Шани. Сада-Сати. Книга 4

Мамка прижалась к стеклу сидя рядом с водителем, косясь на меня, сказала тихо:

– Мне кажется я понимаю, что с тобой сейчас происходит! —

Я резко повернулась в ее сторону и смотрела глазами, которые налились кровью:

– Мне было все равно на машину, на этот суд, но я ненавижу несправедливость! Вы ничего не должны! —

Но мамка продолжала:

– Помнишь, мы совершали обряд на желания? Я загадала у Кришны, чтобы машина осталась в семье. И, видимо, это ты сможешь ее оставить в семье. —

Я продолжала смотреть на нее глазами зверя в ярости:

– И какие следующие были твои желания? —

Мамка, сидя в той же позе, вжавшись, ответила:

– Нет, остальные желания были простыми: здоровья нам всем, успеха. —

Меня начало отпускать, но изнутри лез зверь – страшный хищник, жаждущий убивать.

Я впервые ощутила желание убить.

Вообще мне было страшно, потому что я никогда не была в подобном состоянии. Так как в то время я еще практиковала духовные практики, то боялась за свою духовность, как Бишма в Махабхарате. Мне было страшным навредить, желать зла. Все это не я. Но я была не права.

В тот день я объявила свою Махабхарату, битву с родней за справедливость и честь нашей семьи. И первое, что мы сделали – это отправились на кладбище моих предков. Мне нужно было найти именно определенную личность нашего рода, но ни я, ни мамка не знали, где она лежит. Тогда я зашла в Джун гун (медитация в движении) и попросила жителей кладбища помочь мне.

С собой мы привезли конфет и стали угощать жителей могил. Тогда я мамке сказала:

– Идем по открытым дверцам! —

Мы шли и клали конфеты только там, где было открыто и когда конфет уже осталось на одну могилу, мы подняли глаза, и мамка как завизжит:

– Она! Она, мы нашли ее! —

Я попросила помощи у всего своего рода. Взяла у этой личности из моего рода немного кладбищенской земли, после мы объехали все кладбища и могилы моих умерших родственников. Мы нашли всех и у всех взяли немного земли. Обратилась ко всем! Дома, соединив эту почву, я завершила иной обряд для вызова всего рода.

Так я вошла в форму Кали, не осознавая, что происходит…

Глава 14 «Стереотипы»

Наше стереотипное мышление создало образ медитирующего человека. Он должен быть тихим, улыбающимся, милосердным, добрым, творить добро. Ровно тоже самое, что я думаю о людях, которые своё полученное образование должны использовать во благо. Но все это стереотипы. Если ты заявляешь о себе, как некто медитирующий, то даже не смей ругаться матом. Но это также все стереотип и шаблон иллюзий.

Когда я была в Китае, мне рассказали притчу, которая порвала мое сознание тем, что я не понимала ее.

Шел великий учитель Гун-фу. Навстречу ему направлялось пять учеников другого великого учителя. Они знали, кто шел им навстречу. Но они прошли мимо и не поздоровались. Тогда тот самый великий учитель в тот же момент убил всех пятерых учеников.

В чем мораль? Я поняла спустя много лет. До этого я помнила и носила эту историю, как яйцо, чтобы научиться понимать, в чем же мораль этой притчи.

Так вот, все, кто медитируют, не должны быть такими или сякими, какими бы нам хотелось представлять людей. Это просто люди с хорошим здоровьем и отличными феноменальными возможностями: сверхъестественной интуицией, другим обонянием, зрением не только двумя глазами и прочее.

Я думала о себе тоже стереотипно, что должна быть духовной, милосердной, бояться за свою духовность. Но Бишма из Махабхараты тоже боялся. Он бездействовал там, где его действие было необходимым. Он молчал там, где слово могло остановить войну. В нужное время для совершения действий Бишма выбрал свой страх, перед нарушением аскезы и свою духовность.

Сейчас я тоже на пути выбора страха за свою духовность или мне стать стрелой Арджуны?! Чтобы стать стрелой нужно осознать то, что я пробуждаю свою обратную сторону, свое Я – МАХАКАЛИ, осознавая себя, как яростную личность. Комфортно ли в ней? Нет, из-за страха злоупотребить возможностями. Внутри все кричало. Все накипело. Все хотело мстить и убивать, нападать. Я требовала у Вселенной справедливости. И, конечно, у меня не было рядом никого, кто бы подсказал, что мне делать, как справиться. Мне приходилось давить в себе ярость, гасить ее и рыдать, потому что пришло время пробуждению. Останавливая естественный процесс для меня, я жила в муках и ум боялся этого состояния.

Решила организовать ягью Махакали, чтобы успокоиться. Приехали девчонки из школы Кимнаро и видели, как мое тело двигалось резко, как речь была стремительна, а внутри меня горел огонь мести. Я гасила его и рыдала, от бессилия и страха, что не могу контролировать то что вырывалось наружу.

Мы совершили ягью, и мне чуток стало легче, но ненадолго…

Глава 15 «Рома»

Все мое тело пылало яростью. Я больше не была той, что сама себя знала ранее. Сейчас в теле только огонь, который хотел крушить и разносить все в щепки. Я сознавала себя в яростной форме, но было страшно подумать о том, что это я.

