Пропавший корабль

Казалось, в окно влетел холодный ветер. Стало невесело, даже страшно. И вместе с тем удивлённый Арс ощутил какой-то задор. Экспедиция обернулась неожиданной, взрослой и серьёзной стороной. Они играли – надо признаться – в то, что будут делать что-то важное и нужное. А теперь им и в самом деле надо это важное сделать. Для начала разобраться, что же здесь происходит.

– Я не знаю, что задумал Марсий, но есть одна вещь, которую… которая… Или он расскажет, или… Лучше я, – Клава оставила в покое пол, который тщательно изучала до этого, и посмотрела прямо на Арса. – Бабушка не просто так берёт меня в экспедицию. Она мне обещала. Полгода назад на Астрее пропали мои родители.

Клава обращалась к одному Арсу, словно остальных в комнате и не было.

– Как пропали? – растерялся Арс.

– Они работали по программе колонизации с самого её начала. Были в первой экспедиции на «Нуску». А когда полетели второй раз… «Агни» успешно добрался до планеты, пошёл на посадку и… исчез. Просто пропал с экранов. Спутники зафиксировали тепловую вспышку, но был ли это взрыв – неизвестно. На Астрее они происходят и самопроизвольно. Камеры, которые вели корабль, вышли из строя. Когда настроили камеру со спутника и приблизили изображение, не обнаружили ни корабля, ни обломков.

Повисла пауза.

– Их искали? – почему-то хрипло спросил Вик.

– Некем. Я требовала, чтобы отправили ещё одну экспедицию, с поисковым оборудованием: тепловизорами, мыслевизорами, сканерами местности.

– А мыслевизоры – это что? – влез Женя.

– Это приборы, которые ищут активность разума вокруг. Они определяют, животное рядом или разумное существо.

– Такой очень пригодился бы Бобусу, – задумчиво пробормотал Женя.

– И что? – поторопила Клаву Тори.

– А ничего. Космический совет никого на поиск «Агни» не послал. Не было кораблей. «Нуску» получил серьёзные повреждения, его не восстановить. Он отправлен на карантин, а потом пойдёт в музей космоистории. Послать «Сварог» – а на чём полетит третья экспедиция? Новый корабль строить долго. Решили, что поисками займется следующая плановая экспедиция. Наша.

– И ты сдалась! – вскочил возмущённый Вик. – Да за это время там…

– Я сдалась? – Клава посмотрела на него холодно. – Я писала. Требовала. Устроила голодовку у дверей Министерства космоса. Связывалась с учёными и экспедициями других стран. Наконец чуть не угнала корабль.

– Как?!!

– Руками. Придумала план, подружилась с капитаном, говорила, что хочу, глядя из кабины управления на имитацию звёзд, вспоминать родителей. Несла полную чушь. Капитан жалел меня и разрешал иногда приходить на корабль. Мне открыли вход. Как-то я залезла на него ночью, когда никого не было, вбила в автопилот координаты Астрея. И спряталась. Рано утром вошёл помощник капитана. Я на него набросилась сзади, нейтрализовала шокером, свалила, привязала к креслу, приложила его ладонь к панели управления – тогда ещё не ввели сканирование лица. Координаты были, корабль сразу же включился и приготовился взлететь к Астрею.

Клава замолчала. Компания во все глаза глядела на неё.

– Ну? Дальше, дальше! – поторопил Женя.

– А дальше всё просто. На корабле иногда оставались ночевать мастера – он ведь ещё не был доделан. Один из них как раз допоздна тестировал системы и заснул в гостевой каюте. От вибрации корабля проснулся, вышел… с ним я уже не справилась, огромный был. Мне здорово влетело. Бабушка кричала, капитан Кон считал, сколько раз я могла погибнуть только по пути к Астрею, остальные тоже… хороши.

– И капитан Кон был? – удивилась Тори.

– Конечно. Это же был «Сварог». Они его как раз к экспедиции готовили… В общем, они кричали, а я упрямо стояла на своём: всё равно украду корабль. И всё равно попаду на Астрей. Тогда Марсий сказал…

– А Марсий зачем там?

– Он входит в Главный космический совет. Марсий сказал: «Она от своего не отступится. И сама глупостей наделает, и вы дёргаться будете. Возьмите лучше её в экспедицию». Все закричали, а потом замолчали. И бабушка сказала: «Возьмём только под честное слово, что ты будешь тише воды, ниже травы, никуда не лезть, ни в какие авантюры не ввязываться и строго выполнять все приказы капитана».

– А ты?

– А по мне не видно? – Клава в упор посмотрела на Вика. – Раньше мама говорила: «Если Клавы не слышно, значит, она или дом поджигает, или свалилась откуда-то и зализывает раны». Заживлялка у нас в доме была на всех полках, чтобы быстрее достать, когда понадобится. Папа мне сделал вот такую штуку, – девочка вытянула из-под ворота футболки граненую фиолетовую колбочку размером с палец, которая висела на тонкой цепочке. – Это флакончик заживлялки. Чтобы всегда при мне был. Вот так… – она вздохнула и сникла. – Но мне очень нужно было попасть в эту экспедицию. Иногда, чтобы сдержаться и продолжать быть тихой, я начинаю про себя считать углы ближайшего предмета, потом следующего и так далее. Помогает. Закипишь, посчитаешь предметов пять – и уже остыла.

