Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве, средства предупреждения и нейтрализации

Кроме того, своеобразной причиной низкой выявляемости преступлений адвокатов является феномен, который в рамках настоящего исследования я условно назвал нераспознаваемостью преступлений. Проблема во многом имеет свои корни в психологической сфере. По мнению психологов, неправильно было бы думать, что сличение, сравнение, узнавание всегда или в большинстве случаев осуществляется как развернутое сознательно действие. Часто такие действия происходят мгновенно. Речь идет о т. н. симультанном узнавании, для которого характерен автоматизм сравнения объекта с эталоном, хранящимся в памяти узнающего. Субъект не производит сознательного сравнения того и другого[162 - Шехтер М.С. Психологические проблемы узнавания. М.,1967. С. 73–78.].

Практика применения уголовного закона подтверждает, что этот тип узнавания довольно часто встречается и при квалификации преступлений. Опытный юрист уже при ознакомлении с фабулой дела делает вывод о составе совершенного преступления, не производя (во всяком случае, внешне), детального сопоставления выявленных признаков с нормой закона. Нетрудно заметить преимущества и недостатки симультанного узнавания. Преимущества состоят в быстроте этого процесса. Недостатки же – автоматизм, субъективность, образность. Симультанное узнавание состава преступления опирается в основном на обобщение субъектом личного опыта. Соответственно, чем меньше опыт у юриста, тем больше ошибок в квалификации он может допустить[163 - Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 175–176.].

Для работников правоохранительных органов ситуация осложняется еще и тем, что личная практика каждого – следователя, дознавателя, оперуполномоченного, прокурора, судьи[164 - В первую очередь – у представителей первых трех профессий.] в той или иной степени однообразна. В результате этого возникают несколько упрощенные, шаблонные представления о преступности и непреступности тех или иных посягательств. Хранящиеся в нашей памяти эталоны, «образцы» деяний, которые, как нам подсказывает наша практика, точно подпадают под признаки того или иного состава, часто мешают нам даже задуматься над тем, может ли быть квалифицировано как преступление то или иное общественно опасное деяние, которое мы ранее не расследовали (не рассматривали). А уж если мы не можем припомнить, чтобы вообще кто-либо и где-либо квалифицировал похожее деяние как преступление, то сознательно или подсознательно многие из нас вообще отказываются обращать внимание, задумываться над этим.

Так в практике образуются и широко распространяются десятки типичных и весьма опасных нераспознаваемых, «неузнаваемых» преступлений. Причем, бывает так, что мы каждый день можем «спотыкаться» о них, сетовать на существенный вред, которые они причиняют личности, обществу, государству и, тем не менее, все-таки не распознавать в них признаки конкретных составов преступлений.

Примерами нераспознаваемых преступлений являются различные способы преступного разглашения защитником данных предварительного расследования, заведомо ложного доноса о совершении должностного преступления следователем (дознавателем, оперуполномоченным) и многие другие (см. гл. 4.2.8, 4.2.4 и др. и др.). Отсутствие соответствующей практики выявления и расследования нераспознаваемых преступлений, каких-либо актов толкования (легального, судебного, доктринального) делает сформулированные рекомендации по их квалификации весьма спорными. Автор и не настаивает на истине в последней инстанции. Но любая позиция, будучи критически осмысленной, поможет практическим работникам принимать правильные правовые решения по конкретным делам и материалам.

4.1. Классификация преступлений адвокатов

Помимо тех видов правонарушений, которые выделены в гл. 3.1, здесь предлагаю весьма важную, криминалистически значимую классификацию профессиональных адвокатских преступлений. Основанием предлагаемой классификации является вид участия адвоката в совершаемом общественно опасном деянии.

По этому основанию все названные преступления можно разделить на:

1) основные, или собственно адвокатские (преступления адвоката-исполнителя);

2) сопутствующие, или преступления адвоката-соучастника (см. приложение 11).

К первой категории относятся посягательства со стороны адвоката, носящие сугубо профессиональный характер, совершаемые, как правило, лично адвокатом в качестве исполнителя или соисполнителя преступления. Это такие преступления, как мошенничество и подстрекательство к даче взятки (ч. 1 ст. 159, ч. 4 ст. 33 и ч. 1 или 2 ст. 291 УК РФ), когда защитник помимо гонорара требует от клиента дополнительную сумму денег, на, якобы, взятки следователю, прокурору, судье для успешного разрешения дела, а сам эти деньги присваивает (гл. 4.2.11). Это и фальсификация доказательств по уголовному делу защитником (ч. 2 ст. 303 УК РФ), и неуважение к суду (ст. 297 УК РФ), и другие. Во всех этих преступлениях адвокат является:

– либо прямо указанным специальным субъектом (например, по ч. 2 ст. 303 УК РФ);

– либо он подпадает под обобщенные признаки специального субъекта преступления (например, ст. 310 УК РФ);

– либо защитник совершает преступление как общий субъект, но именно в силу использования им самим прав и полномочий, предоставленных законом (например, ст. 306 УК РФ).

Перечень этих преступлений, в целом, довольно ограничен. В УК РФ менее 30 статей содержит составы преступлений, которые могут быть совершены адвокатами в связи с исполнением ими своих полномочий в уголовном процессе.

Совсем другое дело – вторая категория адвокатских преступлений, которые могут быть квалифицированны практически по любому составу преступления, предусмотренного Особенной частью уголовного закона. В этих преступлениях адвокат принимает участие обычно как пособник, а равно как подстрекатель, организатор, а иногда и как соисполнитель (см. виды соучастников ст. 33 УК РФ). Исследование показало, что чаще всего адвокат все-таки становиться пособником таких преступлений (см. гл. 4.3).

Примерами соучастия, т. е. совершения адвокатом сопутствующего преступления, могут быть разнообразные варианты деятельности «вовлеченных» защитников – членов организованных преступных формирований, например банд (ст. 209 УК РФ), преступных сообществ (ст. 210 УК РФ). Здесь адвокаты могут участвовать в подготовке преступлений, например, советовать, как сокрыть следы преступления, добиться отсутствия свидетелей, уничтожить вещественные доказательства и т. д.

Адвокаты часто являются соучастниками в должностных преступлениях, преступлениях против правосудия. Например, адвокат становится посредником в даче взятки знакомому судье (ст. 33 ч. 5 и ч. 1 ст. 291 УК РФ) и т. п.[165 - Подробно эти преступления описаны в гл. 4.4.]

Деление адвокатских преступлений на основные и сопутствующие имеет важное криминалистическое значение для выявления и расследования этих посягательств. Так, если в действиях защитника по конкретному уголовному делу усматриваются признаки основного преступления (например, фальсификации доказательств – ч. 2 ст. 303 УК РФ), и если при этом известно, что он является близким другом подзащитного и/или является «вовлеченным» адвокатом организованной преступной группировки, членом которой является подозреваемый, обязательному выдвижению и проверке подлежат версии о совершении этим адвокатом сопутствующего преступления. Причем весьма вероятно, что того самого, в котором обвиняется его клиент. Велика вероятность, что адвокат является пособником всех преступлений этой организованной группы.

Далее собираются достаточные данные, дающие основания, в частности, для проведения ОРМ в отношении этого адвоката (ст. 6–7 Закона «Об ОРД»), и запрашивается согласие суда на контроль и запись его телефонных переговоров (ст. 8 и 9 указанного Закона) и т. д., вплоть до возбуждения против него уголовного дела.

Теперь переходим к рассмотрению проблем квалификации и к криминалистической характеристике некоторых конкретных видов преступлений, совершаемых адвокатами.

4.2. «Основные» адвокатские преступления или преступления адвоката-исполнителя

4.2.1. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст. 294 УК РФ)

Под вмешательством в деятельность суда по осуществлению правосудия понимается воздействие на судью или коллегию судей (в т. ч. и коллегию присяжных заседателей) со стороны физических лиц, не входящих в состав суда, принявшего соответствующее дело к своему рассмотрению или приступившего к его разбирательству.

Объективная сторона данного преступления может выражаться, в какой бы то ни было форме вмешательства в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, а именно: просьба или требование к судье, присяжному заседателю о решении дела определенным образом, подкрепленные теми или иными обещаниями им каких-то выгод или благ; высказывание угроз; обращение к близким судьи или присяжного заседания с целью воздействия на его мнение при решении дела в интересах обратившегося; дача совета или указания со стороны должностного лица органа государственной власти или местного самоуправления и т. д.[166 - Здесь и далее в рассмотрении уголовно-правовой характеристики адвокатских преступлений мы в основном используем комментарии соответствующих статей Общей и Особенной части УК РФ, изложенные в следующих изданиях: Курс уголовного права. Общая и Особенная часть. Учебник для вузов. В 5-ти томах (МГУ). М.: ИКД «Зерцало», 1999–2002; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 2000; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2001; Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Наумова А.В. М., 1996 и др.]

Во всяком случае, независимо от способов вмешательства в осуществление правосудия и конкретной формы воздействия на судью, присяжного заседателя, лицо преследует цель – добиться вынесения по делу угодного ему судебного решения (например, об оправдании подсудимого, применении закона о менее тяжком преступлении, смягчении наказания либо, напротив, о назначении более строгого наказания, об удовлетворении иска либо об отказе в нем и т. п.)[167 - Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2001. С. 546.].

Причем, полагаю, что допускаемый конечный результат воспрепятствования сам по себе может и не выходить за рамки закона. То есть могут быть ситуации, когда уполномоченное должностное лицо действительно вправе принять правовое решение, о котором просит (требует) виновное лицо. Например, адвокат просит судью применить минимальный размер самого мягкого наказания, предусмотренного санкцией статьи Особенной части УК РФ. Однако здесь квалифицирующее значение имеет не только то, о чем просят, а то, что эта просьба (требование) выражается в форме, не предусмотренной уголовно-процессуальным законом.

Поэтому письменные обращения или ходатайства в суд со стороны защитника об условном осуждении, применении наказания, не связанного с лишением свободы, в отношении подзащитного (а также подобные действия в рамках досудебного производства), в т. ч. если они и не обоснованы с точки зрения закона, не могут рассматриваться в качестве вмешательства в деятельность суда по осуществлению правосудия, поскольку такие действия предусмотрены уголовно-процессуальным законом.

Субъективная сторона преступления характеризуется только прямым умыслом. Лицо осознает, что вмешивается в деятельность суда и в предварительное расследование, неправомерным путем воздействует на судью, следователя, прокурора, дознавателя, и желает этого. Обязательным и важнейшим признаком субъективной стороны является специальная цель виновного – воспрепятствование осуществлению правосудия при рассмотрении дела (ч. 1) или воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2). То есть субъект вмешательства должен не только желать вынесения нужного ему решения, но и осознавать, что своим воздействием он препятствует нормальной деятельности суда, прокурора и органов предварительного расследования.