Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Он подал пример и стал освобождаться от разгрузочного жилета.

– Ты прав, – Мирра тут же последовала его примеру, – надо отбросить мысли о войне, иначе всё бес толку! Мы так и будем в испуге шарить глазами по сторонам, вместо того, чтобы заниматься делом!

– И то верно. – Амма охотно сбросила рюкзак с плеч, выпрямив с наслаждением ноющую от напряжения спину. – Мы учёные, мы учёные, надо повторять это быстро-быстро, и тогда, может быть, удастся даже поверить в этот самообман…

Все припали к монитору, глядя на изображение из вражеского логова: как Хельга и её отряд ориентировались в этом хаосе тёплого льда, в котором сливались в одно неразличимое целое и стены, и коридоры, и провалы, ведущие на нижние этажи, оставалось для живого человека загадкой.

Элан повернулся к Мирре:

– Слава Небесам, что не пошли – шею свернули бы вмиг!

– Ага, – протянула потрясённая женщина.

Сооружение поражало воображение и масштабом, и скоростью возведения.

– По мере удаления от входа выделения, из которых и соткано всё гнездо, становятся прочнее и менее гибкими, – послышался в наушниках голос Хельги. – Очевидно, стройка шла с востока на запад, и вход, через который мы проникли, был сооружён последним. Завершающий штрих, так сказать.

Их смелый рейд внутрь гнезда транслировался на другой континент, где, наверно, тысячи учёных и военных с замиранием сердца следили за каждым шагом исследователей.

– Тела жертв уложены очень грамотно и рационально, – в камерах поплыло изображение весьма упорядоченных ячеек, где в клейкой массе застыли мёртвые обитатели леса. – На верхнем этаже нет никого крупнее волка, на среднем небольшие копытные и много людей.

Хельга вела жуткий рассказ о своих «путевых наблюдениях» ледяным тоном.

– На первом этаже крупные животные: лоси, медведи, даже домашний скот попадается.

– Это что, кладовая на чёрный день? – не выдержал один из министров.

– Нет, это роддом, где в мёртвых телах вызревают зародыши чудовищ. Клейковина, явно органического происхождения, служит, судя по всему, консервирующей субстанцией. Даже самые старые тела животных, которые сюда затащили явно почти неделю назад, прекрасно сохранились.

Наставница специально почти не показывала наиболее жуткие картины из залов, до отказа набитых человеческими телами, но и от увиденного волосы вставали дыбом.

– Так вот, почему у особей нет органов размножения, – вставил Элан, – они – просто рабочие и бойцы, а кто-то неустанно нашпиговывает жертв зародышами! Вот только кто?!

– Эту тварь мы ещё не видели – голову даю на отсечение. – Мирра не спускала глаз со страшных кадров. – Прямо как в фильмах ужасов, из тех, что нам показывали на уроках психологии!

– Да, – едва слышно добавила Лесавесима, – только это не кино…

Над головой беспрестанно стрекотали вертолёты: огромное число тяжелораненых бойцов требовало срочной эвакуации. Кого-то увозили в ИБиС, единственное место на десятки километров вокруг, где ещё можно было срочно оказать квалифицированную помощь, тех, кто выглядел чуть получше – на аэродром сожжённого Огнегорска, куда всё прибывали и прибывали самолёты и дирижабли.

А в долине Понуры люди неутомимого финна подсчитывали потери, вражеские и собственные, собирали тела павших воинов, брошенное оружие и боеприпасы. Около гнезда пришельцев уже была не поредевшая рота уставших солдат, а целый лагерь, отгородившийся от враждебного леса корпусами бронемашин и стволами пушек и пулемётов.

– Где эта тварь?! – прямо спросила Императрица.

– Самый страшный вариант – где-то неподалёку, – ответила Амма, уже облачённая в более привычный костюм для работ с биологическими образцами. – Я получила «сканы» из гнезда, и уже примерно прикинула число жертв, и массу всех зародышей. Так вот, чтобы выносить в собственной утробе, а потом и выбросить из себя такое количество потомства, надо иметь большой размер! Очень большой! А вот тут и нестыковка: огромные габариты и масса, и пустота! Дома никого нет!

– Загадка на загадке, – тяжело вздохнула Анна Сергеевна, немного утихомирив эмоции. – Воздушная разведка не засекла крупного существа?

– Нет, – тут же ответили военные, – инфракрасный диапазон, обычная оптика, радары – ничего.

Владычица почти беззвучно чертыхнулась, но тут же спросила ибисовцев:

– Что будете делать дальше?

– Возьмём образцы, много образцов, – ответил Иригойкойя, – детально обследуем и сделаем подробную топографию гнезда. Работа займёт всю ночь – это точно!

– Хорошо, не буду вам мешать, – согласилась она и отключила связь, зная, что если обнаружится что-либо важное, её поднимут даже посреди ночи.

– Ну, что? – Амма обвела нехорошим взглядом притихших друзей. – Поковыряемся в мясе?

– Да, похоже, что поковыряемся, – криво усмехнулась бойцовская рыбка.

