Желанная жестокость 2: Черная комната

– Так и кто этот Макс? – спросил неохотно.

Она отвела глаза, которые вмиг наполнились печалью.

– Я не знаю, кто он. Он снится мне иногда. Я не видела его лица. Иногда это мучительно. Ты вызываешь те же чувства, – проговорила его словами.

Они смотрели друг на друга. С выражением обреченности. Подкрадывающейся боли.

Просто смотрели. И белоснежный зал вокруг них вдруг показался ей сферой из облаков.

Есть вселенная. И есть они. Двое. Облака, случайно нашедшие друг друга среди триллионов других таких же.

Или не случайно?

К ним подошел официант. Деликатно кашлянул.

– То же самое, – сказали они одновременно. Но не улыбнулись. Отвели взгляды в стороны, принялись рассматривать окружающих, стены, потолки, переливающийся хрусталь на люстрах.

Им нужно было свыкнуться с мыслью о том, что они связаны. И с ощущением того, что это – лишь начало боли, которую они доставят друг другу.

Глава 5

Они вышли из зала молча. Их уже ждало такси – из-за текилы пришлось оставить внедорожник Димы на парковке. В авто сели на заднее сиденье в разных углах, не сказали друг другу ни слова. Это было не отдаление, а необходимость уединения для осознания всего открывшегося. Не молчание, а полное погружение. Внутрь себя. Внутрь друг друга. Другого нового состояния. Единение. Но по отдельности.

Дима, не поинтересовавшись планами Ульяны, назвал таксисту свой домашний адрес. Ей стало чуть легче от этого. Потому что, как и раньше, она каждую секунду боялась его потерять.

Их шаги по дорожке к его дому. Запах его невозможно приятной туалетной воды, когда она пропустил ее вперед, придержав дверь. Мысли о сексе, который неизбежно будет. И кое-что еще. Новое.

Ульяна поняла, что впервые жажда тела отступила. Между ними с Димой появилось так много всего, что пребывание вместе уже не могло свестись лишь к прикосновениям и движениям.

И все же она ощутила внутри обжигающий зов. А когда этот непостижимый сильный парень закрыл за ней дверь своей квартиры, желание резко накрыло, будто только и ждало их уединения.

Дима присел, стал развязывать шнурки. Она посмотрела на его широкую спину, накачанные плечи. Заставила себя отвернуться и тоже принялась снимать кроссовки.

Он мимолетно взглянул на нее.

– Будешь кофе? – не дожидаясь ответа, выпрямился и направился в кухню.

Она усмехнулась. Как будто это могло помочь – кофе.

Короткая передышка. Оттягивание того самого момента. Когда разум уступит чувствам. И желаниям тела.

Что может быть лучше, чем, находясь рядом и желая друг друга, оттягивать момент близости до последнего, делая вид, что вовсе не сходишь с ума и не жаждешь прикосновений?

Ульяна пошла вслед за ним в кухню.

– Да, я буду кофе. Если тебе нужен мой ответ.

Она стала у стены, прислонилась к ней спиной.

Дима обернулся, окинул ее взглядом. Потом включил кофемашину. Через пару минут поставил чашку с дымящимся американо на столешницу. Затем сделал себе эспрессо и со своей чашкой отошел к окну.

– Нам надо поговорить об одном… деле, – он вдруг пронзительно посмотрел на нее. Его глаза сейчас были светло-голубыми, словно два лунных камня. Такими влекущими и… опасными. – Но сначала ответь на один вопрос.

Ульяна медленно подошла и взяла свою чашку. Окинула высокую фигуру Димы беспомощным взглядом, понимая, что в ее глазах переливается желание, и от него это никак не скрыть.

– Спрашивай, – произнесла она, пытаясь спрятать свой трепет за игривым тоном.

Он прислонился к подоконнику бедрами. Отпил из своей чашки еще пару глотков и поставил ее рядом с собой. Пристально посмотрел Ульяне в глаза.

– Почему ты стесняешься есть при мне?

Она тут же потупилась. Такого вопроса никак не ожидала.

– Тебе жаль, что пропал салат? – попыталась отшутиться.

– Просто ответь на вопрос.

Но она не сдавалась.

– Это какая-то глубокая проблема. Мне надо сходить к психологу. Я потом расскажу тебе о результатах.

– Не надо заливать, Ульяна. Ни к какому психологу ты не собираешься. Мы решим это здесь и сейчас, – вдруг отрезал он властно. И от его тона, напора, этой властности она ощутила не испуг, а резкое покалывающее возбуждение по всему телу.

Дима продолжал пристально смотреть на нее. Требуя взглядом ответа. Требуя повиновения. Ее вмиг захлестнула волна жажды этой властности. И захотелось еще больше. Захотелось, чтобы он надавил еще сильнее, заставил ее делать то, что считает нужным.

Она замерла, оглушенная этим чувством. Смотрела на него, забыв о кофе. Насыщалась его глубоким приказывающим взглядом.

Вдруг стало невыносимо терпеть эту бурю желаний. Она судорожно вздохнула. Отвела взгляд, руки сами сцепились в замок.

– Хорошо. Я скажу, – она нервно теребила ладони, потом расцепила их, прикоснулась холодными пальцами к горячей чашке, чтобы согреть их. – Еда – это… Какой-то физиологический процесс. Он говорит о слабости. О зависимости. Ты что-то… Поглощаешь. Чтобы жить. И в этом есть что-то… Ущербное и хищное. Я не хочу, чтобы парень, который… – она запнулась. – Не хочу, чтобы ты видел меня такой. И не хочу быть такой.

Выдохнув, она, наконец, взглянула на него.

Он неотрывно следил за ее лицом. В его глазах сейчас было что-то такое… Она бы назвала это глубинным пониманием.

– Ульяна, – он вздохнул, и в этом вздохе было так много всего. Он словно признавался ей в несовершенстве мира и извинялся за него. Голубые глаза всматривались, пронзая до всех болевых точек. Гипнотизируя ее. – Я хочу, чтобы ты жила. Я намерен проводить с тобой много времени, но это будет невозможно, если ты отказываешься есть, когда находишься рядом со мной. Пока мы не нашли другой реальности, где физику можно будет игнорировать, ты должна жить по законам природы и есть. Это понятно?

«Я люблю тебя».

Она опустила глаза, пытаясь не заплакать. Посмотрела на свои тонкие запястья.

Жизнь. В ней есть жизнь. Там, внутри, по венам течет кровь. Сердце бьется. Пульсирует. И все это – ради него. Только ради того, чтобы стоять вот так напротив и видеть его взгляд на себе.

– Хорошо, – произнесла она, едва не всхлипнув. – Прости.

Ульяна не видела, как напряглось его тело, как он сжал до боли в пальцах край подоконника, на который опирался бедрами.

Ее покорность… Она просто выводила его из себя. Заставляла желать. Будила дикие инстинкты. Взрывала его тело.