Как вам это понравится. Много шума из ничего. Двенадцатая ночь. Перевод Юрия Лифшица

Та, от кого Фортуна отвернулась,
Не только это вам бы отдала,
Но на руках оковы у нее.
Сестрица, мы идем?
СЕЛИЯ. Идем, сестрица.
До скорой встречи, милый шевалье.
ОРЛАНДО. Что же это я? Не поблагодарил?
Невежей стал? Бесчувственным столбом?
Стою как пень, как чучело для рубки!
РОЗАЛИНДА. Позвал он? Вот и гордости конец,
Как и надежде счастье обрести. —
Вы не меня позвали, шевалье?
И где вы так бороться наловчились?
Не одного соперника сегодня
Смогли вы на лопатки положить.
СЕЛИЯ. Ну, что же ты, сестра?
РОЗАЛИНДА. Иду. Прощайте.

(РОЗАЛИНДА и СЕЛИЯ уходят.)

ОРЛАНДО. Чем я смущен? Лишился языка?
Она ждала ответа – я смолчал.
Орландо злополучный! Ты повержен
Не силой мышц, а хрупкостью любви.

Возвращается ДЕ ФОРС.

ДЕ ФОРС. Я вам как друг советую, милейший,
Бежать и поскорей. Не обольщайтесь
Заслуженною славой при дворе:
Ее не в вашу пользу истолкует
Неистовый и злобный Фредерик:
Подвержен он немыслимым страстям.
Я вас прошу мне на слово поверить,
И не рискуйте перепроверять.
ОРЛАНДО. Спасибо, сэр. Не скажете ли мне,
Которая дочь герцога из двух
Свидетельниц окончившейся схватки?
ДЕ ФОРС. По нраву, сэр, ни та и ни другая,
А по природе, – та, что ниже ростом.
А та, что выше, нежели сестра, —
Дочь прежнего владыки Розалинда.
Ей дядя-узурпатор разрешил
Остаться при двоюродной сестре:
Друг другу сестры ближе, чем родные.
Но герцога давно уж раздражает
Прекрасная племянница его,
И только потому, что все вокруг
Твердят о добродетелях ее
И сострадают дочери изгоя.
Но я клянусь, что скоро он сорвется,
И девушке несдобровать. Прощайте.
Когда наступят лучше времена,
Я к вам приду о милости просить.
ОРЛАНДО. Спасибо за участие. Прощайте.

(ДЕ ФОРС уходит.)

Я из огня да в полымя, бедняк:
Брат – враг по крови, герцог – кровный враг.
Но Розалинда – ангел во плоти.

    (Уходит.)

Акт первый. Сцена третья

Покои в замке.

Входят РОЗАЛИНДА и СЕЛИЯ.

СЕЛИЯ. Не может быть, Розалинда, сестричка! С нами Купидон! Неужели ни одного слова?

РОЗАЛИНДА. Ни единого. Дворняжке он бы, наверное, и то бросил бы одно-другое.

СЕЛИЯ. Но своими словами ты, пожалуйста, не бросайся: эти перлы не для дворняжек. Швырни-ка их мне, уничтожь меня умозаключениями.

РОЗАЛИНДА. Хороши же мы будем, если одну из нас уничтожат умозаключения, а другую – сведет с ума их отсутствие.

СЕЛИЯ. Касающихся твоего отца?

РОЗАЛИНДА. Разумеется, отца, но только отца моего будущего ребенка. Ах, до чего же богата шипами наша жизнь!

СЕЛИЯ. Нет, это репьи, которыми порой бросают в нас дурачащиеся бездельники. А в основном репьи пристают к нашим платьям, когда мы сами прокладываем себе дорогу.

РОЗАЛИНДА. Платье можно почистить, но эти шипы застряли в моем сердце.

СЕЛИЯ. Попробуй, может, они выйдут с кашлем.

РОЗАЛИНДА. Я бы не прочь, если бы звуки кашля могли зазвать его сюда.

СЕЛИЯ. Нет, ты должна побороть свои желания.

РОЗАЛИНДА. Увы, на их стороне лучший из борцов.

СЕЛИЯ. Не падай духом. А если уж борешься, помни: борьба чревата падениями. Но шутки шутками, а если не шутя: можно ли ни с того ни с сего до умопомрачения влюбиться в младшего сына старого де Бора?

РОЗАЛИНДА. Но мой отец, бывший герцог, был без ума от его отца.

СЕЛИЯ. И поэтому ты должна сходить с ума от его сына? Исходя из этого, я должна его невзлюбить, поскольку мой отец до безумия не любил его отца.