Научный материализм

Доля видимого света среди разнообразия электромагнитных волн

Проблема эта велика, но и на ней список проблем восприятия не заканчивается. Наши органы чувств также подвержены природным ограничениям, которые дополнительно обедняют и искажают информацию, собираемую нами о мире. Одним из примеров здесь может послужить наличие слепых пятен в зрительной области глаз. Это такие зоны, которые есть в поле зрения каждого человека и где вы ничего не видите. Часто это может привести к тому, что, быстро взглянув на предмет или изображение, вы не увидите какую-нибудь небольшую, но важную его деталь. Ещё гораздо серьёзнее на качество воспринимаемых нами изображений влияет то, что фокус внимания у нас настроен только на центральную часть изображения, а периферийная область зрения выглядит для нас невыразительно и плохо различима.

Приблизительно так действует слепое пятно, когда реальный наблюдатель смотрит одним глазом в область перекрестия

Следующая проблема заключается в том, что, попадая внутри мозга в центр анализа и обработки входящей зрительной информации, изображение претерпевает обязательное искажение его геометрических форм, чтобы подогнать его под более привычный для нас способ мыслить. Например, по всем правилам оптики, длинные горизонтальные линии выше и ниже уровня наших глаз попадают к нам на сетчатку в виде кривых, но если вы зайдёте в прямоугольную комнату, то грани на стыке стен и потолка покажутся вам прямыми. Это объясняется тем, что мы имеем большой опыт взаимодействия с прямыми линиями и прямоугольными предметами, и в нашем сознании хранятся идеи таких форм; центр обработки, определив по некоторым признакам, что в данном случае предположительно имеют место прямые линии, применяет к изображению алгоритм выравнивания, и наше сознание получает образ, значительно искажённый относительно оригинального.

Как изображение проецируется на сетчатку глаза (вверху) и как мы его воспринимаем после обработки мозгом (внизу)

Каждый желающий может с удивлением для себя обнаружить корректирующую силу своего центра обработки изображений, наблюдая всего лишь вращающееся «окно Эймса», хотя бы на видео. Вы почувствуете, что с вашим восприятием происходит нечто невообразимое, хотя на самом деле вы будете наблюдать весьма простой физический объект. Всё дело в том, что ваш мозг, видя нечто, похожее на окно, автоматически применяет к предмету алгоритмы обработки, сохранённые для окон. Когда у вас возникнут мысли о совершенстве человеческого разума, вспомните, в какое замешательство может привести человека вращающаяся трапеция.

Окно Эймса

Что же касается, например, небосвода, то здесь, наоборот, у нас нет опыта физического контакта с ним, поэтому спонтанным образом мы воспринимаем его как купол, все части которого равноудалены от нас. В связи с этим подавляющее большинство людей никогда не отдаёт себе отчёт в том, что Солнце находится от нас приблизительно в 500 раз дальше, чем Луна, и иногда это приводит к занятным кажущимся парадоксам при наблюдении на небе одновременно двух этих небесных тел.

Визуально воспринимаемые расстояния до Солнца и Луны на небосводе, которые интуитивно кажутся одинаковыми

