Внутренний порок

У-гу.

– Вы у Мики Волкманна работали?

– В Аррепентимьенто – этот проект у него давняя мечта, под Лас-Вегасом. Может, видели статью в «Архитектурном дайджесте»?

– Пропустил. – Вообще-то, Док хоть с какой-то регулярностью читал только один журнал – «Голые нимфетки-подростки», который и выписывал – ну или, бывало, выписывал, пока не стал находить у себя в почтовом ящике те номера, что до него все-таки доходили, уже вскрытыми, а страницы в них – слипшимися. Но про это он решил не упоминать. Плавно вернулась Слоун с полоской бумаги.

– Я пока сумела найти единственный номер – на общий ссудно-сберегательный счет Майкла, надеюсь, для ваших специалистов это не проблема. Вот чистый бланк на депозит, если пригодится.

Док встал, а Слоун осталась там же, где была, – достаточно близко, чтобы ее сграбастать и надругаться над ней: такая мысль неизбежно взбрела Доку на ум – и, вообще-то, не торопилась уходить, не раз оглядывалась и подмигивала. Кто знает, что за жуткие деянья могли воспоследовать, не появись тут снова Лус и не метнув в него, если только он не галлюцинировал от текилы, предупреждающий взгляд.

– Лус, ты не могла бы проводить мистера Спортелло?

Внизу, посреди коридоров, уводивших к неведомому количеству спальных апартаментов, Док, словно бы только что вспомнив, что ему надо отлить, сказал:

– Не против, если я в ванную загляну?

– Запросто – если ничего не сопрете.

– Ох, батюшки. Надеюсь, это не означает, что из вот тех вот полицейских у бассейна кто-то вернулся в привычное состояние… эм, иначе говоря…

Она покачала пальцем – нет, мол, – и, проворно оглядевшись, словно дом мог прослушиваться, согнула руку и напрягла бицепс, а глазами показала на потолок.

Рангоут – ну да, похоже. Док улыбнулся и кивнул, а на публику сказал:

– Благодарю вас, э… muchas gracias[14 - Большое спасибо (исп.).], в общем, Лус, я только на минутку.

Она изящно припала к двери и проводила его взглядом – глаза темные и деловитые. Док засек вход в дворцовую ванную и, угадав, что ею пользовался Мики, вошел – после чего проник и в прилегающую спальню.

Вынюхивая, он наткнулся на несколько странных галстуков – те висели в гардеробной на собственной вешалке. Док включил свет рассмотреть. На первый взгляд – винтажные шелковые, разрисованные вручную, на каждом изображение своей голой женщины. Только женщины были не совсем винтажны. Возбужденные клиторы, раздвинутые губы с бликами, намекавшими на влажность, через плечо женщины эти приглашали к анальному вторжению, и каждая мурашка на коже, каждый волосок на лобке тщательно зафиксированы с фотографической точностью. Док увлекся созерцанием искусства, по ходу заметив кое-что поразительное и в лицах. Не мультяшные у них черты из какого-нибудь каталога выражений «выеби меня». Это лица – и тела, как он догадался, – конкретных женщин. Может, какой-нибудь реестр подружек Мики Волкманна. А Шасты Фей здесь, часом, нет? Док взялся перебирать галстуки один за другим, стараясь ни на что не потеть. Вот ему только что попался портрет Слоун – бесспорно это она, а не просто какая-то блондинка: раскинулась на сбитых простынях, ноги-руки морской звездой, веки опущены, губы сияют: натура Мики предстала едва ль не с джентльменского ракурса, Док на такое не рассчитывал, – и тут сзади вокруг его талии скользнула рука.

– Йяааагхх!

– Ищите дальше, я там тоже где-то есть, – сказала Лус.

– Щекотно ж, детка!

– Вот она я. Пикантно, а? – Ясное дело – Лус, в полном цвете на коленях, смотрит вверх, зубы оскалены, как показалось Доку, в улыбке не вполне манящей.

– Сиськи у меня не такие большие на самом деле, но намерение здесь засчитывается.

– И вы, дамы, все для них позировали?

– Ага, есть один в Северном Холливуде, работает на заказ.

