Желанная жестокость 2: Черная комната

«Не важно».

Она решительно приложила смартфон к терминалу.

Ее глаза озарил тайный свет, когда в руках оказался заветный пакетик с утонченным бельем. Она бережно засунула его в рюкзак, чувствуя себя героиней Джулии Робертс в «Красотке», когда та вышагивала с кучей пакетов после модного шопинга. Потом снова заглянула в онлайн-банк и со вздохом увеличила кредитный лимит.

– Да уж… Современная Золушка не на принца надеется, а на онлайн-кредит.

Усмехнулась, заглянула в гугл карты, набрала номер ближайшего бьюти-салона.

– Алло, можно к вам сейчас на педикюр? Я хочу френч. Какая цена? Восемьсот? Ок, буду через десять минут.

Готова. К тому, чтобы раздеться перед любимым.

После горячего душа Ульяна высушила волосы, и они невесомой позолотой легли на плечи. Медленно двинулась к зеркалу, захватив пакетик с бельем. Достала ажурные трусики, полюбовалась их изяществом, надела на аккуратные бедра. Бережно натянули синие чулки на стройные ноги. Бюстгальтер мягко обтянул атласом ее пышные груди, подчеркивая их притягательную полноту.

Она долго рассматривала свое отражение. Пыталась увидеть себя его глазами. Потом легла в постель. Так непривычно было лежать в дорогом сексуальном белье на обычной застиранной простыне в окружении старой мебели. Она была уже другой, а все вокруг оставалось прежним, и это вызывало диссонанс, а где-то внутри голос неуверенной в себе девочки шептал, что вся эта оплаченная на последние деньги и в кредит роскошь – лишь попытка обмануть себя. И его.

«Хватит!»

Ульяна перекатилась на живот. Прижалась к подушке. Отгоняя разрушительные мысли, представила, что он ложится сзади и обнимает ее за плечи. Зажмурилась от счастливого предвкушения.

«Я люблю тебя».

Как же это получилось?

Как они нашли друг друга? Как узнали? Как смогли превозмочь всю боль и страх и открыться друг другу?

Его тело. В момент, когда он входил в нее – оно будто обретало смысл. Каждый раз это было как будто впервые и, в то же время, будто в последний раз. Каждый раз он заставлял ее сознание уноситься на несколько уровней выше – туда, где открывался вход в его личную вселенную. Там красота уживалась с манящими своей особенностью страданиями. И каждый раз их секс был наполнен этим – красотой и мукой.

Вдруг она поняла… Дима в сексе ни разу не открылся ей полностью. Он жестко брал ее, и при этом мысленно уходил вглубь себя, справлялся в одиночку с чем-то, непостижимым для нее.

– Что же так мучает тебя, любимый? – произнесла она вслух. Невольно улыбнулась от этого слова. Любимый. У нее есть любимый! Сквозь все эти года она несла свое извечное одиночество, не желая размениваться по мелочам. И вот ей встретился он. Тот, кто сразу занял ее сердце. Тот, кто столько раз пытался отказаться от нее. Но не смог.

А вдруг все же сможет?

Гулкий страх моментально заполнил все внутри.

Она резко поднялась с постели. Взглянула на часы.

19:30.

Полчаса до встречи с ним. Целых полчаса! Нет. Всего.

Она слетела с кровати. И застыла, не понимая, что делать. Нервно пошла в кухню. Схватила хрустальный стакан, наполнила его водой и сделала несколько глотков. На обратном пути метнулась к зеркалу.

Грудь, талия, бедра – все красиво. Но ноги… Ну почему они не такие длинные, как у топ-моделей? Будь так, он бы мог гордиться ею…

Разочарованно отвернулась от зеркала. Достала из шкафа, скрипнувшего дверцей, черное платье в обтяжку, туфли на каблуках. Надела все на себя, сверху накинула тонкое черное пальто – единственную вещь на выход. В нем она замерзнет, но главное – понравиться ему.

Любимому.

Позволила себе мечтательно улыбнуться. Но улыбка быстро слетела с лица. Любовь переполняла, и разбивала ей сердце.

Обхватив себя руками, Ульяна пошла к окну. Прикоснулась лбом к холодному стеклу. Посмотрела вниз, на дорогу, и увидела, что у тротуара возле подъезда уже стоит его внедорожник.

Ба-бах – сердце будто превратилось в подушку для иголок.

«Так он уже приехал?»

Нервы тут же врезались в сердце, заставив его стучать, как бешенное.

Он все-таки приехал. За ней.

Невообразимо.

Ульяна понеслась в прихожую. Постояла немного у двери, пытаясь унять страх.

Случайно увидела свое отражение в зеркале и…

Поняла. Насколько банально и предсказуемо смотрится во всем этом своем бюджетном вечернем туалете. И как жалки и очевидны будут для него все ее приготовления! Белье, чулки, черное платье в обтяжку, туфли на шпильке, маникюр, педикюр…

Сколько раз вот так же он встречался с девушками, разодетыми для него во все лучшее и ожидающими его при полном параде?

«И про себя он разочарованно усмехнется».

Ей вдруг стало так стыдно. За свою примитивность. За то, что надеется на невозможное, хотя знает, что не достойна. Ни его чувств, ни его внимания.

Она резко стала расстегивать пальто. Сбросила его на пол, потом стащила платье и швырнула туда же. Побежала к шкафу, беспомощно уставилась на полупустые полки.

И тут раздался звонок в дверь.

Она дернулась, в панике посмотрела на брошенное смятое платье, вернулась, подняла его. Потом снова отшвырнула в сторону и кинулась к шкафу. Поняла, что времени уже все равно нет. Испугалась, что он сейчас развернется и уйдет, и, мысленно проклиная себя, бросилась обратно к двери. И распахнула ее настежь.

Ее тут же пронзил взгляд любимых голубых глаз.

При виде нее, стоящей в одном белье и чулках, глаза Димы полыхнули синим пламенем. Его взгляд метнулся сверху вниз и назад.

– Привет. А ты не замерзнешь? – усмехнулся он.

Он так и стоял у двери. Высокий. Стройный. Невозможно красивый. Как всегда, недоступный. Она снова поразилась его присутствию в своей жизни. И снова ощутила недоверие ко всем его признаниям. Подумала в миллионный раз, что он не может чувствовать к ней ничего из того, о чем говорил. Ей показалось, что его насмешливый взгляд – гораздо честнее тех слов, которые он ей зачем-то вчера озвучил.

Она вдруг ощутила острую потребность в откровенности. Отступила вглубь квартиры. Дима вошел, расстегивая куртку, закрыл за собой дверь. Остался стоять у порога, глядя на нее.

– На мне было платье. И пальто. И туфли, – произнесла она, не скрывая нервов. Даже радуясь, что во взгляде его напополам со вниманием сквозит эта легкая отстраненность, которая так ее и покоряла, и бесила. – И я никогда ни ради кого не покупала белье специально.

– А ради меня купила? – спросил Дима, говоря, будто с маленькой девочкой.

Она нетерпеливо вздохнула.