Ворон из пустого гроба

– Не знаю.

– Стыдись своей лени! Следующий!

Воспитанник рядом забормотал:

– Владение мечом, владение луком… э-э… верховая езда?

– И все?

– Больше не знаю.

– Ты что, курица? Не можешь запомнить, что сам делал?

– Извините.

– Не извиняйся с такой легкостью. Пускай пыль в глаза, даже если не уверен. Кто бы ни был перед тобой, не раскрывайся противнику. Следующий!

– Чтобы стать Ямаути-сю, нужно овладеть шестью искусствами, четырьмя навыками и двумя науками.

Услышав спокойный ответ, Касин молча и внимательно посмотрел на юношу перед собой.

– И что это значит?

– Шесть искусств: этикет, музыка, стрельба, управление, письмо, счет. Четыре навыка: военное дело, владение мечом, владение телом и владение оружием. Две науки: медицина и право.

Речь текла гладко, и из толпы воспитанников послышались восхищенные возгласы.

Третьим, на кого указал Касин, оказался юноша с рыжеватыми волосами – Акэру из Западного дома. Акэру смотрел прямо перед собой, и Касин какое-то время не отрывал от него взгляда, но потом кивнул:

– Верно. Как он и сказал, всякому Ямаути-сю нужно знать шесть искусств, четыре навыка и две науки. В чрезвычайной обстановке вы получите те же полномочия, что есть у гражданских чиновников. Шесть искусств вы выучите на пяти предметах: на уроках этикета и музыки, стрельбы из лука, искусства управления, каллиграфии и счета. Вдобавок вы будете тренировать четыре навыка: военное дело – чтобы усвоить тактику; владение мечом – чтобы отточить мастерство мечника; владение телом – чтобы совершенствовать рукопашный бой; и владение оружием – чтобы изучить бой на ином оружии, кроме меча и лука: копье, сюрикенах и так далее. Еще вас познакомят с двумя науками: лечебное дело – чтобы исцелять раны и болезни; а также право – чтобы знать, какие указы двора позволяют вам применять силу. Эти одиннадцать предметов и есть основа обучения в Кэйсоин. Если нужно, можете посещать дополнительные уроки. Отмечу, что со временем тренировочных занятий станет больше, чем лекционных. К тренировкам относятся пять предметов: стрельба из лука, искусство управления, владение мечом, владение телом и владение оружием. На старших курсах к ним добавятся упражнения по военному делу в виде реальных сражений.

Получалось, что из одиннадцати предметов Касин ведет почти половину.

– Любимчиков не будет. Пощады не ждите. Захотите уйти – уходите. Захотите сбежать – бегите. В Кэйсоин нет возможности держать тех, кто не готов работать.

Вдруг он заговорил тихо, и от этих слов паренек, стоявший перед Сигэмару, громко сглотнул слюну.

– Сейчас мы выдадим каждому из вас кадзё. Кого назовут, тот должен откликнуться и выйти вперед.

«Семечки» отдали честь, и им вручили по мечу. Интересно, через сколько рук прошли эти бамбуковые клинки? У кадзё, который получил Сигэмару, шнурок был новым, но на лезвии тут и там сверкали царапины.

Когда все воспитанники получили оружие, Касин подозвал своего помощника.

– Отныне на занятиях все должны носить одинаковые уэ. Быстро свяжите такие же, как у него!

При этих словах помощник поднял руки, чтобы воспитанники хорошенько его разглядели, и начал медленно поворачиваться на месте. Это уэ отличалось от уэ телохранителя Нацуки и наставников на церемонии. Рукава неширокие, без карманов тамото[9 - Рукава кимоно обычно очень широкие, их используют вместо карманов.], прямые, как труба, и сужаются на локтях. Штаны хакама под коленями тоже сужались и незаметно переходили в высокие носки таби[10 - Таби – плотные носки с отдельным большим пальцем.]. От груди до бедер тело закрывала широкая полоса с разрезами, подвязанная поясом, так что на первый взгляд казалось, будто человек одет в куртку хо.

Воспитанники начали вязать себе уэ, стараясь сделать их одинаковыми, а между ними ходили помощники учителя и указывали на ошибки. Сигэмару тоже сделали замечание:

– Важен не только внешний вид. Колени и локти должны быть толще, уэ должно плотно прилегать к телу. Старайся на совесть, чтобы получилось как на подошвах.