– Рома! – звонила я и ревела по видеосвязи. – Я вспомнила себя, помню себя, тебя. Я помню нас и осознаю, что у меня есть другая форма. Мне трудно сдерживать ее. Она разрушительна. Как я могу лечить, так и могу причинить вред. Мне трудно сейчас. – жаловалась я своему другу.

Он просил не плакать. Тогда он знал, что Лука вел суд против нас. Он знал все и всегда, потому что он единственный, перед кем мне не стыдно показать свое честное я. Он единственный, который знает все обо мне. Он единственный, кто рядом всегда.

Глава 16 «Детали»

Мне пришлось много времени посвятить изучению документов в суде, я две недели внимательно вчитывалась в каждую бумажечку, пытаясь понять, как произошло так, что мой отец стал должником. Сам отец не вникал в это дело, доверив все «мастеру пирожковых дел» Арсиновой. Которая не изучила дело о том, как образовался долг, пошла как ей тогда показалось, наипростейшим путем. Наверняка высокомерие ее было задето. На дворе шел 2020 год. Дело, которое она хотела завершить быстро, длилось более двух лет и не собиралось заканчиваться. Она не только потеряла интерес к этому делу, но и уверенность, что вообще сможет его завершить.

Конечно, во-первых – это ошибка адвоката не ознакомиться с делом, так как в то время ситуация позволяла выйти по вновь открывшимся обстоятельствам, но Арсинова идет в процедуру банкротства, признав долг за Есентуковым. В ходе изучения дела в деталях было понятным, что все шито белыми нитками. Конечно, очевидно, что судья ЕлиСсратов принял сторону кредитора по своим личным убеждениям и коррупционным мотивам. Было много нюансов и процессуальных нарушений. Например, таких как, иск принял судья с просроченной доверенностью от Баранова. В суде опросили всех участников, но не самого Есентукова. Гулька меняла свои показания: то она кладовщиком работала, то бухгалтером на предприятии Есентукова. Сначала она письменно дала показания, что не брала чечевицу для Есентукова, после уже написала, что брала. Были даже две экспертизы печати и подписи Гульки. Печати подлинность не установили, а на экспертизу подписи Гулька идти отказалась. Адвокаты Новенькая, Сараев и еще один, Адбукаликов бились в суде за Есентукова, защищая интересы только Жорика и Гульки.

Используя электронную подпись, они сами оплачивали экспертизы. Все делалось ловко за спиной моего отца. Но было самое обидное: это документ, который подписал Жорик и его брат Вовик. Документ, в котором они сообщают, что Есентукова никогда не знали и даже не были знакомы с ним. Адвокаты занесли эти документы в суд. Именно те адвокаты, которые по липовым доверенностям представили себя адвокатами Есентукова. Это было преступление. И я, собрав все материалы и разобравшись с этим делом, решила помочь отцу.

Глава 17 «Любовь к машине»

Наши отношения с отцом между ним, мной и мамкой вроде бы как налаживались. Так казалось нам, но сердце все помнило. И вот, вроде бы сам случай дал возможность ему все исправить, показать, что мы дороже его машины, что мы ценнее. Но не тут-то было.

Кроме суда отца у меня был свой суд с Администрацией города, которая не хотела делать на нашей улице тротуар. Тогда я перегородила проход и отвела тропинку чуть дальше. Администрации не понравилось мое самоуправство, и они решили выйти в суд. Когда к нашему дому приехала экспертная организация, мы заборчик сняли, и нам нужно было, чтобы проход на время был перегорожен машинами. К нам приехало много друзей, они выставили по периметру вплотную свои машины, и нужна была еще одна. Мы позвонили отцу, и он тоже приехал. У меня было столько надежд на то, что наконец-то он понял, что машина – это всего лишь вещь, а близким надо помогать, ценить.

Но не тут-то было. Постояв совсем чуток, он позвонил мне и позвал к себе в машину. Да, он всё это время сидел в своей машине. Он не мог бросить ее. Я подошла к нему, и он начал рассказывать и показывать переписки с его сестрой, с мастером по ремонту, где он нес им всем какую-то ересь, о том, что к нам приехали все сносить, что нужна машина, чтобы поставить на его место. Я поняла, что он ищет того, кто бы его мог заменить, используя ложь и какую-то искаженную информацию.

Посидев рядом с ним, я увидела, чем он был занят все это время, а когда я вернулась домой, он применил следующий трюк. Позвонил моей сестре.

– Калика, тут такое дело. Меня мать твоя и сестра попросили машину поставить рядом с их домом, у них тут какие-то судебные дела с Администрацией города. Мы машинами перекрыли проход для пешеходов. Машина на тебя оформлена, ты как никак работаешь в полиции. Я у тебя разрешения не спросил.

– Убери срочно машину. Зачем вы вообще на меня ее переоформили, лучше бы на Туласи и оформляли, мне эти проблемы не нужны я в органах работаю.

– Ну ты позвони ей сама, тебя она лучше поймет.

Сестра перезвонила мне и эмоционально попросила убрать машину, на что я ей предложила:

– У меня стоит машина перед домом помощника судьи, она не боится как ты. Давай я номера спрячу. Одену на номера черные пакеты.

Сестра успокоилась и разрешила спрятать номера. Я вышла к машине. Отец уже разворачивал ее, чтобы уехать, как я остановила его и сообщила, что на номера надо надеть пакеты. Услышав это отец психанул.

– Не нужны мне никакие пакеты, я не могу подвести старшую дочь, помогая младшей! – возмущался он.