Эллион и вкус стали на губах
— И сразу же угодить за решетку? — скептически хмыкнула я, отталкиваясь от стены. Его голос и безумные слова странным образом помогли мне вернуться в настоящее, заставили мысли проясниться. Я снова почувствовала под ногами твердый асфальт, а на коже — палящее солнце.
— Эль, но он поступил непозволительно нагло! — не унимался мой призрачный ревнивец. Его незримое присутствие сгустилось рядом, подобно грозовой туче. — Почему ты с ним ничего не сделала?
— Сломанный нос и рассеченная бровь не в счет? — едва приподняла бровь я, а губы сами собой расплылись в кривой, безрадостной улыбке. Я не гордилась этим, нет, это была просто констатация факта. Я лишь привела аргументы к диалогу, и он, увы, их не понял.
— Эли, дорогая моя, это мелочи, по сравнению с его поступком, — певуче и с болезненной усмешкой отозвался он и вдруг материализовался прямо передо мной, вынуждая резко остановиться. Его полупрозрачная фигура колыхалась в раскаленном воздухе, словно мираж. — Так почему?
— Он не хотел меня убить, — пожала плечами я, пытаясь обойти призрака и снова настроиться на маршрут к дому. — Поэтому я не собиралась убивать его. Все просто.
— Но, Эль, он поступил возмутительно! — все не мог успокоиться Кайлан, следуя за мной по пятам. Его ледяное присутствие было единственным спасением в этот палящий полдень. Изредка он касался моего плеча, и волна холода пробегала по коже, заставляя вздрагивать. В горячем, как адское пекло, зное Элдории, это было как никогда кстати. Я шла быстрее, а его голос звенел в ушах навязчивым эхом, смешиваясь с гулом города.
До дома я добралась почти что спокойной. Ключевое слово — «почти». Это чертов поцелуй все еще пылал у меня на губах и в памяти, отзываясь странным, глухим напряжением в каждой мышце.
Разбитая губа саднила и пощипывала, придавая воспоминаниям болезненную яркость, а моему внутреннему состоянию — полнейшую сумятицу. Это меня бесило и удивляло одновременно. Поэтому лучше уж я просто не буду об этом думать. Сделать это не так уж сложно, если учесть, что сегодня мне нужно выполнить еще как минимум два заказа и отправить их по почте.
Добравшись до дома, я заглянула в почтовый ящик и обнаружила в нем еще три конверта. Внутри — заказы на анонимные клинки с приложенными эскизами и полной предоплатой. Такие заказы мне нравились больше всего. Никакого личного общения, клиент уже точно знает, чего хочет, а оплата поступает сразу. Сплошное доверие и анонимность. Да еще и реклама сарафанного радио. Прекрасно.
Я сразу прошла в кузницу, внесла новые заказы в толстую книжечку учета, а после пролистала несколько страниц назад, чтобы освежить в памяти предыдущие работы. Ага, сабля с инкрустацией поделочными камнями для интерьера и кинжал весьма причудливой формы — я еще тогда восхитилась буйной фантазией заказчика.
Пожалуй, начну с сабли, чтобы оставить это «сладкое» на потом.
Фух… Как только я приступила к ковке, все посторонние мысли мгновенно улетучились, даря мне долгожданное спокойствие. Сабля, на удивление, далась мне легко, хоть подобные бессмысленные декоративные заказы я и не жаловала. Но заказчик всегда прав, как говорится. Этой мыслью я и утешалась, принимаясь за работу. Платят хорошо — и ладно.
Готовое изделие я тщательно упаковала в мягкую бумагу и плотный картон, подписала адрес и убрала до поры до времени. Этот заказ был не анонимным, так что за ним должны были прийти через пару дней.
Призрак молча наблюдал за моей работой, погружённый в свои мысли. Было даже удивительно, что он до сих пор не заговорил — обычно в такие моменты он любил отвлекать меня, словно досадуя, что я забываю о его существовании.А вот второй заказ я смаковала, выковывая клинок. Выводя все нужные линии, длинну, остроту, удобную рукоядку, очищала своей магией металл, делая его собенным, изысканным и прекрасным.
Сумерки сгущались за окном, когда я наконец закончила заказ и в изнеможении облокотилась на стол. Работа вытянула из меня все силы; кожа горела огнём от непрерывного напряжения, а мышцы ныли, напоминая о часах, проведённых в усердном труде.
— Устала? — послышался мягкий голос. Он подметил моё уставшее выражение лица и скованные движения, когда я попыталась размять онемевшие плечи.
— Да, есть немного, — призналась я, с трудом распрямляя затекшую спину. — Кажется, я снова слишком увлеклась.
