Начало всех начал

Мужики что-то пытались объяснить.

– Меня не волнует причина, растуды вашу качель!

Рядом, еле сдерживая смех, сидел Сергей.

– С наступившим вас похмельем, господа мужики. Не перепились ещё богатыри на Руси-матушке! – приветствовала я присутствующих.

Все уставились на меня. Колобок побагровел. Открыл рот и… сказал вдруг совершенно спокойным голосом:

– Не суй взнос не в своё дело, – и добавил, глядя на трактористов: – Прошу, ребята, не передавите никого. И чтоб как… – он не договорил и, косо посмотрев на меня, обратился к Сергею: – Вот эту красавицу и возьми на место Раи.

– Кто такая Рая и зачем мне её место? – заволновалась я.

– Спокойно, Женя, я Тимур! Рая ушла в декрет. Работала учётчицей. Помнишь, у Ленина: учёт и контроль? Это ещё не всё…

Сергея перебил Колобок:

– Ну, я поехал в банк, а вы тут разбирайтесь: кто учёт, а кто контроль. Вечером проеду по объектам сам, посмотрю, кого ты привёз мне на этот раз, – и как-то боком, стараясь не задеть стулья, вышел.

– И покатился Колобок дальше, – прокомментировала я его уход.

– Доведёт тебя язык до киллера, Женя, Женечка. Да! А где твоя Катюша, твоя вторая половина? Без неё ты смотришься как-то однобоко.

– Во-первых, не Катюша, а Оля. Во-вторых, – грустно сказала я, – она далеко, за морем-океаном, и учитывать она будет не человеко-часы, а трупы падающих к её ногам поклонников по всему миру.

– Грусть вам не к лицу. Вы теперь начальник учётного отдела, художник-оформитель, редактор газеты и массовик-затейник. Оговорился, извини: главный режиссёр театра на колёсах. Выше нос, девушка, вас ждут великие дела. Очень на тебя надеюсь. Поточишь свой язычок о чьи-то косточки.

– И всё это на плечи одной бедной девушке?! – возмутилась я.

– Ну, тогда вперёд с тяпочкой… Зарывай талант в грядочки!

– Согласна, согласна, – поспешила я с ответом. – И вас, сэр, на рифмы потянуло?

– Я не ошибся, записывая твою фамилию последней. Сейчас поведу тебя по объектам и научу считать, а писать, рифмовать и рисовать ты и сама умеешь, даже меня заразила, – он действительно взял меня за руку и, как маленькую, вывел из конторы. Меня бросило в жар, но пока Сергей запирал дверь на ключ, я пришла в себя. Недалеко стоял шикарный мотоцикл, на нём мы и поехали по отрядам.

***

Начало было ленивым везде. Серёже удивительно быстро удалось привести всех в чувство. В конце называлась сумма оплаты за законченный объект, и этого было достаточно, чтобы ребята поняли – не сидеть им часто у костра. Работать придётся по-настоящему.

Вторым номером выступала я, сообщая на ходу придуманный план:

– Не надо печалиться! У нас есть выходные, во время которых и повеселимся. Творчество будет коллективным: готовьте заметки о притеснениях и тирании, придумывайте номера к будущему конкурсу талантов… – идеи били ключом. – Лучшим артистам будет вручён приз на сумму… – и, засмеявшись, я вопросительно посмотрела на Сергея.

– Пока могу обещать просто «на сумму», – сказал он, усмехнувшись, и шепнул мне в самое ухо, – подводишь под монастырь.

– Не ожидал такого энтузиазма даже от тебя, – добавил он, когда мы ехали обратно, – просто вулкан идей. Спасибо, помогла, подняла настроение всем.

– Сергей, а Колобок, правда, так хорошо заплатит? Я думаю, именно этот факт так обрадовал всех. Так что спасибо тебе, что нашёл это Эльдорадо и привёз нас в него.

– Будем считать, что обменялись поклонами. Рад, что не грустишь. Кир Нилович боялся, что без любимой подружки это случится, просил поддерживать тебя, свою любимицу.

Значит, это не он сам, это Кокоша, чуть не плакала я, укладываясь спать. Уставшие девушки тоже шутили вяло. Первый трудовой день скосил всех в десять вечера. Виданное ли дело: летом ложиться спать в такую рань?!

– Чем меньше мальчиков мы любим, тем больше времени на сон, – услышала я сквозь наступающую дрёму Машину утешительную реплику.