Клава опустила голову.

– Мы найдём твоих родителей! – подскочил к ней Женя, который органически не мог выносить страдания слабого пола.

– Надеюсь, – вздохнула она. – Но, судя по настрою взрослых, нас даже из корабля не выпустят.

– На их план мы придумаем ответный план, – решительно сказал Арс. – Значит, у нас есть уже несколько целей. Первая – найти родителей Клавы. Вторая – поймать как можно больше обитателей Астрея. Третья… третья – вернуться домой. Судя по всему, и это не так просто.

– А зачем нас тогда берут, если это опасно? – спросил Вик.

– Этот корабль – верх совершенства. Выдерживает практически всё. Команда – из самых тренированных и проверенных людей. В космосе нам с ними безопаснее, чем на Земле без родных. Так бабушка говорит, – сказала Клава. – И… у капитана Игнатова была дочь. Десяти лет. Её похитили, а через месяц убили. Требования никакие официально не выдвигали: просто сначала украли, а потом труп подбросили на крыльцо его дома. Демонстративно. Полиция это дело так и не раскрыла. Но говорят, это могло быть связано с экспедицией. Бабушка считает, какой-то выкуп всё-таки требовали, но не с матери, которая осталась дома с девочкой, а с отца, когда он летел к Астрею. Но какой? Что мог дать космолётчик?

– Итак, было уже две экспедиции, – подытожил Арс. – Одна прошла с проблемами и только оставила груз. Вторая не вернулась вообще и не сделала ничего. Мы – третья… Весело.

Арс осёкся. Какой-то звоночек неясно тренькнул в голове. Что-то было с этим связано. Но что?

– Это ерунда, не притягивай за уши! Тебе просто очень хочется, чтобы твой эйрпейдж оказался важной штукой, а не записками нервного придурка. Да и записок, собственно, нет – так, несколько слов, – вдруг холодно сказал Вик. Арс уставился на него. А Вик продолжил:

– Мнительным в космосе не место. Чушь это. Если бы всё было так, как ты нафантазировал, то нас никто не взял бы. Экспедиции сложные, отдельные сбои могут быть. А второй корабль живёт спокойно на Астрее и в ус не дует – сломалось у них что-то, они и начали осваивать планету раньше. А что ещё делать?

Клава сердито откинула непослушную прядь волос со лба:

– Если бы корабль был цел, его засёк бы спутник.

– Ты просто завидуешь, что не ты такой умный, – вступился Женя за брата.

– Да было бы чему завидовать! – Но тут Вик по напряжённому молчанию ребят понял, что его не туда заносит, и поправился: – Я только призываю не увлекаться романтическими бреднями и включать голову. А то будем искать врага там, где его нет, и прохлопаем важное. Мы должны войти в историю как активные участники экспедиции, прославиться делами, а не игрой в «Казаки-разбойники» на космическом корабле.

– Ты – лично ты, – холодно подчеркнула Клава, – можешь делать что угодно. А у меня задача одна. Вы что, и в самом деле думаете, что вам доверят сделать что-то важное для науки? Вы будете кормить зеленух. Загружать унимат в голограф. Подавать и приносить инструменты. Вам будут говорить: молодцы. Но только чтобы сделать приятное. Как малышу, который нарисовал тыкву и говорит, что это вы. Я не играю. Я делаю. И все ваши детские разговоры и обсуждения мне просто смешны.

Она порывисто встала и вышла из комнаты.

Дети подавленно молчали. С одной стороны, Вик был прав. С другой – не его родители пропали. Первая ссора сгустила воздух до предела. Каждый готов был взорваться из-за любого неосторожно сказанного слова.

– Нам надо стащить у взрослых приборы для поиска. Без них сложно, – задумалась Тори.

– И с пузырями поговорить! Ну, с астрейцами этими! А что? Что? Вдруг они разумные и могут общаться! – Женя обвёл всех взглядом.

– Ну, ты и будешь говорить, – съязвила Тори. – Разума у них ровно столько, сколько у тебя, будете говорить на равных.

– Что? – взвился самолюбивый Женя. – Просто тебе самой слабо!

– Друзья, это несущественные детали, – попытался остановить их Арс, которому не хотелось, чтобы вокруг такого серьёзного дела, как поиски родителей Клавы, разворачивались легкомысленные дискуссии. К тому же он не верил в то, что они, дети, смогут пообщаться с пузырями, если уж учёные не смогли.

– Несущественные? – повернулся к нему Женя. – Может, я вообще тут лишний?

– О! Наконец-то ты это понял! – ехидничала Тори.