Уставшие и голодные, они запустили страшный конвейер.

Хельга со своей командой, вооружившись мощными пилами, вгрызалась в застывшее «стекло» коконов и извлекала из ячеек законсервированные тела, тщательно снимая на камеры весь процесс. Потом трупы укладывались в кофры, и выносились на свежий воздух, прямо в шатёр, где несчастные жертвы оказывались на операционном столе.

Элан с Миррой и Аммой присваивали номера, соответствующие предварительной разбивке гнезда, указывающие с какого этажа, из какого внутреннего помещения оно было извлечено. Затем бедолагу, будь это зверь или человек, вскрывали…

После напряжённого марша и боя, когда душа и тело чуть отходят от чудовищного напряжения, у бойца часто просыпается зверский аппетит, и эволэки исключением не стали. Но, приходилось терпеть, ибо то, что открылось взгляду исследователей, непроизвольно вызывало рвотные позывы даже у закалённых контактёров с Океанесом.

Внутри каждого тела, свернувшись калачиком, притаилась едва подающая признаки жизни тварь. Ещё абсолютно нагая, какая-то рыхлая, аморфная в коконе из плевы, но уже живая и растущая, она словно червяк медленно двигалась внутри жертвы, пожирая внутренние органы.

– Так вот, как всё происходит! – заметила Амма, когда скальпель распорол брюшко совсем ещё молодого кабанчика, и на стол вывалились внутренности и крошечный, сантиметров тридцать, пришелец.

Мирра тут же щедро окатила детёныша спреем, который убил и заморозил молотоголового:

– Очевидно, в начальной стадии зародыш питается внутренностями, а потом, созрев, поедает остальные ткани в своей ячейке.

В свете прожекторов действо, сопровождающееся потоками крови, расчленёнкой, появлением на свет маленьких, мерзких в своей хищной беспомощности тварей, производило на всех удручающее впечатление. Даже солдаты с нескрываемым омерзением и страхом отводили взгляд, что-то бормоча себе под нос, а то и просто матерясь, проклиная пришельцев.

– Это довольно большой запас пищи, – заметил Элан, отсекая пилой конечности хрюшки.

Ноги и копыта только занимали лишнее место, мешая упаковать тушу в герметичный кофр, и команда не особо церемонилась. Надсечь плоть, отпилить кость, или разрезать сустав, и оставалась только кровоточащая культя или огромная рана. После съёмки, сопровождаемой короткими комментариями, тело укладывали в пластиковый «гроб», закрывали его, и закачивали хладагент.

У шатра медленно, но верно, рос штабель из кофров. Ибисовцы действовали холодно и методично. Первым был обследован верхний уровень. Из ячеек доставали небольших теплокровных обитателей леса, домашних собак, коз, поросят, кого тут только не было! Казалось, что пришельцы решили создать фантасмагорический музей фауны Новой России, и немало в своём стремлении преуспели.

Хельга со своей командой, не торопясь, двигалась от самого «старого», построенного первым, крыла гнезда, спрятанного в глубине каньона. Собирали, не ленясь, по нескольку одинаковых образцов, четыре-пять волков, столько же собак, поросят, оленят, и так далее – было жизненно важно узнать, есть ли отличия в вызревании детёнышей чудовищ в телах разных существ, или им всё едино? Бойцы и сирины вытаскивали страшные находки из гнезда, и переносили на руках или по воздуху к огромному шатру, где без устали мелькали в ярком свете окровавленные скальпели, жутко визжали, вгрызаясь в кость, пилы.

Только когда Аврора уже коснулась своим холодным диском гор, возвещая скорое и стремительное наступление ночи, удалось завершить первый этап, и решили сделать перерыв. Спешить было некуда – воздушная разведка всё так же неустанно утюжила небесные просторы, но, вроде всё было спокойно, – и друзья вышли на свежий воздух, с наслаждением сбросив маски и респираторы.

– Да, – протянула Амма, раскуривая сигарету, – плохи наши дела. Вызревание детёнышей занимает едва ли больше месяца-полутора, и на свет появляется маленькая проблема, которая через несколько месяцев вырастает в большую проблему.

– Нам ещё много предстоит узнать о структуре иерархии стай, – заметила Мирра. – Очень многое зависит от внутренней организации: помогают ли взрослые особи детёнышам встать на ноги, или те предоставлены сами себе, встречается ли вообще, и если да, то насколько часто каннибализм, как все эти факторы влияют на рост численности популяции. Вопросов ещё слишком много!

Амма кивала в ответ, но с саркастической улыбкой, явно не разделяя надежд бывшего лидера Клана Воды на лучшее:

– Интуиция мне подсказывает, что ответы на эти вопросы нас не обрадуют.

Элан не участвовал в полемике, а с интересом смотрел на свою крылатую дочурку. Лесавесима сидела недалеко от подлеска и всматривалась в пустоту. Острое зрение кицунэ ясно видело её сосредоточенную неподвижность, ушедший глубоко в себя взгляд.