– А вот эта цыпа, как ее. – Док, старательно не подпуская в голос дрожи. – Та, что пропала?

– А, Шаста. Ну, она тут тоже где-то, – но, как выяснилось, странным образом она была не тут и не где-то; Док просмотрел пару-тройку оставшихся галстуков, но портрета Шасты не обнаружилось ни на одном.

Через плечо Дока Лус пялилась в спальню Мики.

– Он всегда, бывало, брал меня в душ и ебал, – предалась воспоминаниям она. – Мне так и не выпало случая сделать что-нибудь на этой оттяжной кровати.

– Это вроде легко устроить, – без мыла вставил Док, – может… – И тут, куда деваться, из динамика интеркома в коридоре разнесся кошмарный низкокачественный визг.

– ?Luz! ?Dоnde estаs, mi hijita?[15 - Лус! Где ты, дочь моя? (исп.)]

– Блядь, – бормотнула Лус.

– Возможно, в другой раз.

У выхода Док ей дал липовую карточку МИКРО, на которой значился настоящий номер его конторы. Карточку Лус сунула в задний карман джинсов.

– Вы ведь на самом деле не мозгоправ, да?

– С ч… может, и нет. Но у меня есть кушетка.

– ?Psicodеlico, еse![16 - Зд.: Психодел, а? (исп.)] – сверкнув этими знаменитыми зубами.

Док как раз садился в машину, когда из-за угла на полной скорости вырулила синеглазка, все фонари пылают, и затормозила рядом. Переднее пассажирское окно открутилось вниз, высунулся Лягаш.

– Не туда ты забрел, Спортелло, траву косить, ох не туда, а?

– Что… ты в смысле, у меня опять ум за разум заходит?

Легавый за рулем заглушил двигатель, оба копа вышли и приблизились к Доку. Если только Лягаша не понизили в должности из некоего причудливого неуважения ПУЛА, кое Доку наверняка никогда не под силу будет постичь, этот второй легавый никак не мог быть напарником Лягаша, хотя вполне был способен оказаться близким родственником – у обоих вид был гладкий и злобный. Партнер этот воздел на Дока брови.

– Не против, если мы поинтересуемся содержимым этого симпатичного ридикюля, сэр?

– Там только мой обед, – заверил его Док.

– О, уж обед-то мы вам обеспечим.

– Ну-ну, Спортелло просто выполняет свою работу, – Лягаш сделал вид, будто успокаивает второго легавого, – старается выяснить, что произошло с Мики Волкманном, как все мы. Ничем пока не хочешь поделиться, Спортелло? Кого – прошу прощения, что – там супружница поделывает?

– Эта дамочка держится мужественно, как мало кто, – Док, искренне кивая. Подумал было перейти на то, что? Пэт Дюбонне рассказал ему про Лягаша и Мика – дескать, закадычные кореша, – но этот второй фараон как-то эдак к ним прислушивался… слишком уж внимательно, может даже, если б кому захотелось попараноить на это счет, так, словно он тут под прикрытием, докладывает какому-то другому уровню в ПУЛА, и на самом деле задание у него, по сути, присматривать за Лягашом…

Слишком много пищи для мыслей. Док разместил у себя на лице самую бесполезную торчковую ухмылку:

– Там сотрудники правопорядка, ребята, но меня им никто не представлял. Может, они даже и federales, откуда мне знать.

– Обожаю, когда все дело катится к чертям, – заметил Лягаш, просияв улыбкой. – А ты, Лестер, – не напоминает ли это тебе, зачем мы все здесь?

– Бодрей, compadre[17 - Приятель (исп.).], – ответил Лестер, возвращаясь к патрульной машине, – наш день еще придет.

И они на скорости отвалили, жахнув сиреной только для пикантности. Док сел в машину и уставился на резиденцию Волкманна.

Нечто его уже какое-то время грызло – а именно: что это с Лягашом такое стало, разъезжает все время в синеглазках? Насколько Доку известно, детективы в костюмах и при галстуках ездят в седанах без опознавательных знаков, обычно по двое; офицеры в форме – тоже. Но он не припоминал, чтобы когда-нибудь видел Лягаша на работе с другим детективом…