время.
Спать я легла в прекрасном расположении духа, с тихой радостью внутри. Ведь именно такие моменты и делают мой мир лучше.
Но долго плавать в объятиях Морфея мне было не суждено. Какой-то странный, обрывочный сон заставил меня резко дернуться – наяву я почувствовала то же самое судорожное движение, от которого проснулась.
Где-то в самой гуще ночи я открыла глаза с четким осознанием: сон окончен, и больше уснуть не удастся. Некоторое время просто лежала, пытаясь поймать ускользающие образы, но память не сохранила ничего, кроме смутного чувства, что остается после забытого сновидения. Не тревоги или важного знака – просто ощущение резкого движения, будто я споткнулась или сделала неожиданный прыжок.
– Кошмар приснился? – Кайлан заметил моё беспокойное движение. – Или по мне соскучилась?
– По тебе даже во сне можно соскучиться, – беззлобно хмыкнула я, усаживаясь на кровати, говорить из-за чего проснулась не стала, ведь сама этого так и не поняла.
– Реальность всегда лучше, – туманно изрёк он, сидя на подоконнике. Казалось, всё время моего сна кто-то здесь сидел, любуясь ночным пейзажем.
Я накинула на плечи серый плед и подошла к нему, устроившись рядом, но с другой стороны. Окно с протёртым подоконником было широким, и в его проёме, как в рамке, умещался весь спящий город – тёмные крыши, редкие огоньки, безмятежная тишина.
– Думаешь? – рассеянно спросила я, больше чтобы поддержать разговор. Мелькнула мысль: он говорит о моей реальности, а не о своей, такой призрачной и неуловимой.
– Да, – так же безучастно отозвался он, не отрывая взгляда от далёких огней. – Помнишь наши ночные прогулки?
Окно было распахнуто настежь, и ночной прохладный ветерок приятно омывал лицо, смывая остатки дневного зноя.
– Конечно, помню, – тихо вздохнула я, прислонив голову к прохладной стене. На губах призрака появилась улыбка – мне даже не нужно было смотреть на него, чтобы это почувствовать.
– Так может, повторим? – в его голосе зазвучали знакомые заманчивые нотки. Именно таким тоном он когда-то вытаскивал меня из дома на заре наших отношений, когда мы только-только узнали друг друга.
– И ты даже не будешь постоянно просить меня кого-то убить? – в моих словах прозвучало почти что согласие.
– Я очень постараюсь, – заверил меня собеседник и легко спрыгнул на пол, галантно протянув свою прозрачную ладонь. Я приняла её, делая вид, что ощущаю под пальцами твёрдую форму.
Он повёл меня под локоток, точно в старые добрые времена, направляясь в сад.
– Я скучал по таким прогулкам, – признался он, когда мы проходили мимо старых качелей, привязанных к толстой ветке дерева. Именно здесь он когда-то качал меня, рассказывая о своей жизни: о строгом отце, о матери, умершей при родах, – и о том, что отец винил в её смерти сына. Тогда я впервые поняла, что не всегда хорошо, когда твои родители живы. Впрочем… кому как повезёт.
Мои родители меня любили – если верить тем смутным воспоминаниям, что остались у меня из детства.
Задумавшись о прошлом, я сама не заметила, как уселась на эти самые качели и медленно начала раскачиваться вперёд-назад. Кайлан встал рядом и делал вид, что толкает меня, хотя его рука каждый раз проходила сквозь верёвку. Никого из нас это уже не смущало.
На какое-то время мне показалось, что всё точно как прежде – ничего не изменилось. Даже скрип верёвки о ветку звучал так же знакомо.
Мы болтали до самого рассвета, вспоминая былые времена. Позже ночная атмосфера растаяла, и я направилась в мастерскую, чтобы заняться другими заказами. Прежде чем приступить к клинку для последнего клиента, нужно было завершить ещё три. За двумя из них заказчики должны были зайти сами, а третий предстояло отправить почтой – его хозяин пожелал остаться анонимным.
Глава 8. Часть 1. Допрос с пристрастием
А позже меня снова ждала академия. После прогулки и работы в мастерской мне бы с радостью отправиться спать, но пропускать занятия было нежелательно. Я кое-как собрала сумку, о которой вчера напрочь забыла, и побрела на пары, совершенно не задумываясь о том, что меня там может ожидать.