– Потолще?

– Чтобы защитить суставы. Переделай, свяжи несколько слоев, чтобы они поглотили удар.

Сообразив, Сигэмару взялся за дело заново, а Касин вместе с помощниками, не переставая ходить туда-сюда, стал объяснять:

– Такая форма нужна, чтобы не мешать движениям в бою и сэкономить силы. Это уэ защищает важные органы, причем безотказно. А если свяжете его как следует, оно подойдет и для церемоний, так что любая неотесанная деревенщина будет выглядеть в нем вполне прилично и даже красиво.

Убедившись, что основные ошибки исправлены, Касин еще раз напомнил, что все воспитанники обязаны постоянно носить именно такое уэ.

– Теперь подвяжем кадзё. Иногда военным приходится превращаться в воронов-коней. При этом меч должен держаться крепко и не мешать вам. На занятиях по искусству управления вас научат правильно подвязывать шнур, чтобы он мог послужить и вместо поводьев, и вместо стремян. Если увижу, что вы закрепили шнур абы как и в нужный момент он оказался бесполезен, я лично смешаю вас с ржавой пылью.

Сигэмару не мог себе представить, как можно сделать из меча упряжь, но завязал шнур, как было сказано, и прицепил меч к поясу.

Получив одобрение помощников, новички наконец стали похожи на воспитанников Кэйсоин.

Когда все закончилось, солнце стояло еще высоко. «Семечек» отвели на площадку к большому лекционному залу. Сигэмару потихоньку вздохнул полной грудью – вот теперь-то начнутся настоящие занятия! – но в тот день они услышали от Касина только два приказа: «Сбор!» и «Становись!». Двигаясь вразнобой, новички по приказу выстраивались в шеренги и разбегались, меняли место, снова собирались, строились и опять расходились. Так повторяли до захода солнца.

Когда пришла пора готовиться к ужину, ко всеобщему облегчению раздалось:

– На сегодня хватит!

К этому времени первогодки уже были выжаты досуха – скорее духом, чем физически.

– И что это было?

– Какой во всем этом смысл?

Однокурсники, день за днем вынужденные выполнять одни и те же приказы, недовольно бурчали, однако бесконечно скучная муштра первым днем не ограничилась. И следующий день, и всю вторую половину третьего дня они потратили на упражнения, где в них вбивали умение двигаться группой. К новому упражнению не приступали, пока их тела, получив приказ, не начали двигаться сами по себе.

«Семечкам» до смерти надоела постоянная муштра, вот только мало того, им в то же время пришлось посещать теоретические занятия. Для Сигэмару проблемой были как раз не тренировки, а утренние лекции. С утра их ждали шесть уроков: музыка и этикет, каллиграфия, счет, военное дело, лечебное дело и право. Дома Сигэмару редко приходилось читать, поэтому все эти занятия казались ему сплошным мучением. А уж сколько заданий давали наставники… Их количество превосходило все ожидания.

Поев и приняв ванну, великан возвращался в свою комнату и садился за задания, не имея даже времени поспать, но все равно не успевал все закончить. Впрочем, это относилось не только к нему: большинству ребят из семей простолюдинов также приходилось сражаться с теорией.

Со второго дня Юкия стал помогать другу с заданиями, и прознавшие об этом однокурсники, забыв о стыде, тоже обратились к нему со своими просьбами. Ни разу не выказав недовольства, юноша старался помогать всем, но вдруг наткнулся на прочную стену. Оказалось, он совершенно не умеет объяснять что-то другим.

– Не ожидал. Кто бы мог подумать, что именно здесь я буду абсолютно бессилен.

Поначалу он важно заявил, что запросто всех выручит, однако вскоре понял, что не может поладить с ребятами, хотя говорит с ними на одном языке, и схватился за голову.

– Да ладно тебе, Юкия. Мы знаем, что ты очень старался. – Собравшись в десятой комнате, ребята чуть не рыдали, представляя, как завтра их будет ругать наставник.

Один совестливый Юкия все повторял:

– Где же «ладно»?

В конце концов он стал просто давать им списывать.