— Как всегда, — он улыбнулся, и в его прозрачных глазах мелькнула тёплая искорка. — Тебе нужно размяться, Эль.
— Думаешь? — рассеянно провела я рукой по одеревеневшей шее и, не дожидаясь ответа, направилась в спальню, чтобы переодеться в мягкую ночную рубашку и наконец прилечь.
— Да, Эль, тебе действительно стоит пойти и как следует расслабиться, — настойчиво тянул призрак, пока я поправляла простыни.
— И что же ты предлагаешь? — спросила я скорее из вежливости, потому что единственным моим желанием было утонуть в подушках.
Кайлан говорил так искусно, что в воображении сразу же возникли живые картины: тёмная гладь воды, серебристый свет луны, прохлада, обволакивающая усталое тело. Кожа сама начала жаждать прикосновения воды.— А что, если пойдём поплаваем? — его голос прозвучал соблазнительно-томно, словно шёпот ночного бриза. — Как в старые времена. Ты и я… Пустынный пляж, лунная дорожка на воде…
— Ты знаешь, как убедить, — с тихим кряхтением я поднялась с кровати, а в ответ раздался его раскатистый, приятный смех, наполняющий комнату лёгким эхом.
Рубашку переодевать не стала. В ней было удобно, мягкая хлопковая ткань привычно облегала плечи, а на улице стояла такая тёплая, почти знойная ночь, что замёрзнуть не представлялось возможным. Встретить на пляже кого-либо я не опасалась — в этот час на том пустынном клочке побережья не было ни души. Место это не пользовалось популярностью: дикое, необустроенное, да и добираться сюда было далековато. Для меня же это было идеально. Можно сказать, что пляж был моим личным владением.
Ночь раскинулась над миром бездонным, безоблачным небом, усеянным мириадами мерцающих звёзд. Яркий диск луны заливал всё вокруг призрачным, серебристым сиянием, превращая знакомый пейзаж в зачарованное полотно, полное тихой магии.
Пляж, как я и ожидала, был совершенно пуст. Воздух стоял неподвижный, почти безветренный, и единственным звуком был размеренный, убаюкивающий шёпот волн, накатывающих на песок. Тёмная гладь воды, усыпанная лунными бликами, уходила в непроглядную даль горизонта, словно безмолвно влекая меня за собой.
Зайдя в воду по щиколотку, я остановилась, позволяя прохладе окутать кожу. Песок под босыми ногами был прохладным и влажным. Кайлан стоял рядом, его молчаливый взгляд был прикован к маленьким волнам, которые с тихим шелестом разбивались о мои лодыжки, оставляя на коже кружево солёной пены.
— Жаль, нет ветра, — нарушил тишину его голос, в то время как он сам смотрел куда-то в смутную даль. — Хотел посмотреть, как он играет твоими волосами.
Он больше не мог ощутить этого сам — лишь наблюдал за мной и смутно припоминал это давно утраченное чувство, словно сквозь толщу лет.
Я ничего не ответила, полностью погружённая в созерцание лунной дорожки. Она дрожала и переливалась на гребнях невысоких волн, рассыпаясь на тысячи серебристых искр, чтобы вновь собраться в сияющий путь, уводящий в ночную даль.
— Мы тут раньше часто гуляли, — произнёс Кайлан, и его голос прозвучал как эхо из другого времени. Он тоже смотрел на горизонт, где луна касалась тёмной воды. — Ты боялась плавать, но я тебя научил.
— Раньше было меньше забот, — отозвалась я, и мой голос прозвучал почти беспристрастно. Я старалась не спугнуть хрупкое волшебство момента, не разбить это хрустальное спокойствие. — И больше времени.
Глава 9. Часть 2. Мокрая сорочка
Ревейн Торн
День у мужчины выдался на редкость сумасшедшим. Возникало стойкое ощущение, что весь мир сговорился и теперь методично, с педантичной точностью, действовал ему на нервы. Стажёры умудрялись косячить на абсолютно ровном месте, его лучшие люди из отдела разведки прозевали важный объект, который теперь был безнадёжно упущен. Гора бумажной волокиты, которую он откладывал до последнего, выросла в угрожающую лавину, готовую вот-вот обрушиться и похоронить его под обломками бюрократии. А ещё — восстановление кабинета после визита его «стальной леди». Образ бледной девушки с холодными, пронзительными глазами прочно засел в его мыслях, отвлекая и раздражая назойливой, почти болезненной яркостью воспоминаний.
