Сердце Ангела. Преисподняя Ангела

– Никакого менаж-а-труа у нас не было! Ты что думаешь, мы там оргии устраивали?

– Я вообще не знаю, что у вас было. Мне мама о вас никогда не рассказывала.

– А зачем ей было рассказывать? Для нее Джонатан умер. А больше нас ничего не связывало.

– Он не умер.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Что, кто-то приходил, спрашивал о нем, да? Детка, говори! Может, от этого зависит наша жизнь!

– Как это?

– Неважно. Кто-то приходил, да?

– Да.

– Как он выглядел?

– Не знаю. Человек как человек.

– Крупный такой, да? Не толстый, но в теле? Неухоженный? Ну то есть одет кое-как, костюм синий, мятый весь, ботинки не очень чистые. Еще усы, да? Большие черные усы. Волосы короткие, с проседью, так?

– Глаза синие, добрые. В первую минуту видишь только глаза.

– Он Ангелом назвался?

В голосе Маргарет зазвенела нешуточная тревога.

– Да, Гарри Ангелом.

– Что он хотел?

– Он ищет Джонни.

– Зачем?

– Не сказал. Он детектив.

– Из полиции?

– Нет, частный. А что?

Легонько звякнула фарфоровая чашечка.

– Я сама толком не знаю. Он и ко мне приходил. Не сказал, что детектив, просто просил погадать. Ты меня извини, что я тебя выгоняю, но мне нужно сейчас уйти. Обязательно.

– Нам грозит опасность? – голосок Епифании дрогнул на последнем слове.

– Сама не знаю. Если Джонатан вернулся, случиться может что угодно.

Девочка не выдержала:

– У нас одного человека убили в Гарлеме. Он маму знал и Джонни. Ангел и к нему приходил.

По паркетному полу проехало кресло.

– Мне нужно идти, – сказала Маргарет. – Вот твое пальто. Спустимся вместе.

Послышались приближающиеся шаги. Я выдернул наушник, сунул его вместе с микрофоном в карман пальто, подхватил под мышку дипломат и помчался по коридору, как чемпион по спринту. Добежав до пожарной лестницы, я затопал вниз, перепрыгивая через пять ступенек и хватаясь за перила, чтобы не упасть.

Дожидаться лифта на девятом этаже было рискованно: была опасность наткнуться на моих дам, поэтому я продолжил спускаться по черной лестнице. В пустом холле я, задыхаясь, остановился у лифтов и глянул на стрелочки. Левая шла вверх, а правая вниз. Так или иначе, они скоро будут здесь.

Я выбежал наружу, под аккомпанемент гудков, спотыкаясь, перебрался через дорогу и остановился у лотка с горячими крендельками. Я сипел и отдувался, как старикан с эмфиземой легких. Гувернантка, катившая детскую коляску, сочувственно прищелкнула языком.

Глава 26

Епифания и Маргарет вышли из дома вместе и прошли еще квартал по направлению к Пятьдесят седьмой улице. Я двигался по другой стороне, держась на одном уровне с ними. На углу Маргарет с чувством поцеловала Епифанию в щеку: ни дать, ни взять старая дева с любимой племянницей.

Дождавшись зеленого света, Епифания перешла на мою сторону. Маргарет Крузмарк отчаянно махала рукой проезжающим такси.

Заметив новенькую машину с шашечками на борту и огоньком на крыше, я остановил ее и запрыгнул внутрь, прежде чем Епифания заметила меня.

– Куда едем? – спросил щекастый водитель, опуская флажок.

– Хочешь два бакса сверх счетчика?

– А что надо?

– На хвост кой-кому сесть. Остановись-ка вон у «Русского кафе».

Водитель притормозил у входа и обернулся ко мне. Я открыл бумажник и мельком показал ему значок.

– Видишь дамочку в твидовом пальто? Вон в такси садится у Карнеги-холл. Надо за ней проследить.

– Сделаем.

На перекрестке с Пятьдесят седьмой такси с Маргарет Крузмарк развернулось и поехало в обратную сторону. Мой водитель, чуть повременив, повторил тот же маневр. Такси свернуло на Седьмую и двинулось к центру города. Мы держались на расстоянии в полквартала, чтобы не вызывать подозрений.

Щекастый перехватил мой взгляд в зеркале заднего вида:

– Так что, пятерка сверху будет?

– Будет, если не погоришь.

– Да вроде не первый день за рулем.