Золото Шеренгёра

– Так, парни, мыть руки, и за стол! – командно проговорила мать, заглянув в комнату. – Скоро Лёва придет, Ник, тогда и мы поедим.

– Да конечно, – ответила Ника, сглотнув. Она давно ничего не ела, и сейчас желудок настойчиво требовал подкрепления. – Я подожду.

Мать увела сыновей в кухню, а Вероника переодела сына, немного покачала на руках и уложила его в коляску.

Пока Миша спал, она успела воспользоваться душем и переодеться в легкий домашний костюм. Высушив волосы феном, она услышала телефонный звонок. Взглянув на дисплей, обманутая жена отключила телефон, села на бортик ванны и задумалась. Закусив губу от обиды, Вероника смахнула ладонью струившиеся по щекам слезы. Она никак не ожидала от мужа предательства, ведь, несмотря на расхождения во вкусах, они любили друг друга. Макар с первых дней знакомства заботился о ней, стремился каждую свободную минуту посвятить только ей, подарить нежность, доказать привязанность. И вдруг близкий человек не просто отдалился, он променял ее на другую. Муж не постеснялся изменять ей под окнами их квартиры, где спал их сынишка, где он сам по ночам обнимал ее и ласкал.

– Ник, ты там уснула?

Вероника от неожиданности подскочила и ударилась виском о полочку. Заметив на коже кровоточащую ссадину, она пальцем стерла кровь, убрала телефон в карман брючек и открыла дверь.

– Лев, я не слышала, что ты уже пришел. Извини, что так долго. Добрый вечер! – проговорила Ника, пропуская мужчину.

– Да ничего, Вероничка, все в порядке, – вскинув бровь, сказал отчим, окинув при этом падчерицу оценивающим взглядом. – Привет, красотка, привет. Отлично выглядишь! Сбежала от мужа? Давно пора. Я сразу говорил, что он тебе не подходит.

Вероника кивнула и направилась к сыну. Ее с первых дней знакомства раздражал наглый взгляд Льва, его вопросы и собственные моментальные ответы на них, но благодаря мягкому характеру, она справлялась с неприязнью. Войдя в комнату, Ника обнаружила, что коляску перевезли в комнату мальчишек, туда же перенесли их с Мишей вещи.

– Спит он, спит, – произнесла мать, тронув дочь за рукав. – Пойдем ужинать. Ребята пока уроки будут делать и за Мишей присмотрят. А ты поешь и отдыхай. Вон вся белая, и синяки под глазами.

– Спасибо, мам, – тихо сказала Вероника, взяв мать за руку.

– Да ладно, чего уж, – ответила та, махнув свободной рукой. – Пойдем, пока солянка горячая.

Вероника прошла в кухню и села у окна. Мать уже наполнила ее тарелку. Аромат сосисок и соленых огурчиков пробудили воспоминания, когда вот так же ее кормила сытным ужином бабушка. Она ставила перед внучкой баночку сметаны, блюдце с измельченной зеленью и толченым чесноком, садилась напротив и ждала, что внучка попросит добавки, после чего сразу же наполняла ее тарелку до краев. Только теперь напротив нее села мать.

– Ешь, Ник. Мы богато не живем, но и этому рады.

– Мам, все очень вкусно. Я давно не ела ничего вкуснее. Честное слово! Мне всегда нравилась твоя стряпня.

– Спасибо, доча! – отводя глаза, произнесла Екатерина Сергеевна. Она-то помнила, что если и накормила дочь досыта, то пару раз за все время. И сейчас ей было стыдно, потому что она видела, что и за те два раза Вероника была ей искренне благодарна. Ребенок радовался вниманию и заботе. Но это давно в прошлом, которое затрагивать совершенно не хотелось. – Лёва, ну скорее садись, остывает же все.

– Главное, что-то важненькое давно остыло, а еда – это так…пустяки. Девчонки, – потирая руками, Лев вошел в кухню и остановился у стола, – а не отметить ли нам воссоединение семьи?

– Правда, Ник, давай-ка немного выпей с нами. Грудью ты не кормишь, значит можно чуток глотнуть.

– Нет, мам, спасибо. Вы выпейте, а я не хочу. Мне ночью к Мише вставать чаще, чтобы он не мешал ребятам спать. Я сейчас быстро поем и спать.

– Как хочешь. Лёва, достань там бутылочку беленькой.

– Щас, один момент, Катюша, один момент, – пропел Лев, направляясь к холодильнику.

Ника из-под полуопущенных ресниц посмотрела на мать, которая слишком оживилась при упоминании алкоголя, удивилась ее реакции, но промолчала. Она не хотела высказывать свое мнение, зная, как к ней здесь относятся, но испытала чувство брезгливости.

Наспех поужинав, Вероника предложила помощь.

– Иди, дочь, отдыхай, я сама справлюсь. Со стола рано убирать. Мы еще посидим. А посуду помыть не так долго, – махнув рукой, сказала Екатерина Сергеевна заплетающимся языком. – Иди. Мы еще посидим, потолкуем.

– Да конечно. Спокойной ночи.

– И тебе, Вероничка! – улыбаясь, ответил Лёва, после чего получил подзатыльник от ревнивой супруги.

