Бьянка. Пять дней сентября

Бьянка. Пять дней в сентябре
Цецен Алексеевич Балакаев

Современная повесть на сюжет о первых годах перестройки, когда открылись границы между Востоком и Западом, и советские люди устремились в запретный для них мир. Герой повести не из тех, кто увидел в этом возможность бежать. Он живёт своей жизнью, где окружающие что-то ждут и требуют от него – друзья, женщины, бизнесмены: продавать сахар, «Мальборо» и битые иномарки. И в этой суете его верными спутниками и опорой остаются Беллини, Рембрандт и Боттичелли. Цецен Балакаев – лауреат Всероссийских литературных премий имени А.К. Толстого (2018) и Антона Дельвига (2022). Он прожил в Нидерландах четверть века, и голландцы считают его своим писателем, а потому «Бьянка», как и весь авторский цикл «Голландских рассказов и повестей» необычное явление в современной российской литературе. Все события и персонажи повести как литературно-художественного произведения являются вымышленными, и любое совпадение с реальными событиями и реально живущими или жившими людьми случайно.

Цецен Балакаев

Бьянка. Пять дней в сентябре

БЬЯНКА. Пять дней сентября

Голландская драма

Однажды на узкой амстердамской улице меня сбил автомобиль. За его рулём был «Патрон», крёстный отец одного из городских районов. Он был родом из семьи простых честных трудяг, свято чтящих королеву, веру и закон, и благодаря упорству стал звездой велоспорта. Участвуя в велогонке «Милан-Санремо», он влюбился в финалистку знаменитого песенного фестиваля и привёз её в Голландию. Вместе с нею в Амстердам, в те далёкие времена вожделенный для итальянцев богатый город, просочились её родственники, члены синдиката. Он разбогател и превратился в Патрона, помогавшего каждому без исключения бедному жителю своего района.

Но жизнь не столь прекрасна и проста, как в сказке. С богатством на него свалились несчастья, незнакомые беднякам. И столкнувшись с ним на Старой Верхней улице, я невольно ненадолго заглянул в окружающий его противоречивый мир.

Все события и персонажи повести как литературно-художественного произведения являются вымышленными, и любое совпадение с реальными событиями и реально живущими или жившими людьми случайно.

Часть первая. Амстердам

I.

В то воскресное утро я лежал на диване, глядя в потолок. За окном распевался сосед, солист Стоперы, и старательно выводимые рулады, свежо звучащие поверх уличного шума, возвращали меня к тому, что через неделю я должен был возвращаться домой. Сегодня второе сентября, раз за разом думал я, и тебе, Ваня, пора домой.

Это была третья моя поездка в Амстердам. По мнению друзей и знакомых, живо участвующих в моей жизни советами и рекомендациями, первые две прошли совершенно бездарно: я ничего не привёз, не продал и не заработал. Сейчас, думал я, всё повторяется.

Я представил глаза друзей, не понимающих, как можно столько раз съездить в Голландию и не стать миллионером. Они не были за границей, где, им казалось, лишь ступи ногой на голландскую землю, и на тебя посыплются гульдены, доллары, товары и жирный навар. А я лишь транжирил за границей и упускал свой шанс, сходились друзья в общем мнении.

Хоть я считал по-иному, но всё же к третьей поездке сделал некоторые приготовления, впрочем, не имея особых планов. В предыдущий вояж мне удалось открыть голландский счёт. Я положил на него тысячу гульденов и получил чековую книжку, и вид этой книжки кружил всем головы. Мне советовали закупить в Амстердаме большую партию сахара или грузовик сигарет «Мальборо» и перепродать дома – в общем мнении это мгновенно принесло бы миллионы.

Кроме того, перед выездом я на всякий случай занял пять тысяч долларов у друга Серёги, чья мать заведовала отделением «Сбербанка» у Гостиного двора, отдал их знакомому голландцу, и по прибытию в Амстердам эти деньги были на моём счету. До сих пор я их не трогал, и сейчас лежал и думал, что же с ними сделать, чтобы стать миллионером. У меня была неделя.

Я снимал квартирку в центре Амстердама, на узенькой туристической Ауде Хоохстраат, или на Старой Верхней улице, соединяющей площадь Дам с блошиным рынком Ватерлооплейн. По воскресеньям рынок был закрыт, но поток туристов и бездельников не стихал ни на миг, он бурлил под моими окнами днём и ночью. Громкие крики и многоязычный говор стали частью моей жизни. Но зады улицы были тихими – моя парадная выходила в Заюдеркеркхоф, большой внутренний двор, где красовался придел старинной церкви Заюдеркерк с высокой колокольней, одной из амстердамских достопримечательностей. Я быстро привык к бою церковного колокола, отсчитывавшего время окрестностей…

Ударил колокол. Десять. Я набрал номер армейского друга из Воронежа.