– Как много дней прожито без интима, – вздохнула Катя. – Мужчины косяком, и мимо, мимо…

– Хватит господина Вишневского перевирать, – возмутился голосок девушки, знатока популярного поэта. – Женя, пора в субботу устраивать великие смотрины: у девушек гормональный взрыв!

– Тише. Она уже спит. Неужели не устали? Всё она вам устроит! – сказала Маша и погасила свет.

Серёжу не цепляли никакие крючки девчат, что очень меня радовало. Собирая материал для первой «молнии», я пошла с утра по отрядам. Девушки первого отряда на вопрос «Как вам руководство?» мгновенно пропели:

Сергей – желанная мечта,
Наша любовь, наша звезда.

Как всегда, подумала я с тоской. Вы каждый раз по-новому банальны, как сказал знаменитый острослов.

Все были довольны всем, газета обещала быть серой. Мне необходимо было блеснуть, но мой фонтан не работал. Клыкастый Колобок злобно смотрел на пьяниц с сизыми носами, изображённых в виде богатырей, стоящих на коленях с просьбой: «Колобок, Колобок, не ешь меня!» Пошловато, серо. Гвоздём должны стать частушки. Скетч «Красота – страшная сила руководства», возможно, зацепит всеобщего любимца. Мне было грустно сознавать нелепость своей любви в этом общем ряду. Что ж, красота принадлежит всем, как сказал классик.

От невесёлых мыслей отвлёк приход в сарай-клуб местных девчат. Они тоже жаждали танцев и кавалеров. Вместе мы быстро привели всё в божеский вид. Снопы соломы превратились в оригинальные скамейки по периметру «бальной залы», в прекрасные сухие огромные букеты; был принесён и повешен сохранившийся блестящий шар для дискотек. Оставалось изготовить плакаты со слоганами, и моя работа примет завершённый вид. В конторской кладовке я нарыла старые плакаты и два дня малевала на обратной стороне слоганы.

Дальше моя стратегия была направлена на поиск главной составляющей дискотеки – музыкальной аппаратуры. Местные девчата с сожалением сообщили, что старая аппаратура из Дома культуры сломана, и только после ремонта Колобок обещал купить новую. Но выход есть. Сын Колобка, общеизвестный меломан и поэт-песенник, таковую имеет! Вывод напрашивался сам. Вечером я поделилась проблемой с Машей:

– Маша, возлагаю на тебя высокую миссию: выследить и очаровать, потом склонить молодого сына поделиться с коллективом главным своим сокровищем.

– Да она уже очаровала его, и когда только успела? – сообщили девчата, услышав наш разговор.

– Это такой упитанный типа Карлсона? Да, он вчера угостил меня вечером пивом. Так это и есть сынок? Тогда прекрасно: в нём ощущается харизма… Но! Полюбит ли меня, сынок, как пиво? Кстати, у него есть и караоке. Отец привёз из Японии ещё при нашем недоразвитом социализме.

– Женя, а почему не выйти прямо на Колобка? Обещай ему концерт по сёлам.

– Аппаратура у сына, с ним и надо говорить.

– А он назначил тебе, Маша, свидание? – спросила Галя.

– Я не обещала, что приду. Мне больше импонируют загорелые мускулистые мачо с обжигающим взглядом темных глаз. Мечты и реальность, как далеки вы друг от друга. В реальности есть сынок, если убрать пяток кило, то…

– Маш, ради нас снизь свою планку требований, умоляем! Если влюбится, то все килограммы может потерять. Действуй! Мы уже все наметили себе жертв.

– Согласна. Буду пить его харизму, пока не влюблюсь, по вашим заявкам. Женщина по нынешним временам должна сделать всё, чтобы мужчина посадил дерево, построил дом и выдавил из себя сперматозоид. Займу активную социальную позицию для вашего блага, и о своём не забуду.

***

Засыпая, я перебрала в памяти свой личный опыт. Он оставлял желать лучшего, ибо всему виной был папин рай – деревня, пропитанная вековым пуританством и, тем не менее, плодившаяся и размножавшаяся со страшной силой. Все проходы к свободному выражению любви были загорожены сидящими на скамеечках старушками с просвечивающими, как рентген, глазками. Они знали всё, и не дай бог попасть к ним на язычок.

– Ентот-то к Людке ходить повадился, а Сонькина Танька сохнет по нему, бегает, выслеживает. А ента, говорят… стыдобища… – шептали старушки про девчонок, которые и поцеловались только несколько раз.