Вероника прошмыгнула мимо отчима, удивляясь, как спиртное подействовало на мать, и она впервые за последние лет десять обратилась к ней как к дочери. Зайдя в комнату, Ника обнаружила, что братья играют в компьютерную игру, выкрикивая бранные слова, толкая друг друга. Она подошла к Мише. Тот хлопал ресничками и, прислушиваясь к голосам, ручонками тянул на себя пальчики худеньких ножек. Ника обернулась к братьям.

– Мальчики, простите меня, пожалуйста, но могли бы вы пораньше лечь спать. Миша не сможет так заснуть, и я боюсь, как бы он не начал капризничать и кричать.

– Ну. Вот блин. У нас самый момент начался! – вскричал Рома. Он отшвырнул в угол комнаты компьютерную мышку и встал из-за стола.

– Да ладно, Ром, завтра доиграем. Уже давно пора было лечь, – примирительно сказал брату Руслан. – Ник, ложитесь, я сейчас выключу.

В наступившей тишине слышалось недовольное сопение Ромы, бормотание Руслана, который перед сном повторял стихотворение, и кряхтение Миши.

Вероника улеглась на диване, прижала к себе сына и притихла. Миша пригрелся и задышал спокойнее. Вскоре притихли и братья. Они спали на двухъярусной кровати напротив дивана, и в темноте Ника их не видела, но четко ощущала неприязнь почти всех членов семейства к ее скромной персоне.

«Это только на время, – мысленно успокаивала себя молодая мать. – Завтра же найду жилье, и съедем с Мишенькой отсюда навсегда. Завтра же!»

Утром Вероника поднялась раньше всех и вместе с сыном переместилась в кухню. Накормив и переодев Мишу, она приготовила сырники и оставила настаиваться чай. Через час к ней присоединилась мать, следом за ней подтянулся Лев, а затем вихрем ворвались Рома и Руслан.

Вероника молчала. Она спокойно накормила всех завтраком и ушла по своим делам. Позже к ней присоединилась Екатерина Сергеевна.

– Ник, я это, я хотела вот что сказать тебе, – пряча взгляд, обратилась она к дочери, – по поводу водки…

– Мам, не надо. Все нормально, – тихо ответила Ника, складывая вещи сына в стопочку у подушки.

– Нет! Я все же скажу, – возразила мать, садясь рядом с Вероникой. – Я редко выпиваю, но иной раз в этой обжигающей пропасти я нахожу успокоение. Я забываю о прошлом и страхах, но я не спилась, дочь, я держусь.

– Мам, все хорошо, – ответила Ника, отложив сложенные ползунки в сторону. Она обняла мать за плечи и прижалась к ее голове горячим лбом.

– Тоскуешь по нему?

– О нет, мам! – горячо возразила Вероника, отстранившись от матери. – Я когда его увидела рядом с ней, во мне словно что-то выключилось. Я ведь, мам, каждый день видела эту машину под нашими окнами. Там изо дня в день занимались любовью. Автомобиль так трясло… Могу представить, что там творилось. Накануне он меня изнасиловал, хотя я сказала, что доктор запретил на время близкий контакт, поскольку после операции случились осложнения. Но он еще меня упрекнул, что я форму потеряла. Мам, мне так больно. Вот здесь в груди. Мам, она такая красивая, такая холеная вся, словно вылизанная стилистом. Больно! Я ему верила, ловила каждое его слово. Все для него, а он вот так.

Вероника встала с дивана и отошла к окну, обхватив себя руками. Она с удивлением обнаружила, что мать подошла к ней, встала позади нее и обняла за плечи. Ника не справилась с собой от столь несвойственной матери нежности и расплакалась. Она развернулась и бросилась к родительнице на грудь.

Глава 5

Обнявшись, они простояли минут пять. Екатерина Сергеевна гладила дочь по волосам, давая той время выплеснуть эмоции и растопить слезами боль, потом усадила ее на диван.

– Все, девочка моя, все позади, – ласково проговорила мать, вытерев слезы со своего лица. Она и не заметила, что тоже плакала. – Я тебя в обиду больше не дам, но тебе все равно нужно с ним объясниться. У вас сын и имущество. Вам, хочешь или нет, но придется прийти к диалогу.

– Я понимаю, мам, – согласилась Ника, глядя матери в глаза. – Но это произойдет позднее.

– А какие у тебя теперь планы?

– Сейчас пойду в киоск, надо купить газеты с объявлениями, и мы вместе поищем подходящий вариант съемного жилья. Я прилично скопила. Макар никогда не жалел для меня денег, а я их собирала в надежде, что через год отправимся в путешествие. И теперь мы с Мишенькой туда точно отправимся. Новая квартира – новая жизнь.

– А дальше? Ведь деньги имеют свойство заканчиваться, – произнесла Екатерина Сергеевна, склонившись над внуком. Поправив одеяльце, она вернулась к дочери и взяла ее ледяные пальцы в свои горячие ладони.

– Мам, если жить скромно, то мне хватит пока. Мишеньке исполнится годик, и я найду работу. А его оформлю в частные ясли.