Желанная жестокость 2: Черная комната

– Ты назвал меня другим именем! – Ульяна села на самый край стула, пытаясь сдержать порыв немедленно встать и уйти. Сдержало только одно. То, что он сказал именно это имя, а не какое-нибудь другое. Потому что…

– Каким я тебя назвал именем? – уточнил Дима, вздохнув. Он откинулся на спинку стула, наконец-то забыв о сдержанности, которую проявлял с момента их прихода в ресторан.

– А сколько у тебя вариантов имен? Сколько у тебя любимых девушек? – проговорила она, не скрывая боли. Покачала головой, отвернулась, не в силах видеть его красивое лицо. Разочарование хлынуло, как струи косого ливня по стеклу.

Она все же была права! Все эти разговоры о любви – злая шутка, непонятная игра. И все.

– Я назвал тебя Таней? – уточнил Дима глухим голосом, полным какой-то глубокой печали, которая вмиг ее увлекла за собой.

Ульяна скрестила руки на груди, пытаясь не поддаться невольному сочувствию.

– Да. Таней. Может, так зовут твою сестру? – с горечью спросила она.

Он махнул рукой. Подошел официант.

– Текилу.

– Да, конечно.

– Леди вино.

– Мартини! – перебила она.

– Мартини, – исправился он.

Официант, обескураженный их резким тоном, ушел.

Они посмотрели друг на друга. Она – обвиняюще. Он – с болью.

– Я не знаю, кто она, – сказал он так горько, что ее окончательно проняло.

– В смысле?

Он вздохнул.

– Черт. Нужна текила.

Они молча ждали. Между ними висела тишина, полная обвинений. Как только официант принес заказ, оба, не сговариваясь, тут же выпили – он текилу, она мартини.

– Макс, ну и? – нетерпеливо спросила она.

И наткнулась на пристальный взгляд, мигом ставший колючим.

Дима усмехнулся.

– Что? – спросила Ульяна, не понимая молчаливой атаки его глаз.

Он махнул рукой.

– Текилу. Лучше сразу три, – сказал он подлетевшему официанту. Тот кивнул и снова испарился.

Их война взглядами продолжалась.

– Это была месть? – уточнил Дима прохладно.

– Не понимаю, – теперь нахмурилась Ульяна. – Какая месть?

Он усмехнулся.

– Ты назвала меня другим именем. Только что.

– В смысле? – она подняла брови. – Каким?

Он шумно выдохнул и промолчал.

Принесли текилу. Три рюмки. Дима сразу выпил одну.

– Решил накидаться? – не выдержала она.

– Да, – он тут же выпил вторую рюмку.

– Скажи это имя.

– Скажи его сама.

Она нетерпеливо смяла в руках уголок скатерти.

– Так кто такая Таня?

Дима стиснул челюсти, нервно откинулся на спинку стула.

– Она снится мне иногда. Я не видел ее лица. Ничего не знаю о ней. Иногда это мучительно, – он невольно коснулся лба, провел по нему рукой, словно чтобы снять усталость. – Ты вызываешь такие же чувства, – он помолчал. – Иногда я хочу назвать тебя Таней.

Она вдруг застыла. Мягкая вязкость боли и в то же время удовлетворенности обволокла ее сознание от его слов. Какая-то обреченность на болезненные, но зато в полной мере обещанные отношения. Навсегда. До самого конца.

Таня. Это имя задевало ее. Как-то относилось к ней.

Таня…

Смутное воспоминание, которое никак не удается ухватить. Как тут же забытый сон, отпечаток которого стремительно тает в памяти…

Сны…

Темнота и пустота. В которой она тянется к кому-то. Так ищет кого-то. Иногда зовет. По имени.

– Подожди… – она замерла. – Макс… Я назвала тебя Максом?

Дима мрачно смотрел на нее.