Освободился он только глубокой ночью, когда здание окончательно погрузилось в сонную тишину. Голова гудела от усталости, мысли путались, мешая сосредоточиться. Он взял бутылку выдержанного эля, что всегда лежала в его сейфе про запас, и, накинув пиджак на плечо, вышел в ночь. Прохладный воздух густыми объятиями окутал его.
Почему-то его неудержимо потянуло к морю. Ритмичный шум прибоя успокаивал разгорячённый ум и помогал очистить сознание от дневного хлама, а нужда в этой чистке была сейчас острейшей. Леди со стальными глазами никак не желала покидать его мысли, а их поцелуй… он снова и снова прокручивал тот миг в голове.
Он всё ещё не мог понять, какое безумие толкнуло его на этот шаг. Это была мгновенная, ослепляющая вспышка, за которую он уже сполна поплатился разбитым кабинетом и теперь платил снова — собственным душевным покоем.
Чередуя шаги с небольшими глотками терпкого эля, Ревейн неспешно брел по безлюдному пляжу. Песок, холодный и сырой, с хрустом поддавался под подошвами, а прибой, словно тяжкое дыхание спящего гиганта, накатывал на берег и отступал, оставляя кружево пены. Он заходил всё дальше, уносимый течением собственных мыслей, и мысль о возвращении в пустую квартиру, ту скорлупу, где он лишь спал и иногда ел, казалась ему невыносимой. По-настоящему он жил только в своём кабинете — там, среди бумаг и пыльных фолиантов, теплилась искра существования; там он порой и засыпал, положив голову на стол.
Бутылка опустела уже наполовину, и золотистая жидкость в ней колыхалась в такт его шагам. Мысли о ней, о той девушке, не отпускали, превращаясь в навязчивую мелодию. И вот уже в сгущающихся сумерках ему стало мерещиться, будто вдали, у самой кромки воды, стоит её призрачный силуэт. Только почему-то на ней было не то тёмное закрытое платье, в котором он её привык видеть, а короткая, почти прозрачная белая рубашка, прилипшая к влажной коже и просвечивавшая в предрассветном сумраке. Она стояла босая, по щиколотку в чёрной воде, и её бледные ноги сливались с пеной. Была она невероятно привлекательна и одновременно пугающе хрупка, словно луна, что решила спуститься на землю, — холодная, недосягаемая и прекрасная.
“При свете дня ей точно там не место,” — пронеслось в его опьянённом сознании. – “Ночь — её время.”
Он приближался, почти не дыша, не моргая, боясь, что одно неверное движение, один миг — и этот мираж, это наваждение, растает, как дым.
Но оно не исчезло.
- Вы меня преследуете? – резко развернулась девушка, а копна ее волос упала за плечи, она скрестила руки на груди и расслабленно смотрела на мужчину.
- Я? Что вы… Это вы преследуете мысли, не мне давая покоя… - отозвался он, все еще не до конца веря в ее реальность. – Я думал, ты мое видение….
- После такого количество эля оно и не удивительно. – фыркнула она и отвернулась, мужчина не мог не залюбоваться изгибом ее шеи в лунном свете.
- Ваше имя пьянит сильнее. – не выдержал он и подошел ближе. Она отошла на шаг. Не доверяет…
- Вы знаете, как меня зовут? Надо же… - то с сарказмом, ли с сожалением произнесла его мечта. А лицо так и оставалось безэмоциональным.
- Что вы тут делаете? – Ревейну уходить совершенно не хотелось, поэтому он использовал все, чтобы побыть с ней подольше.
- Пришла искупаться, или это запрещено? – Эллион начала заходить в воду, а ее рубашка намокала и становилась прозрачной. Девушка стала похожа на хрустальную статуэтку, которую следователю захотелось защитить, не дать никому в обиду, хотя… она и сама с этим шикарно справляется. Эль…
Ни секунды не думая, мужчина сбросил с себя рубашку, брюки и последовал за ней.
Прохладная вода почти сразу же выбила из него весь хмель.
Эллион
Кого я точно не ожидала здесь встретить, так это следователя. Мы уж слишком часто пересекались за последние два дня. Очень плохой знак.
У Кайлана чуть не началась истерика, призрак даже заикался от несправедливо этого мира. Даже свою обычную шарманку про убийства и прочее забыл завести.
Но это пока что.
Поболтав с мужчиной какое-то время, я выяснила, что он за мной не следит, и тут же потеряла к нему всякий интерес, вновь пытаясь погрузиться в волшебную атмосферу вечера. Воздух был густым и сладким, пахнущим морем и ночными цветами, а луна висела в небе огромным матовым жемчугом, заливая все вокруг призрачным серебристым светом.