При таком состоянии вещей не приходится сомневаться, что внешний действительный мир представлен внутри нашего сознания обескураживающе неполноценно и даже ущербно. Наше представление о нём подобно простейшему эскизу художника, в то время как действительный мир подобен величайшей картине, поражающей наблюдателя неисчерпаемой сложностью и богатством красок; при этом даже эскиз пишется в сюрреалистическом стиле. Осознав это, кто-то, возможно, станет недоумевать, почему человеку и другим живым существам даны органы чувств, которые не позволяют воспринять основную часть богатства информации о предметах. Но если мы разберёмся в теории эволюции, то выясним, что у биологических видов развиваются только такие органы, которые позволяют им относительно благополучно выживать и размножаться, и при достижении этой цели развитие заканчивается. В природе никогда не было замечено некое начало, которое заставляло бы органы продолжать развиваться до неких наивысших, совершенных форм даже тогда, когда это не является необходимым для выживания. Таким образом, в полном соответствии с принципами эволюции, у нас сформированы такие органы чувств, которые позволяют нам взаимодействовать с внешним миром достаточно эффективно для успешного выполнения нашей биологической задачи, и не более того. И поскольку наши органы чувств действительно позволяют нам справляться с решением большинства насущных задач, можно было бы умиротвориться на этом и более не возвращаться к проблеме неполноценного отражения мира внутри нашего сознания. Но нам неизбежно приходится столкнуться с произрастающей из неё иной когнитивной проблемой, которая состоит в том, что образы, формируемые в нашем сознании через восприятие предметов действительного мира, смешиваются с образами, которые имеют иное происхождение. Одна из категорий таких образов – воспоминания. Нам постоянно приходится иметь с ними дело, иногда мыслимые нами образы из прошлого даже превышают по своей информативности воспринимаемое нами в настоящем времени, и, тем не менее, эти образы не являются проекциями наблюдаемых в данный момент действительных сущностей, находящихся вне нашего сознания. Ещё одна категория – фантазии. Эти образы являются продуктами анализа или синтеза образов из памяти, их намеренным искажением либо визуализацией чистых идей. И, наконец, галлюцинации. Нарушение процессов восприятия, передачи и обработки информации внутри организма индивида спонтанно приводит к формированию в его сознании образов, которые отражают предметы действительного мира со значительно большими искажениями, чем это происходит в норме, либо вовсе не соответствуют чему-то действительному. Все эти различные по своему происхождению и качеству образы могут одновременно присутствовать в нашем сознании, затуманивая ясность нашего представления о внешнем мире.

В чём же заключается проблема соседства этих образов? Мы уже знаем, что образы, формируемые нашим сознанием при восприятии действительных предметов, исключительно примитивны. Вполне очевидно, что воспоминания, сохранившиеся от этих образов, не отличаются от них принципиально. В свою очередь, абстрактное мышление также неспособно породить образы высокой сложности. Это неудивительно, ибо в масштабах эволюции сознание появилось совсем недавно и всегда выполняло вполне простые задачи. Пытаясь смоделировать некий предмет в воображении, сознание наделяет его тем минимумом свойств, которые наше мышление способно объять. Что же касается галлюцинаций, они по определению обладают схожими свойствами с воспринимаемой действительностью, иначе они никого не смогли бы ввести в заблуждение. Это приводит к тому, что образы действительных, вспоминаемых, воображаемых и кажущихся предметов в сознании обладают недостаточно существенными качественными различиями, чтобы каждый индивид мог всегда легко распознать их. В ряде случаев возникает путаница, когда человек, как бы ни старался, не может понять, что реально, а что нет. С воспоминаниями это проще сделать, ибо, благодаря эволюционно сформированным биологическим механизмам, они обычно маркируются нашим мышлением особым способом, и мы осознаём, что эти образы являются лишь отпечатком прошлого, если только ухудшение здоровья не помутит наш рассудок. Но фантазии и галлюцинации легко сбивают человека с толку, если он не имеет надёжных способов определения, какие из образов являются проекциями действительных предметов.

Приведу пример, как можно запутаться в образах, формирующих модель мира в сознании. Накануне написания этих строк мне довелось общаться с весьма грамотным молодым человеком, который был уверен, что процессы столь же реальны, как и предметы. В приведённой мной системе «Солнце и исходящие от него световые лучи» он явственно выделил как реальные сущности само Солнце, исходящие от него лучи и процесс излучения. Когда же ему было предложено изъять из этой системы Солнце и лучи и объявить, что после этого осталось, он ответил: «ничего». После этого он принял точку зрения, что процесс, если и существует реально, то не в той же мере, как Солнце и световые лучи, что процесс имеет какую-то иную природу. При этом он не мог дать чёткого ответа, по какому критерию он относит что-либо к реальным сущностям. Таким образом, моему собеседнику минуту назад казалось, что он обоснованно определяет процесс как реальную сущность, но вдруг его система взглядов рухнула, модель реального мира стала расплывчатой, и он потерял способность продолжать аргументированное рассуждение. Было очевидно, что, не имея хороших инструментов для разделения предметов и явлений на реальные и нереальные, он не смог хорошо понять мир, в котором живёт.