У входа в Академию меня, как обычно, поджидала подруга Лина, которая тут же приступила к допросу.
– Зачем тебя оставил после занятий магистр Вейн? – чуть ли не вцепившись в мой рукав, выпалила она. Прозрачный Кайлан позади фыркнул и подавился от смеха.
– Предложил дополнительные занятия для развития моего потенциала, – скривилась я, с неохотой вспоминая этого урода.
– И что ты? – Лина округлила глаза.
– Отказалась, конечно.
– Ты ЧТО?! – почти взревела она, вызвав у меня искреннее удивление. Лина никогда не была из тех, кто вздыхал по магистру. Так откуда такая реакция?
Видимо, выражение моего лица всё ей объяснило. Лина что-то пробормотала себе под нос и с театральным вздохом закатила глаза.
– Ладно, пойдём, – проворчала она, и мы на этот раз неспешно направились на первую пару. – Кстати, представляешь, магистр Вейн вчера неудачно споткнулся и разбил себе нос. Наверное, твой отказ его так выбил из колеи.
– Очень выбил, – весело прошептал призрак, и только мне было известно, насколько Лина, сама того не ведая, близка к истине.
– Ага, – невнятно промычала я, стараясь поскорее свернуть с этой скользкой темы. Магистр Вейн был последним, о ком мне хотелось говорить. Тем более, сегодня предстояло выдержать его пару, и я с сожалением понимала, что совершенно не представляла, чего от неё ждать.
Он не стал заявлять, что это я избила его, возможно, потому, что и сам был нечист. Если он всё же решит признаться в избиении, я не стану молчать о его ментальной магии. Но не сейчас. Позже. Даже если он потом на меня донесёт – мне было плевать. Он сам во всём виноват, я лишь защищалась.
Первая пара была посвящена ядовитым травам. Мы изучали новую тему, и занятие прошло на удивление интересно. Благодаря Кайлану, увлекавшемуся этим при жизни, мне удалось заработать хорошую оценку. Не то чтобы я гналась за баллами, но было приятно.
И вот наступила вторая пара – ментальная магия с магистром Вейном.
– Как думаешь, он мне это припомнит? – спросила я, спускаясь по лестнице и пробираясь сквозь толпу студентов, спешивших по своим кабинетам.
– От него всего можно ожидать, – отозвался призрак, бесшумно просачиваясь сквозь студентов, которые невольно ежились от внезапной волны холода.
– А? – переспросила Лина, решив, что я обращаюсь к ней.
– Столовка у нас после второй пары? – сделала вид, что переспрашиваю.
– А, да, после второй, – подтвердила она, старательно переступая через ступеньки.
Мы благополучно дошли до кабинета и зашли вместе с остальными однокурсниками. Преподаватель сидел на своём стуле и сразу же выцепил меня из толпы, проводя долгим тяжёлым взглядом. На его лице не было и намёка на вчерашний инцидент – видимо, успел обратиться к лекарю или восстановился самостоятельно.
Я тут же отвела взгляд и проследовала на своё место. Вела себя как обычно, не обращая на мужчину никакого внимания, пока делала записи. А вот призрак тем временем сообщал, что Вейн смотрит на меня чаще и пристальнее обычного. Похоже, я действительно задела его за живое.
Это раздражало. Мне совсем не хотелось его видеть, но лекции посещать было необходимо. Однако до конца занятия всё прошло относительно спокойно.
– Мисс Вейнгард, – раздался его голос, когда все уже собирали вещи, – хочу попросить у вас прощения за вчерашний… инцидент.
– Вот сволочь, – тихо «восхитился» наглости Вейна Кайлан. – Решил при свидетелях сыграть в искренность? А наедине поговорить слабо?
На меня тут же обернулась практически вся женская часть аудитории. Мужская тоже, хотя и не так явно. Даже Лина уставилась на меня с немым вопросом в глазах.
Я лишь угрюмо кивнула в ответ, даже не взглянув на него, быстро собрала свои вещи и вышла из аудитории как можно скорее. Подруга поскакала вслед за мной.
- Эль! – преследовала меня девушка, искрясь от злости и любопытства. – Остановись немедленно!
– Эль, не слушай её, беги! – призрак метался рядом, нервно оглядываясь на приближающуюся Лину. Притворялся он или действительно её боялся, я понять не могла, но на всякий случай ускорила шаг.