Прохладная вода приятно обняла тело, вызывая мурашки и легкое покалывание в тех местах, где она касалась кожи. Я шла вперед, и вода с шелестом расступалась, обволакивая лодыжки, колени, бедра прохладной ладонью.
Когда я зашла в воду почти по грудь, позади раздался странный всплеск, затем еще один… Это не было похоже на плеск рыбы или набегающую волну. Удивленно обернувшись, я с раздражением увидела, как Ревейн в одних штанах следует за мной в воду.
Признаться честно, я о нем уже успела позабыть, будучи уверена, что он давно двинулся дальше по своему маршруту. Уж точно я не ожидала, что этот псих полезет в воду следом.
— Мне кажется, зря я отмела версию с преследованием… — проворчала я, впрочем, беззлобно. Уж слишком умиротворяюще на меня действовала вода.
— Эль, пусть плывет. Пьяных топить проще, — фыркнул призрак, который уже пришел в себя. Но злобы в его словах я не услышала — видимо, на него обстановка тоже действовала умиротворяюще.
— Где ты тут видишь преследование? — будто бы искренне удивился следователь, поравнявшись со мной. Я тем временем уже зашла по плечи. — Просто волнуюсь за одинокую девушку, что гуляет ночью одна.
Кайлан фыркнул в ответ на его заявление, явно припомнив нашу со следователем первую встречу, да и вторая была не лучше.
— Так это ты из-за меня в воду полез? — моя бровь взметнулась вверх от такой наглости. Выходит, это еще и я виновата в его ночном купании?
— Мы уже перешли на «ты»? — мурлыкнул Ревейн, полностью погружаясь в воду. От его движения поднялась небольшая волна, и я чуть не захлебнулась.
Его слова я проигнорировала и просто поплыла вперед, навстречу манящей дали, что хранила столько секретов, тайн и загадок. Вода обтекала плечи, словно шелковая ткань, а впереди темнела бескрайняя гладь, сливающаяся с звездным небом.
Я могу плыть так долго, неотрывно глядя на линию горизонта, совершенно не оглядываясь назад, пока не иссякнут силы. И если меня не остановить, я могу уплыть очень, очень далеко.
— Эль, куда разогналась? — призрак плыл рядом со мной, но волны его не касались, он просто парил в воздухе. — Опять забудешься и уплывешь слишком далеко.
— Ты не позволишь, — улыбнулась я ему, немного сбавляя темп.
— Тебе я могу позволить многое, — тут же прозвучало за моей спиной. Вот черт, я опять забыла об этом навязчивом мужчине. И что он там себе успел надумать?
Уши оказались под водой, и я слышала лишь приглушенное, искаженное движение своего навязанного спутника. Сначала он просто барахтался рядом, наблюдая за мной, создавая беспокойные волны, а потом затих — видимо, и его покорила эта немая симфония ночного неба.— А я тебе — нет, — отмахнулась я от него и перестала плыть. Перевернулась на спину и уставилась в звезды. Это было нереальное зрелище: на темном бархате неба, будто сквозь дыры в бесконечности, сияло несколько слоев звезд, и смотрелось это безумно красиво. Они мерцали холодным, далеким светом, ледяными искрами, рассыпанными по черному бархату, бесконечно далекие и недосягаемые.
Меня начало неумолимо клонить в сон, сознание уплывало, и из-за этого я стала меньше следить за дыханием. Периодически я полностью погружалась в воду, ощущая ледяное прикосновение на лице, но, к счастью, рефлекс задерживать дыхание срабатывал сам собой.
Не знаю, сколько мы так лежали, все трое. Я могла бы пролежать хоть до утра, но в какой-то момент чья-то рука легла на мое плечо. Пришлось с неохотой перевернуться и повертеть головой, чтобы из ушей вытекла вода, вернувшая мир к его привычным, резким звукам.
Перекинувшись с Призраком быстрым, понимающим взглядом, я тоже поплыла к берегу. Кайлан мрачно двигался за мной; он злился не на шутку, что упустил моё состояние из виду, и эта злость читалась в каждом его резком движении.– Эллион, ты уже дрожишь, пора вылезать, – мягко, но настойчиво произнес Ревейн и первым плавно, почти бесшумно, устремился к берегу. Лишь его слова заставили меня осознать, что это правда: мое тело мелко и часто трепетало от пронизывающего холода, а кожа покрылась мурашками и отливала мертвенной синевой. Неподвижность позволила холоду просочиться глубоко внутрь, до самых костей.
Ревейн плыл, постоянно оборачиваясь, его темные глаза в полумраке выискивали меня, будто он боялся, что я отстану или исчезну. Прямо как наседка с цыплятами – такое навязчивое поведение действовало на нервы, вызывая раздражение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: