Пропавший корабль

– Не спорьте, зеленухи никого не едят, – Паша отвернулся от них и стал быстро размешивать лопаточкой какую-то смесь в мисочке. – Они мирные и тихие.

– Паша, а зачем они нужны? – Клава взяла баночку и попыталась рассмотреть её на свет.

– Они быстро размножаются и живут практически в любых условиях. Самое интересное, что это – побочный продукт наших испытаний, – оживился Паша. – Недавно мы выращивали личинки гипиодиса. И в инкубаторе произошла авария. Вечером, когда там никого из сотрудников нет. Утром приходим – караул! Кислорода в нём ноль. Температура вместо плюс пятнадцати – минус десять. И осталась от нашего гипиодиса зелёная застывшая каша!

– А гипиодис – это кто? – спросил Арс.

– Это крупное насекомое с хоботком. Живёт в Африке. Питается нектаром растений, поэтому активно их опыляет. И при этом совсем не кусает ни человека, ни животных, даже защищаясь. Симпатичное насекомое, – Паша подумал и уточнил: – Симпатичнее майского жука.

Он закончил взбалтывать и тщательно выскреб смесь в кормушку мышам. Затем вытер руки бумажной салфеткой, небрежно бросил её в мусорку, промахнулся, поднял и продолжал:

– Ну вот. Достали мы эту кашу и сбросили в контейнер на утилизацию. Утилизаторы пришли вечером. Контейнер берут, а на них оттуда глаза таращатся.

– Как? – ахнула Тори.

– Молча. Рта ведь нет. Каша за день растаяла, напиталась кислородом и проклюнулась. Контейнер прозрачный, ей света было вдоволь.

– А как отрубился инкубатор? – Женя на Лямбде немедленно подъехал – началось самое интересное.

– Это вообще фантастика, – Паша даже руками развёл. – Просто взял и выключился! И резерв тоже!

Вик многозначительно хмыкнул.

– А мог кто-то… – начал Арс.

– Исключено, – нахмурился Паша. – Камеры и датчики показали, что ночью никого в лаборатории не было. Мы решили – производственный брак. Ну вот, – быстро перевёл он тему, – стали мы изучать эту биомассу, смотрим, а получившиеся существа могут жить хоть с кислородом, хоть без, хоть в темноте, хоть при свете, выдерживают температуру от минус ста до плюс ста пятидесяти. Единственное – в жёстких условиях размножаются плохо. Ну и не летают они, а просто ползают. Типа улиток. Назвали мы их «зеленухи» и решили попробовать на Астрее оставить. Вот, изучаем сейчас.

Клава и Тори поскорее прошли к более приятным обитателям лаборатории. Женя ускакал на Лямбде.

– О, она хоботком всё ощупывает! Вик, смотри! – Арс восхитился зеленухой нарочито громко, даже взял банку в руки и стал смотреть на свет, перекрыв дорогу Вику.

А сам тихо спросил:

– Думаешь, это не случайность?

– Чтобы выключить инкубатор, надо отдать несколько команд на панели. Просто облокотиться на пульт мало.

– Но зачем подстраивать диверсию в лаборатории? Это же не стратегический объект!

– Может, по глупости?

– Арс… Эй, Арс… да не тащи ты меня, пенёк лохматый! – Женя верхом на Лямбде попытался отстать, чтобы послушать, о чём шепчутся Арс с Виком, но Лямбда весело ускакал вперёд, влетел в загон к овцам и сбросил Женю прямо на ворох сена. Овцы испуганно шарахнулись, заблеяли, Женя вылез и начал гоняться по загону за Лямбдой, на ходу вытаскивая из волос сухие прутики. Паша поймал Женю, поставил его рядом с собой, шутливо отчитал Лямбду. За всей этой суетой Арс с Виком успели спокойно поговорить.

– Вы там что копаетесь? – крикнула Тори.

– Хочу Жене на день рождения подарить такого домашнего питомца! – закричал Арс в ответ. – Выбираю самого милого! Такой вонючки у него ещё не было! Сможет в одном аквариуме с тритоном жить!

– Правда? – обрадовался Женя.

– Нет.

Они пошли по лаборатории, но дальше Арс слушал Пашу-бороду вполуха. Интересно звёзды встали, по четыре в три ряда! Это получается, что кто-то испортил инкубатор?

Уже у выхода, когда занятие было закончено, Арс дёрнул Пашу за рукав:

– Паша… а кто мог отключить резерв? Ну, если бы отключил?

– Да кто угодно. Там простой сенсор. Без всякой защиты.

– А оборудование проверяют?

– А как же. Каждый день перед началом работы. С резервом всё было в порядке. Дался тебе этот инкубатор! – неожиданно рассердился Паша.

– Да просто думаю: не лаборатория, а проходной двор! Заходят всякие, а потом установки ломаются!

– Неправда. Доступ в лабораторию строго ограничен.

Арс с Виком переглянулись.

По дороге на занятия к Лоле они снова отстали от всех.

– Нам надо получить запись камер видеонаблюдения, – тихо сказал Арс. – Посмотреть, кто был в лаборатории.

– Думаешь, они этого не сделали?

– Конечно, сделали, – сказал Арс неохотно. – Но знаешь такое понятие – «свежая голова»? Мы можем по-другому всё оценить…

– Так нам их и дали! Да и зачем? Поиграть в сыщиков? – Вик хмыкнул. – Слышал, что Клавина бабка сказала? Выбросят нас ещё до начала полёта, если куда-то сунемся. Много риска для обычной игры. Я не буду.

– Почему для игры? Тебе не кажется, что экспедиция не задалась с самого начала? – раздумчиво произнес Арс. – У Паши вчера внезапно сдохли шесть совершенно здоровых подопытных овец. Нас зачем-то забрали из дома. Надёжная система корабля вышла из строя. Инкубатор сломался. И мама боялась оставлять нас на Земле…

– Мне нужны Женя и… давай, Тори. Выходите вперёд, – Лола показала рукой, куда именно надо выходить, и браслеты-колечки, надетые в немыслимом количестве на тонкие запястья, откликнулись лёгким звоном. – Посмотрите друг на друга и скажите, почему вам сейчас некомфортно разговаривать?

– Потому что разговаривать надо с собеседником, у которого хотя бы мозг есть, – мгновенно отозвался Женя.

– Кто тут пищит? – осведомилась Тори, демонстративно не замечая Женю.

– Ладно, насчёт мозга беру свои слова обратно. Хотя бы глаза. Или нюх. В общем, надо, чтобы существо понимало, что ты с ним разговариваешь. В данном случае это бесполезно, предлагаю не тратить время.

И Женя сел на пуфик.

– Женя, я тебя не отпускала. Ребята, прошу серьёзнее. Любезности оставьте на свободное время. Я понимаю, что вы друг другу нравитесь…

– Нравитесь? – завопил Женя.

– Вот ещё! – фыркнула Тори. – Да мне Пашина зеленуха нравится больше, чем он.

– Чудесно. Итак, почему вам некомфортно общаться?