– Эллион Вейнгард! – рявкнула Лина так, что вздрогнули даже проходящие мимо студенты. Мы с призраком разом поняли – отступление не удалось.
– Да? – медленно развернулась я, мысленно собираясь с духом. Кайлан в этот момент так артистично изобразил падение в обморок, что мне пришлось с усилием сдерживать улыбку. Похоже, они уже успели подружиться. Заочно.
– За что он извинялся? – выпалила она, едва поравнявшись со мной.
– Он очень резко обо мне отозвался, когда я отказалась от его предложения, и вспылил, – медленно, тщательно подбирая слова, проговорила я, глядя ей прямо в глаза. Заметила, как любопытство в её взгляде угасает, сменяясь разочарованием.
– А-а-а… – протянула она с явной досадой. – Ну да, тебя иногда действительно сложно вытерпеть.
Мы с призраком дружно остолбенели и переглянулись – такого обо мне ещё никто не говорил.
– Наверное, поэтому мы и дружим, – пробормотала я, всё ещё не оправившись от шока, скорее для самой себя.
Столовая встретила нас привычным гомоном и аппетитными ароматами, которые мгновенно подняли настроение. Пахло чем-то особенно соблазнительным – похоже, сегодня нас ждал десерт.
И правда: к макаронам с мясной подливкой полагался приличный кусок творожной запеканки, щедро политый сметаной. Одно из моих любимых блюд в столовой, а если учесть, что вчера я так и не поужинала…
Настроение стало еще светлее. Даже о Вейне понемногу забывалось, и я почти спокойно пошла отсиживать последнюю пару.
Мне нравилось мое расписание: учеба начиналась не слишком рано, так что я успевала выспаться, потом — всего три пары с небольшими перерывами и обедом. Заканчивала я в основном до заката, хотя и не всегда. Вчера как раз пришлось учиться вечером, а сегодня — куда раньше.
Но досидеть «Основы артефактории» мне было не суждено. Где-то за десять минут до конца занятий в дверь аудитории постучали, а затем вошел мужчина в форменной одежде.
— Здесь находится Эллион Вейнгард? — строго спросил он, оглядывая притихших студентов, которые невольно втянули головы в плечи.
— Это я, — спокойно ответила, понимая, что скрываться бессмысленно. Не спеша поднялась, собрала вещи и подошла к нему. Мы вышли в пустынный коридор.
— Не бойся, Эль, — тихо проговорил Кайлан и подмигнул. Он сделал движение, будто хотел обнять меня за плечи, но призрак сдержался. — Мы и не из такого вылезали. Ты защищалась — они тебе ничего не сделают.
Я взглянула на него и почувствовала его незримую поддержку. На душе стало немного спокойнее.
— Вам надлежит пройти со мной для дальнейшего допроса, — отчеканил незнакомец и, не дожидаясь ответа, распахнул в воздухе мерцающий портал. Радужная переливающаяся дымка, похожая на расплавленный опал, закружилась передо мной, издавая едва слышный гул. Он молчаливым жестом указал войти. Я на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула, собираясь с духом, и шагнула в переливающееся марево.
Меня охватило ощущение лёгкого перелёта, будто падения в пустоте, от которого всё внутри провалилось. Но буквально через секунду я уже стояла на твёрдом прохладном полу, слегка пошатываясь. Потеряв равновесие, я едва не упала, но мужчина в форме ловко придержал меня за локоть. Я тут же дёрнулась и вырвала руку, едва смогла выровняться.
Только тогда я наконец огляделась и тихо хмыкнула. Знакомое место. Участок за время моего отсутствия почти не изменился. Та же обстановка в древесных тонах: тёмный дуб панелей, потертые кожаные кресла, пыльные стопки папок на столах. В общей комнате суетились сотрудники, слышался приглушённый гул голосов и стук клавиатур. Дальше виднелись отдельные кабинеты, а за матовыми стеклами — комнаты для допросов и камеры временного содержания, откуда доносились приглушённые голоса.
— Прошу, — сухо напомнил о себе мужчина, жестом указывая направление.
Я молча кивнула и двинулась в нужную сторону.
— Ностальгию пробивает? — ехидно поинтересовался призрак, возникший рядом со мной будто из самой тени.