В этой модели есть лишь два реальных предмета, ибо процесс не существует в том же смысле, как Солнце и свет

Разумеется, такая ситуация неприемлема для мыслящих существ, ибо затрудняет эффективное развитие. Вымышленные образы в нашем воображении и отражения внешних действительных предметов имеют различную актуальность для выполнения нами биологической задачи, и обращаться с ними надлежит по-разному. Чтобы выстроить оптимальную модель поведения, нужно всегда предельно чётко разделять образы в своей голове на имеющие действительное и мыслительное происхождения. Кроме того, неопределённость внутри сознания вредна для достижения нашей конечной цели – познания действительного мира. Познать что-либо означает воспроизвести это в своём сознании. Если же в выстроенной модели мира будет присутствовать смесь из образов, имеющих различные способы происхождения, это будет означать, что мы не познали внешний мир, как он есть. Чтобы верно познать мир, нужно исключить случайное примешивание сторонних образов в его модель внутри нашего сознания.

Рассудив таким образом, я принялся искать способ прояснения картины мира в сознании.

Краткое содержание:

Вся информация извне поступает в мозг в виде электрических сигналов по нервам. Функция мозга – обрабатывать эту информацию и формировать правильные ответные реакции. Процесс обработки данных в мозге и формирование ответных реакций называется мышлением. Мышление осуществляется материальным способом, посредством движений вещества в нервных тканях, но также проявляется и абстрактно. При обработке поступающей извне информации сложный мозг способен отражать части действительного мира в виде образов и идей. Мышление есть действия с этими образами и идеями. Эволюционное развитие мышления привело к появлению сознания, воображения и рассуждения. Сознание есть сложная абстрактная модель, в которой выражен сам мыслящий индивид, целостная, хотя и примитивная, модель окружающего мира и отношения индивида с миром. Из-за проблем восприятия проекции предметов действительного мира бывают неотличимы внутри сознания от образов иного происхождения. Для эффективного мышления нужен оценочный критерий, позволяющий грамотно различать, что есть отражение внешнего мира, а что есть галлюцинация, воспоминание или плод воображения.

Часть 2. Грамотное мышление

Глава 6. Что есть реальность

Итак, для эффективного мышления нам обязательно потребуется надёжный оценочный критерий, с помощью которого мы сможем разделить образы внутри нашего сознания по способу их происхождения. Без него невозможно будет отчётливо понять, что относить к реальным сущностям, то есть таким, которые воспроизводят части действительного мира вне нашего сознания. Разумеется, это лишь начало начал, и для познания мира нам понадобится владение множеством понятий и мыслительных методов. Постепенно мы доберёмся до них, а пока давайте попытаемся достаточно эффективно определить, что считать реальными вещами и реальным миром, а также введём некоторые сопутствующие понятия, которые облегчат нам задачу.

Напоминаю, что наше мышление физически заключено в нашей голове и абстрактно – в нашем сознании. Мы не можем выйти своим мышлением за пределы сознания и напрямую воспринять бытие как оно есть, воочию убедившись при этом в наличии или отсутствии действительного мира, единого для всех живых существ. Как бы мы ни верили в действительный единый для всех внешний мир, нам придётся довольствоваться получаемыми от органов чувств ощущениями и образами, которые отпечатываются в нашем сознании. Мы не можем получить от мира, данного нам в ощущениях, нечто большее, поэтому наилучшее, что мы пока можем сделать – это привести в порядок наше мышление, разобраться с идеями, образами и категориями внутри нашего сознания, пренебрегая пока способом происхождения источников этой информации. Невнимательный читатель, который упустит это предупреждение, может вообразить, что я беру на себя смелость учреждать и отрицать некоторые действительные сущности и законы Вселенной. Постарайтесь избежать такой ошибки и запомнить, что я только пытаюсь создать эффективную систему мышления, которая упорядочит сознание и позволит успешно продвигаться в познании мира. Это можно делать по-разному, я лишь предложу здесь тот открытый мной способ, который показывает себя лучше других. Главное – всегда помнить при чтении, что все понятия, о которых пойдёт речь в этой главе, означают мыслительные категории, идеи и образы, а не действительные сущности.