Миша работал в автосервисе. Он был добродушным рыжим толстяком огромного роста с блекло-голубыми глазками и тонкими усиками, которые поминутно скручивал в верёвочку, шумным, но надёжным парнем. Все его звали Портосом.

Трубку взяла его мать.

– Здравствуйте. Можно к телефону Мишу?

– Миша поздно вернулся и спит.

– Я звоню из Амстердама. Он мне нужен по делу.

– Ваня, это ты? Почему сразу не сказал? Я разбужу Мишу. Только не втягивай его в историю. У него всё складывается хорошо и вроде бы женится.

– Кому жениться, тому и ночь не спится. На женитьбу не похоже, – засмеялся я.

– Это ты такой, Ваня, а у Миши иначе… Он у меня медведь. Уже бужу…

Через минуту Портос радостно заорал в трубку.

– Брат, ты как? Дурака не валяешь, как всегда? И когда назад? Ваня, а ты затарился товаром? И что за козёл блеет у тебя?..

– Привет, Портос. Это не козёл, это распевается мой сосед Энцо, оперный певец. Сегодня вечером у него премьера. А домой собираюсь через неделю. Потому ломаю голову, что делать. Может, надоумишь, что мне взять, чтобы был навар? Есть пять тысяч.

– Энцо Ферарри? Ха-ха-ха!.. Ваня, на пять штук бери тачку! А я встречу в Бресте!..

– Портос, брось шутить. На пять тысяч «Феррари» не возьмёшь. Да из Бреста гнать машину опасно, ведь таможню и трассу контролируют бандиты.

– Хе-хе, Ваня, эти бандиты не страшнее меня. Я приеду с «сайгой». Опыт есть, я уже перегнал две машины. Мы отскочим через Смоленск на Воронеж.

– Хорошо, Портос. Я подумаю. А что брать? Не «Феррари» же…

– Ваня, ну не будь дураком! Ты вспомни, как полковник Виноградов всегда кричал перед строем, что у нашего Вани самая большая голова во всём округе! Ха-ха-ха…

– И ещё он кричал, что очки это продолжение моей головы.

– Уха-ха… Ваня, ты единственный очкарик, которому я не отвесил тумаков! Знаешь почему? Потому, что твоя голова это Дом советов! Только ты какой-то непрактичный… Тебе бы чуток здравомыслия, брат!..

– Хорошо, я согласен, Портос. Дай мне, умнику с большой головой, практический совет. Что же мне привезти из Голландии, чтобы стать миллионером? Брать мне сахар или «Мальборо»?

– Ты не дури, Ваня! С сахаром и «Мальборо» тебя обдерёт таможня, дело даже до бандитов не дойдёт. А тачки это моя тема. Ко мне не сунутся – всех поубиваю. Бери только «БМВ». За пять штук ты сможешь найти «трёшку» в отличном состоянии. Только смотри, чтобы пробег был меньше ста. Или ищи «пятёрку» в удовлетворительном состоянии, чтоб салон в коже и спортивный руль. За эту «пятёрку» я сразу дам тебе десять.

– Хорошо, Портос, подумаю. Я перезвоню. Ты женишься?

– Если пригонишь «пятёрку» – то будет, на что гулять. Прогуляем весь навар! Ваня, ты не подведи! Невеста ждёт!..

– Я понял. Наш Мишка не пьёт лишка. Смажь свою «сайгу», боевой друг, заряди и держи наготове…

Что ж, машину так машину. Портос всегда был склонен к возне с железом, будь это армейский танк или старенький дребезжащий «Запорожец», на котором он прокатил меня этой зимой…

Я встал с дивана и подошёл к раскрытому окну. Внизу текла обычная жизнь туристической улицы. На разный лад трещали велосипедные звонки, кричали «держи вора!» и под россыпь фортепианных брызг рвался страстный, сладкий голос Энцо:

«Ах, вспомнить ужасно!

В храме Венеры со мною милая дева стояла;

в розах и в белой одежде чистой красою сияла.

Слышались брачные гимны, вкруг фимиам там курился;

сердцем я весь уносился в мечты о блаженстве любви…»

Всё было, как обычно, но сейчас жизнь улочки и замечательный сосед Энцо меня вовсе не интересовали. Мне нужна была соседка из дома напротив. Это была девица моих лет, жгучая брюнетка свободных нравов.

Мы познакомились в первый же день, как я заселился здесь. Тогда я выглянул из окна и увидел напротив совершенно голую девицу. Разделявшая нас улочка была узкой, и казалось, что она была совсем рядом. Чёрные, словно вороново крыло, волосы копной обрамляли набеленное лицо с большими синими глазами под густыми накладными ресницами. На мой вкус, вид её был вульгарен. Она расхаживала по комнате с журналом в руках, затем уселась в кресло перед распахнутым окном и закурила. Увидев меня, соседка дружелюбно помахала рукой.