— Нет, — стиснув зубы, тихо выдохнула я, надеясь, что никто не услышал нашего разговора.
— Да? А мне здесь чудится что-то такое… знакомо-щемящее, — продолжил глумиться Кайлан, и в его прозрачных глазах плескалась ядовитая усмешка.
Я проигнорировала его слова, ускорив шаг, — на нас уже начали коситься проходящие мимо люди. Меня довели до массивной дубовой двери, постучали, а затем буквально впихнули внутрь. Некоторое время я привыкала к полумраку. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом старой бумаги, воска и чего-то терпкого, почти дымного. В слабом свете настольной лампы угадывались очертания тяжёлой мебели, книжные шкафы, упирающиеся в потолок, и тёмные шторы, полностью скрывающие окна. Здешний хозяин явно не жаловал яркий свет и отдавал предпочтение глубоким, почти ночным оттенкам.
Наконец я перевела взгляд на хозяина кабинета — и остолбенела. Призрак тоже. Впервые в жизни я видела Кайлана с буквально отвисшей челюстью. К такому повороту судьба нас явно не готовила.
За массивным дубовым столом, в кресле с высокой спинкой, сидел никто иной как вчерашний незнакомец. Тот самый, с которым я устроила потасовку в переулке, а он потом… исцелил моё раненое плечо. Те самые пальцы, сжимавшие тогда мое тело, теперь лежали на столе рядом с папкой с грифом «Секретно».
Глава 8. Часть 2. Допрос с пристрастием
— Вы, — прозвучало резко, и даже сквозь шок в моём голосе явственно читались и осуждение, и железная уверенность.
А вот сам мужчина не выглядел удивлённым. Совсем. Вообще. Странно, что меня привели сюда без наручников и даже без антимагических браслетов, учитывая обстоятельства нашего вчерашнего… «знакомства».
— И снова здравствуйте, — он поднялся со стула. На нём был безупречно сидящий тёмно-серый костюм, подчёркивавший широкие плечи. Лицо освежала лёгкая, тщательно подстриженная щетина, а в глазах, серых и холодных, как сталь, не осталось и следа вчерашней усталости — лишь живой, пронзительный интерес.
— Мы не здоровались в прошлый раз, — буркнула я, не дожидаясь приглашения, подошла к свободному стулу и уселась, демонстративно откинувшись на спинку.
— Но виделись, — парировал он, ни капли не смутившись, и снова занял своё место. Его взгляд, тяжёлый и изучающий, упёрся в меня. Я не отвела глаз, приняв вызов: мой взор стал вызывающим, почти дерзким.
— Нам хана, — просипел Кайлан, наконец придя в себя. Его полупрозрачная фигура подплыла ко мне вплотную. — Эль, надо его валить. Он свидетель. Очевидец!
Я метнула в призрака испепеляющий взгляд, ненамеренно прервав зрительное противостояние со вчерашним незнакомцем.
— Главный следователь Ревейн Торн, — представился он с лёгкой, едва заметной ухмылкой, стоило нашему молчаливому поединку прерваться. — Вы понимаете, почему вы здесь, Эллион?
— Догадываюсь, — сквозь зубы процедила я, перестав пытаться испепелить взглядом призрака, и снова уставилась на Торна, что обращался ко мне с подчёркнутой, почти оскорбительной фамильярностью.
Он сидел напротив, его поза была расслабленной, но в глазах — стальная уверенность. Холодный свет лампы подчеркивал резкие черты его лица, отбрасывая длинные тени, которые казались темнее самой ночи.
— Вчера ночью были обнаружены два тела со следами насильственной смерти, — его голос стал сухим и безличным, будто читал доклад. — Также на месте был найден едва живой мужчина, сейчас он в целительном сне. И… шляпа. С отпечатком вашей ауры. — Он сделал паузу, давая словам повиснуть в напряжённом воздухе. — Что вы можете сказать в свою защиту?
«А то вы не знаете», — чуть не сорвалось с губ, но в ушах зашипел призрак.
— Эль, он не сказал, что он свидетель, — тихо, с удивлением прошептал Кайлан.
Мы переглянулись. Призрачный был прав. Это меня озадачило. Зачем он умолчал? Из-за того, что отпустил меня тогда? Или… это ловушка?