Дело в том, что в нашем сознании изначально царит информационный хаос, и без специального обучения человеку трудно разобраться в нём и максимально грамотно направить возможности своего мышления на достижение персонального блага. Помимо снижения эффективности при решении задач, это также приводит к беспомощности индивидов по отношению к внешнему информационному воздействию. Например, когда кого-нибудь уговаривают решиться на опасную авантюру, часто агитатор дополняет свою речь выражениями вроде «это абсолютно реально»; в обсуждениях угрозы войны или таяния полярных льдов также можно услышать оценочное суждение «это – реальность!». Люди постоянно апеллируют к понятию реальности, как к чему-то, с чем обязательно следует считаться, значительность этого понятия закладывают в наше сознание с детства. Но при этом большинство людей не могут чётко описать, что такое реальность, что она собой являет и чем отличается от фантазии или чувств; люди, которые верят, например, в привидений, часто называют их реальными, но при этом не могут объяснить, согласно какому оценочному критерию земная твердь и привидения в равной степени являются реальными, а фантазии – нет.

Это приводит к тому, что люди плохо понимают друг друга и наблюдаемый ими мир. Когда они слышат о реальности чего-либо, они не понимают до конца, что это значит, но чувствуют на себе социальное давление и часто уступают, не имея интеллектуальной возможности понять, верный ли они сделали выбор. И это лишь единственный пример, а общая ситуация заключается в том, что у людей обычно полностью отсутствуют какие-либо твёрдые ориентиры в сознании, опираясь на которые они могли бы уверенно и продуктивно мыслить. Картина мира у большинства людей представляет собой хаотический набор кусочков разнообразной информации, которые часто противоречат друг другу, но при этом не отвергаются сознанием и бесконфликтно сосуществуют рядом, не подчиняясь никаким постоянным правилам. Поэтому нам необходимо заняться прикладной философией и определить, в какие категории помещать ту или иную информацию и как к ней относиться. Если достаточно ответственно подойти к такому разделению, в итоге должно получиться очень ясное сознание, подобное хозяйственному складу с множеством пронумерованных стендов и полок, на которых аккуратно разложены товары, и всё это грамотно описано в конторских книгах или в специальной компьютерной программе. Это совершенно необходимое состояние сознания, если мы хотим построить устойчивую и эффективную базовую модель мира, которая позволит легко дополнять её новой надёжной информацией. Именно к этому состоянию я попытаюсь помочь вам прийти.

Давайте для начала разделим в своём представлении действительный и реальный мир. Это материал критической важности, и от его правильного усвоения будет зависеть, получите ли вы вообще какую-либо пользу от этой книги. Материал этой главы относительно сложен, но если вы плохо разберётесь в нём, качественная картина мира останется недоступной для вас.

Понятия «реальный мир» и «действительный мир» различаются в моей системе знаний своим положением внутри сознания. Хотя оба эти понятия являются мыслительными категориями, но действительный мир означает нечто, существующее вне сознания, а реальный мир является здесь специальным понятием, которое задумано лишь как абстрактная модель внутри сознания, объединяющая все образы, о которых нам удастся надёжно заключить, что они являются проекциями действительных предметов, которые мы восприняли органами чувств из внешнего мира (каким образом мы будем это заключать – рассмотрим ниже). Итак, пора вводить определения.

Действительный мир – это исчерпывающая совокупность предметов, которые предположительно существуют вне сознания во всех формах, телесной или каких-либо иных, независимо от наличия или отсутствия наблюдателей и независимо от возможности живых существ когда-либо познать эти предметы.

Здесь изображены известные нам предметы, но в действительном мире могут также существовать предметы, которые мы не можем воспринять

Как я и предупредил, в данном случае мы имеем дело с понятием, которое, хоть и подразумевает нечто действительное, находящееся вне нашего сознания, само по себе является мыслительной категорией. Очень важно осмыслить это разделение, поэтому я повторю ещё раз: понятие «действительный мир» заключено в нашем сознании, его определение – аналогично, а объект, к которому обращена мысль при использовании этого понятия, находится вне сознания. При этом мы не можем воспринять действительный мир, как он есть, поэтому лишь отдалённо воображаем его, составляя его из разнообразных догадок, которым предстоит или не предстоит сбыться в будущем.

