Ни гордому столпу, ни царственной гробнице
Не пережить моих прославленных стихов,
И имя в них твое надежней сохранится,
Чем на дрянной плите, игралище веков.
Когда война столпы и арки вдруг низложит,
А памятники в прах рассыпятся в борьбе,
Ни Марса меч, ни пыл войны не уничтожат
Свидетельства, мой друг, живого о тебе.
И вопреки вражде и демону сомнений
Ты выступишь вперед – и похвала всегда
Сумеет место дать тебе средь поколений,
Какие будут жить до страшного суда.
И так, покамест сам на суд ты не предстанешь,
В стихах ты и в глазах век жить не перестанешь.
Перевод Н.В. Гербеля
Нет! Пышность мрамора гробниц земных
Владык не победит мой мощный стих.
Ты будешь светел в нем, всегда нетленный,
А время смоет камня блеск надменный.
Когда война статуи свергнет в прах,
И не оставит бунт на камне камень,
Ни Марса меч, ни всемогущий пламень
Не тронут память о твоих чертах.
И слава о тебе на век пребудет
Людской вражде и смерти вопреки.
Ты будешь юн, как в ниве васильки,
Доколе всех звук трубный не разбудит.
Пока на Суд не встанешь из могилы,
В моих стихах ты будешь жив, о милый!
Перевод М.И. Чайковского
Сонет LVI
Sweet love, renew thy force; be it not said
Thy edge should blunter be than appetite,
Which but to-day by feeding is allay'd,
To-morrow sharpened in his former might:
So, love, be thou, although to-day thou fill
Thy hungry eyes, even till they wink with fulness,
To-morrow see again, and do not kill
The spirit of love, with a perpetual dulness.
Let this sad interim like the ocean be
Which parts the shore, where two contracted new
Come daily to the banks, that when they see
Return of love, more blest may be the view;
Else call it winter, which being full of care
Makes summer's welcome thrice more wished,
more rare.
Восстань, любовь моя! Ведь каждый уверяет,
Что возбудить тебя трудней, чем аппетит,
Который, получив сегодня все, молчит,
А завтра – чуть заря – протест свой заявляет.
Уподобись ему – и нынче же, мой друг,
Скорей насыть глаза свои до пресыщенья,
А завтра вновь гляди и чувством охлажденья
Не убивай в себе любви блаженной дух.
Пусть промежуток тот на то походит море,
Что делит берега, куда с огнем во взоре
Является что день влюбленная чета,
Чтоб жарче с каждым днем соединять уста.
Иль уподобься ты дням осени туманным,
Что делают возврат весны таким желанным.
Перевод Н.В. Гербеля
Любовь, воспрянь. Пускай не говорят,
Что твой клинок тупее вожделенья,
Которое, тупясь от пресыщенья,
На завтра вновь отточенный булат.
Так будь и ты. И хоть твой взгляд голодный
Насытился и клонится ко сну,
Пусть завтра вновь блеснет. Не дай огню
Груди заснуть в унылости холодной.
Пусть будет отдых твой подобен морю
Средь берегов, где юная чета
В ладье встречает с пламенем во взоре
Возврат любви, увидя берега.
Зови его зимой, когда в морозы
Мы страстно ждем расцвета вешней розы.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет LVII
Being your slave, what should I do but tend,
Upon the hours and times of your desire?
I have no precious time at all to spend,
Nor services to do, till you require.
Nor dare I chide the world-without-end hour,
Whilst I, my sovereign, watch the clock for you,
Nor think the bitterness of absence sour
When you have bid your servant once adieu;
Nor dare I question with my jealous thought
Where you may be, or your affairs suppose,
But, like a sad slave, stay and think of nought
Save, where you are, how happy you make those.
So true a fool is love that in your will,
Though you do anything, he thinks no ill.