— Доказательств нет, — пожала я здоровым плечом, намеренно делая акцент на слове «здоровым». Пусть помнит, каким лечением он пытался стереть настоящие улики.
— И всё же, вы их убили, — вернулся он к допросу, нахмурившись. Его голос прозвучал обвинительно и резко, как удар хлыста.
— Защищалась. Не я их, так они меня, — парировала я, глядя на него прямо, без страха, но беседа начала действовать на нервы.
— Вы в общей сложности нанесли более пятидесяти ударов ножом, и это если не учитывать многочисленные ушибы и ссадины, — отчеканил он, и на скулах проступили жёсткие мышцы.
— Это была самозащита, — спокойно, после недолгой паузы, произнесла я, хотя внутренне меня уже потряхивало. — Я не нападаю первая. Если меня не трогать.
— Они вас «тронули»? — хмыкнул следователь Торн. — Так вы называете ножевое ранение в плечо? — Он язвительно приподнял бровь, затем облокотился на стол, опершись на руки, и придвинулся ко мне так близко, что я почувствовала исходящее от него тепло. — А если я вас трону, то что? Меня тоже убьёте?
И Его рука начала медленное, почти церемонное движение. Мы с призраком застыли, следя за этим шествием. Кайлан — в немом шоке от наглости следователя, я же медленно закипала, не в силах пошевелиться, не в силах оторвать взгляд от приближающихся пальцев.
Пик наступил, когда его горячие, почти обжигающие пальцы коснулись моей прохладной кожи. Контраст температур вызвал мурашки раздражения, пробежавшие по спине.
Я вскочила, опрокинув стул с оглушительным грохотом. Резким движением я смахнула все бумаги с его стола, освобождая себе путь. Белые листы взметнулись в воздух и медленно поплыли вниз, как снег, а я бросилась на мужчину, жаждая врезать по его самодовольному лицу. Но он оказался быстрее, дернулся назад, уворачиваясь от моей атаки. И все это — с мерзкой, самодовольной усмешкой в глазах, от которой кровь стыла в жилах и тут же вскипала вновь.
Тогда я плавным, но четким движением перескочила через массивный дубовый стол, начав новую атаку. Мое тело стало идеальным оружием, каждый мускул был напряжен до дрожи от чистой, безудержной ярости. Он парировал удар, его длинные пальцы обхватили мое запястье с пугающей, обидной легкостью, и эта молниеносная реакция лишь распаляла меня сильнее. Его взгляд пылал не опасностью, а каким-то безумным восхищением, смешанным с ехидством, будто он наблюдал за диковинным, редким зверем в клетке.
Под руку попалась массивная кожаная папка с позолотой, и я, не думая, швырнула ее в него со всей силы. Почти попала. Он увернулся с театральным, раздражающим изяществом, и в ответ в меня полетела тяжелая медная статуэтка какого-то древнего божества. Я едва успела отпрыгнуть, и она, пролетев мимо, с оглушительным грохотом разнесла вдребезги дорогую картину в золоченой раме на стене, осыпав пол осколками стекла и кусками холста.
Я стала швыряться в него чем попало: тяжелыми книгами в сафьяновых переплетах, хрустальной пепельницей, серебряным подстаканником. Торн отвечал мне тем же, его ответные «подарки» свистели в воздухе. Призрак что-то орал, пытаясь вразумить то ли меня, то ли его, но лично я Кайлана не слушала, а мой противник — не слышал. Так мы и кружили по кабинету, словно в смертельном танце, громя и уничтожая все, что попадалось на нашем пути. У меня была разбита губа, и я чувствовала соленый вкус крови; у него кровь сочилась из рассеченного виска, алая полоска на смуглой коже. Но ничто из этого нас не волновало, бой заканчивать никто не собирался.
Наконец, мне удалось подобраться к нахалу настолько близко, что я уже думала, что смогу ему как следует врезать, но в этот самый момент Торн умудрился с кошачьей ловкостью схватить меня за одну руку, потом обездвижить вторую. Он завел мои руки у меня за спиной и с силой прижал меня к холодной стене своим телом, которое оказалось обжигающе горячим, как раскаленный металл.
Мы замерли, тяжело дыша, грудь вздымалась в такт сердцебиению. В его потемневших, почти черных глазах горел азарт и восхищение, смешанное с жгучим любопытством. В моих — одна лишь ярость, огонь и сталь. Я чувствовала каждый жесткий мускул его тела, прижимающий мое к прохладной поверхности, и этот контраст температур сбивал с толку.