Я хотел бы добавить в определение, что предметы действительного мира воздействуют или могут воздействовать на наши органы чувств, создавая тем самым собственные проекции в нашем сознании, но этому мешает важное обстоятельство. На текущий момент у меня нет весомых оснований полагать, что если действительный мир существует, то он существует для людей либо ради людей, что его законы созданы в соответствии с интересами и устремлениями людей. В течение последних столетий подробные астрономические наблюдения доказали, что мир несоизмеримо огромен по сравнению с нашей планетой, и при этом не выявили никакой доказанной зависимости его бытия от отсутствия либо присутствия людей, а также от наблюдения либо ненаблюдения его людьми. Это подталкивает меня к заключению, что мир не является антропоцентричным, то есть в его основе не лежит связь всего сущего с людьми. И, коль таковой связи не было доказано, выходит, что в действительности вполне могут существовать какие-либо предметы, чья природа не позволяет им воздействовать на наши органы чувств и доступные нам научные приборы, и существование которых поэтому не может быть нами зарегистрировано, не вследствие малой силы или малого размера, а вследствие их нематериального естества. И в самом деле, если нет никаких явных признаков, что мир существует ради нас, то почему обязательно мы должны быть способны воспринимать все существующие предметы без исключения? Вполне допустимо, что наравне с материей могут существовать также принципиально иные по своему устройству предметы. Разумеется, если даже такие предметы имеют место в действительном мире, но при этом мы не можем их зарегистрировать, это означает, что мы с высокой вероятностью никогда не сможем узнать об их существовании, и потому подробно обсуждать такие предметы неактуально для нашей биологической задачи. Я лишь хочу сказать, что неверно будет однозначно указать в определении, что все предметы действительного мира обязательно воздействуют или могут воздействовать на наши органы чувств. Мы не можем знать этого определённо. По этой же причине я не стал утверждать в определении, что действительный мир представлен телесно. Некоторые его части могут таковыми не быть.

Я хотел бы исключить из этого определения слово «предположительно», но, как уже было сказано ранее, у нас нет совершенных методов познания, и наличие действительного мира вне нашего сознания мы не можем доказать совершенным способом и потому только предполагаем его.

Я хотел бы добавить в определение, из чего состоит действительный мир или хотя бы воспринимаемая нами его часть, но любая приведённая мной модель не будет иметь смысла. Любые описательные категории вроде объекта, процесса, явления или свойства являются лишь абстракциями нашего мышления, способами упорядочивать в сознании информацию. Когда мы мыслим об объекте «кусок сыра», мы представляем себе довольно грубую и примитивную геометрическую фигуру, которая имеет лишь отдалённое отношение к действительности. Наше представление о куске сыра не передаёт всю полноту и сложность мельчайших деталей внешней формы наблюдаемого объекта. Ровно так же, когда мы мыслим об объекте «собака», мы представляем себе границу этого объекта как относительно простую кривую поверхность, проходящую приблизительно вдоль шерсти, но мы никогда не учитываем всю полноту и многообразие волосков собачьей шерсти, которые во множестве случаев не достают до этой условной мыслимой нами поверхности и во множестве случаев выступают за неё. Стоит же этой собаке разинуть пасть, как мы сразу же включаем в своё представление о её внешних границах внутреннюю поверхность её пасти, но очень редко кому-либо придёт в голову учесть при этом глотку, уводящую границы плоти вглубь организма животного. Чаще всего этой деталью пренебрегают и мысленно проводят границу в основани раскрытой пасти собаки по воздуху, будто это лишь статуя собаки, и на месте глотки у неё находится плотная поверхность. На примерах с сыром и собакой я хочу показать, что мыслимые нами примитивные объекты, образы и явления не представлены в действительном мире. Действительность не знает привычных нам объектов, образов, явлений, свойств, величин и категорий. Действительный мир – это целостная и невероятно сложная среда, которая постоянно изменяется и части которой разнятся по своему качеству, воздействуют друг на друга и взаимно проникают друг в друга. Кроме того, когда мы мыслим категориями химических веществ, как, например, железо, серная кислота, оксид алюминия или этиловый спирт, это лишь наши субъективные обобщения свойств неких локальных сгустков материи, причём только тех свойств, которые мы способны распознать. Нам неведомо истинное устройство химических веществ – мы пока довольствуемся теорией, которая ушла гораздо дальше наших возможностей убедиться в верности её положений очевидным способом. Поэтому говорить о составе действительного мира языком наших поверхностных обобщений, которые к тому же охватывают лишь те свойства материи, которые нам известны и, вдобавок, упустить при этом вероятно существующие, но не воспринятые нами сущности – это фактически не добавить к модели действительного мира ничего полезного. На данном этапе нашего развития будет более уместным сконцентрироваться на совершенствовании модели реального мира.