Возмездие

– Ну перестань. – Его нисколько не тревожила его жестокость по отношению к собственным родителям, он был наслышан о ее детстве.

– Хорошо, хорошо. – Она ненадолго замолкла. Потом со всей нежностью, которую смогла наскрести у себя, произнесла: – Я скучаю.

– Я тоже скучаю.

Они вскоре распрощались и легли спать, а на утро Рози предстояло увидеться со своими новыми коллегами и приняться за работу. И ее ждал неприятный сюрприз.

– Убили еще одного, прямо рядом с церковью, – со злостью сказал шериф, хлопнув папкой об стол. Розетта старалась разговаривать только с ним, потому что остальные ее раздражали. – Уже четвертый за этот месяц. Мысли?

Все – почти что скорбно – покачали головой.

– Мыслей нет, – задумчиво сказал шериф. – Нас всех уволят отсюда к чертям собачьим!

– Дайте мне пару недель, – выдерживая спокойный тон, сказала Рози, – и я его найду.

Он взглянул на ее руки, зацепился взглядом за обручальное кольцо:

– Много на себя берете, миссис…

– Беннет, – подсказала Рози. – Мне не впервой.

– Хорошо, – выдохнул шериф, сложив валяющиеся на столе бумаги, – в вашем распоряжении Оскар Кингсли, наш детектив. С этого дня он ваш помощник.

Кингсли оскорбленно взглянул на начальника, а затем на Розетту.

– Мы вам доверяем. Эксперты, полицейские в форме – все они ваши подчиненные, если можно так сказать. Инспектор Шон Уоттс тоже с радостью вам поможет, – продолжил шериф. Он знал, что тот терпеть не мог женщин-полицейских, поэтому произнес это с издевкой.

– Да, – выдавил из себя инспектор, – такой прекрасной даме я помогу с радостью.

Рози подошла к инспектору и оглядела его с ног до головы. Жалкий небритый пьянчужка. Таким он был в ее глазах.

– Вы тоже не очень симпатичны мне, – сказала она. – Давайте не будем притворяться, будто друг другу нравимся. У меня начинается нервный тик, когда я слышу ложь.

– Правда? – нагло фыркнул Шон.

– Да. – Рози комично задергала лицом, и все рассмеялись.

– Ну все, хватит, – вытирая слезы, сказал шериф. После того, как никто не прекратил смеяться, он повторил это более строгим тоном, и все умолкли. – С этого дня миссис Беннет – старшая следовательница по делу.

–3–

КИНО

– Вам знакомо имя того душевнобольного? – внезапно спросил Оскар Кингсли во время экспертизы в лаборатории. Рози половину опытов с уликами проводила сама. – Который сбежал.

Кингсли был темноволосым вычесанным, одетым с иголочки и до невозможности прилизанным молодым человеком. Округлые черты лица не вызывали особого уважения. Наивным, как ребенок, да и почти детская полнота только усиливало чувство того, что перед ней стоял еще незрелый фрукт. Хотя она не питала особенную неприязнь к нему, во всяком случае, не такую сильную, как к инспектору.

– Нет, и мне оно не обязательно. Я уже видела его отвратительную рожу.

– Все так говорят, что у него отвратительная рожа. А вот имя красивое. Роберт Уорнес.

Рози положила образец ткани в реагент, замерла, оторвалась от опыта и подняла взгляд на помощника.

– Что-то не так, мадам? – озадаченно спросил Кингсли.

– Здесь есть мобильная связь?

– На втором этаже ловит хорошо, а что?

– Ничего, – снимая бахилы, крикнула Рози и схватила мобильник со стола. – Через две минуты достаньте кусок ткани из реагента и положите на чистое стекло, я скоро вернусь!

– Странно, – ухмыльнулся Оскар и посмотрел на часы, – может съела что-то не то. – И он прибавил, на всякий случай: – Если что, туалет тоже на втором этаже, миссис Беннет!

Пришло время опрашивать всех, кто жил рядом с местом преступления. К великому несчастью Розетты, ей пришлось говорить со старухой Дейзи Конноли, которая ненавидела всех и вся, и которая обращалась со своими собаками лучше, чем с окружающими людьми. Впрочем, ее было нетрудно понять.

Следовательница постучала в ее дверь несколько раз, и когда пожилая леди отворила ее, показался только ее глаз. Старушка была низкоросла, даже очень. Дверь была на цепочке.

– Вы кто?

– Я Оскар Кингсли, детектив, а это…

– Да знаю я тебя, паразита, я девчушку спрашивала, – произнесла миссис Конноли каркающим старческим голосом.

– Меня зовут Розетта Беннет, – она показала удостоверение, – я старший детектив по делу Стивена Уоррена. Его убили позавчера недалеко от вашего дома. Нам нужно вас опросить.

– Проходите, – проскрипела Дейзи Конноли, – только пусть этот негодяй останется за дверью, я не желаю видеть мужчин в этом доме. – Она сняла цепь и Рози увидела: старуха была на инвалидной коляске. Она отъехала вглубь дома.

– Как пожелаете, мэм.

– Но, – начал было Оскар.

– Дай мне двадцать минут и подожди за дверью, – тихо сказала Рози. Оскар остался ждать на улице. Она и сама не понимала, чем была вызвана такая неприязнь к ее помощнику, но не очень-то хотела отстаивать его права, и знала, что может справиться с небольшим опросом самостоятельно, поэтому пошла на эту небольшую уступку.

Дейзи Конноли сказала, что ничего не видела и никого не слышала во время того, как происходило убийство, потому что спала. Она и вовсе не выходила из дома весь день.

– Ваши слова может кто-то подтвердить?

– А вон, спросите того мошенника на холме, он вам подтвердит. Весь день яйца свои на солнце греет, а живет на наши налоги.

Рози слегка огорошило столь резкое выражение из уст такой старой леди, и она взглянула в окно, на церковь своего дяди, освещаемую лимонным солнечным светом.

– Ясно… – вздохнула Рози и встала с кресла. – Спасибо, что согласились поговорить с нами.

– С кем это, “с вами”? Нас кто-то подслушивает? Если нас подслушивали, я вызову полицию!

– Нас никто не подслушивал, миссис Конноли, – убедила ее Рози. – Всего доброго.

– Твоя жизнь похожа на фильм, – с восхищением произнес Кельвин, когда вечером Рози снова наведалась к дядюшке, чем сильно его порадовала. – Наверняка у тебя голова идет кругом от всех этих кровавых подробностей.