— А, в бездну, — вдруг прохрипел он, низко склонившись ко мне, и впился в мои губы обжигающим, яростным поцелуем, еще сильнее вжав меня в стену. Он выбил из меня воздух, и я на мгновение задохнулась, слегка приоткрыв рот, чем мужчина немедленно воспользовался, углубляя этот бесцеремонный, властный поцелуй.
На несколько секунд я замерла, совершенно не ожидая такого исхода, услышала, как взвыл от бессильной ревности призрак, и наконец-то пришла в себя. Резко прикусила губу этому бессовестному гаду, а потом от всей души врезала ему лбом в переносицу, тут же услышав приглушенный, но сочный хруст. С наслаждением наблюдала, как по его лицу побежал алый ручеек крови.
— Так ему! — выкрикнул Кайлан, с диким удовлетворением следя за реакцией мужчины. – Добей!
Следователь сдавленно охнул, его тело содрогнулось от боли, и он таки отпустил меня, инстинктивно схватившись за пострадавшее место.
— Интересные в вас методы допроса, господин следователь, — прошипела я ему прямо в лицо, подойдя так близко, что чувствовала его прерывистое дыхание, а потом резко развернулась и устремилась к двери, крикнув уже из коридора: — Надеюсь, это того стоило!
Ревейн Торн
Мужчина остался в одиночестве посреди полностью разгромленного кабинета. Воздух был густым от пыли, поднятой с обломков мебели, и сладковатого запаха крови. Стеклянные осколки хрустели под подошвами его ботинок, а на некогда безупречном паркете алели пятна. Его нос был явно сломан, а на виске зияло глубокое рассечение, от которого по щеке струился тёплый, липкий ручей. Но, прислонившись к единственному уцелевшему шкафу, он довольно улыбался, смакуя в памяти каждое мгновение того яростного, испепеляющего поцелуя.
— Еще как стоило, Эль, — хрипло выдохнул он, и тут же поморщился, когда солоноватый привкус крови затек ему в угол рта. Он знал: пройдет совсем немного времени, и могучая регенерация возьмет свое, затянув раны без единого шрама. И все же в этот момент ему почти хотелось оставить их — уродливые, но бесценные отметины, как память о той сумасшедшей, в чьих глазах отражалась закаленная сталь.
Кажется, ему определенно нужно было принять душ.
— Самозащита, говоришь? — он хмыкнул, поднимая с пола маленькую бронзовую статуэтку, от которой отломилась рука. Он покрутил ее в пальцах, разглядывая изъян. — Благослови Бездна, чтобы это было именно так.
Он с нетерпением ждал, когда можно будет допросить выжившего, чтоб он подтвердил слова Эль и с нее можно было бы снять обвинения. А пока она просто будет под постоянным присмотром. Да и узнать ее побольше он не против, а ее личное дело уж слишком скудное и ненасыщенное событиями.
Глава 9. Часть 1. Мокрая сорочка
Из кабинета следователя я выскочила так стремительно, будто за мной гналась сама тень страха. Дверь захлопнулась с оглушительным стуком, но я уже мчалась по длинному, безликому коридору, не разбирая пути. Воздух свистел в ушах, а сердце колотилось где-то в горле, выстукивая сумасшедший ритм.
Выбежав на улицу, я прислонилась к шершавой стене здания, пытаясь перевести дыхание. Горячий, спертый воздух Элдории обжег легкие. Я обернулась, сжав кулаки в ожидании погони, но за мной лишь захлопывалась тяжелая дверь, а на пустынных ступенях никого не было. Осознание этого пришло волной — медленной и тягучей. Меня никто не преследовал. Из груди вырвался тяжелый, сдавленный вздох, и я почувствовала что-то вроде облегчения, сладкого и горького одновременно.
— Эль, он тебя поцеловал! — в воздухе повеяло леденящим холодом, и знакомый голос прорезал тишину, звучный и яростный. — А, нет, за тобой гнался злой призрак. — Последние слова были насыщены ядовитой насмешкой. — Он посмел дотронуться до тебя своими паршивыми губами! Эль, ты должна была его убить после такого, почему ты этого не сделала?!