Изгои Дождливого Города

– Фироры. На первый слог ударение. Фироры из общества фримеров.

– Фримеры?

– Это группа вымирающих рас, проживающих на острове «Плэс Энг», одной из немногих территорий неподвластных Вэйширской Империи.

– И сколько там единиц населения, – спросил я, входя в гардеробную.

– Семь тысяч, если округлить.

Мне снова довелось открыть шкаф с забытыми вещами. Честно, я это сделал во второй раз, и если в первый я пополнял его, то сейчас – опустошаю.

Меня вдруг заняли мысли о том, что подойдёт этому фримеру-великану. Он был довольно высок, поэтому мой выбор упростился и лежал между паркой одного двухметрового баскетболиста, которого задержала полиция, и пуховиком журналиста, однажды взявшего интервью у моей матери.

– Думаю, что эта парка – самая подходящая вещь для Вас, мистер Дис.

– Давай на «ты», пожалуйста, мне ведь всего… девятнадцать, – заметил он, снимая своё пальто.

– Конечно, так намного удобнее.

– Е-е-е, круто, – ответил фирор, надевая парку.

– А Вам… тебе не жарко будет в актовом зале?

– Ам… да я уже уходить собирался. Всё, что мне было нужно, я сделал.

– Ах, жаль. Можно тебя провести до лифта?

– Ну, давай, – Дис улыбнулся, и мы пошли к выходу из гардеробной.

– А чем ты занимаешься на… – я не успел договорить, так как он толкнул меня за стенку от выхода, а сам укрылся за другой.

Дальнейшие события я, к сожалению, не видел, но мне были отчётливо слышны автоматные очереди и крики наших гостей. Кто-то пытался бежать, но быстрые шаги утихали после громких падений в конце коридора. Единственное, что мне довелось рассмотреть, как кто-то в чёрной экипировке расстрелял нашу гардеробщицу, возвращавшуюся из буфета. Она рухнула на пол с каменным лицом, которое со временем затекло кровью.

Мы просидели там около пяти минут, пока эти действия не закончились. Дис напряжённо смотрел в одну точку, а я раздумывал о некоторых вопросах. Кто это сделал? Зачем кому-то налетать на наш дом? Почему они столь жестоко обошлись с этими лаймерами и даже с ни в чём неповинной гардеробщицей? И где… где моя мама? Мама!

Я выбежал из-за стены. Плевать на этих недоносков! Пробежав по коридору, ворвался в актовый зал, который был почти полностью усеян бездыханными телами и залит алой кровью. Раненная в ногу официантка пыталась выползти из-под огромного трупа северянина, а Майк осматривал какого-то мёртвого джихада. Больше не было никаких движений в этой комнате, а моя мать лежала рядом с эльфом.

Я рванул к тому месту и резко кинулся к телу своей матери. Она не дышала. Не двигалась. Её живот и грудь были будто решетом. Бесчисленное количество почти чёрных точек. Я… я не мог поверить в это; я плакал и кричал, как упавший маленький ребёнок, а мои слёзы впоследствии образовали целую лужу… море рядом с телом Лейлы Мане.

Клубозатворник

– Лейла… моя милая Лейла, – я обнял бездвижное тело и гладил по её волосам. – Зачем ты ушла так рано? Ты могла рассказать куда больше о жизни, религии и тайной, но истинной, истории. Нам столько ещё нужно было обсудить. Почему ты покинула меня? По какой причине боги столь злобны ко мне? И есть ли эти боги вообще? – Мне не удалось быть сильным, и слёзы продолжали заливать мою мать. – Ты была умна, мама; ты бы ответила на этот вопрос, и ты точно знала, кто это всё натворил.

Пока я горевал, вокруг меня тоже происходили события: Дис, скрестив руки на груди, общался с Майком, какой-то северянин пытался встать при помощи перевёрнутого стола, а та раненная официантка, облокотившись на стену, пыталась что-то сделать в своём смартфоне. Гарри, которого тоже не задел этот налёт, ринулся к ней и выхватил её гаджет. Прислужница в слезах пыталась отобрать свой телефон, а далее и умоляла, но дворецкий был непреклонен.

– Гарри, – взвыл я, – Гарри, позвони в скорую, пожалуйста.

Он засунул смартфон в свой карман и что-то сказал официантке, а та скатилась вниз по стене и закрыла лицо руками.

– Гарри-и-и!

– Мистер Марбас, не стоит звонить куда-ли…

– Это приказ! – Рявкнул я.

– Нет, я этого не сделаю, – дворецкий помотал головой, а я накинулся на него, путался его ударить, но он уклонялся и ставил блоки. Меня оттащил Дис и крепко зажал своими руками.

– Отпусти!

– Бася, успокойся, успокойся, – медленно говорил фример словами моей матери, и, да, он растрогал меня этой фразой.

– Мистер Марбас, я стараюсь для Вашей безопасности и ради Ваши матери.

– Да что ты можешь сделать теперь, когда моя мать уже мертва?!

– Это было её последним желанием. Она знала, что этот налёт вполне возможен, и вчера вечером просила меня сохранить Вашу жизнь и свободу.

– Дело говорит, – вступился Майк, как только остановился позади Гарри. – Майк знает, кто это сделал, но ранее подобного не наблюдал.

– Кто это? Кто эти животные? – Гнев во мне бурлил, как вода в чайнике.

– Инквизиция, – сквозь зубы цедил священник. – Инквизиция призвана, чтобы уничтожать неверных, тех, кто верует в ложных богов, то есть лаймеров.

– А причём тут моя мать?! Причём тут та гардеробщица и официанты?

– Марбас, успокойтесь. Вам следует покинуть это место, потому что скоро сюда явятся блюстители закона, которые постараются любым методом задержать и убить Вас. Вспомните статью в уголовном кодексе о шпионах, тех, кто их поддерживает, и о лицах, предавших свою родину, – вступился Гарри. – Помогите мне исполнить последнюю волю вашей матери. Уходите, прошу вас.

– Майк поможет вам выйти… незамеченными, – поддержал любимец богов.

– Нам?

– Ну, ты же не оставишь этого лаймера в беде? – Дворецкий указал на Диса, сидевшего рядом со мной.

– А как же ты, Гарри?

– Мне следует остаться здесь и прибрать этот беспорядок.

– А если тебя задержат? Упекут в тюрьму или хуже то…

– Марбас, спокойнее. Разве я как-то контактировал с лаймерами когда-либо? Я простой слуга, которому навряд-ли доверят такую информацию, – я обнял его, как можно крепче. – Ступайте.

– Ты впервые обратился ко мне на «ты», – мне не удавалось сдерживать улыбку, хоть и слёзы лились ручьём.

– Идите, я дам вам знать о себе чуть позже.

Я взглянул на него на прощание, а в его глазах не было ничего кроме любви. Гарри ещё раз обнял меня и на ухо шепнул фразу: «И всё стало куда лучше, чем могло было быть», – а это предложение знакомо мне с самого детства, ведь его он говорил каждый раз, когда заканчивалась сказка перед сном.

Майк двинулся к выходу, и нам следовало поступить также, но дворецкий меня не сразу отпустил. Когда мы окончательно попрощались с Гарри, я всё же последовал за священником.