Стаи. Книга 3. Столкновение миров

И ты скрываешь то, что я скрываю,

Что ты скрываешь.

Мы наблюдаем, стоя в темной нише.

Чужие сны не делают нас ближе.

Из глаз в глаза, из глаз в глаза,

Без жеста и без слова

Улыбкой сфинксы незаметно

Обменялись снова.

В пустыне оказались мы случайно,

Обязаны хранить чужие тайны.

Их островок надежды в пустыне отчаяния расцвёл огнями, изгнав из удивительного городка тоску и печаль. А тайны, надёжно спрятанные в глубине уже не человеческого сознания лисов-оборотней, прорывались невольно. Потаённое знание, как и много лет назад, тоненьким ручейком неясного смятения напоминало о былом, не давало, на уровне какого-то даже не шестого, а двадцать шестого чувства забыть правду, и Афалия вплетала этот ручеёк в музыку и слова.

Так мы втянуты в вечность.

И вместе, и врозь,

Накануне и впредь.

Чтобы лучше секреты хранить, нам пришлось

Окаменеть.

Мы не сможем уснуть, мы не сможем забыть,

Но попробуй у сфинксов о чём-то спросить.

Я знаю, что ты знаешь,

Что я знаю, что ты знаешь.

И ты скрываешь то, что я скрываю,

Что ты скрываешь.

Мы наблюдаем, стоя в темной нише.

Чужие сны не делают нас ближе.

Из глаз в глаза, из глаз в глаза,

Без жеста и без слова

Улыбкой сфинксы незаметно

Обменялись снова.

В пустыне оказались мы случайно,

Обязаны хранить чужие тайны.

Спланировавшие и осуществившие невероятную по своим масштабам и последствиям ломку целой цивилизации демоны-лисы, Куко и Шакко, сладко спали в своей собственной вселенной. Они с Эланом и Афалией – одно целое, и никто из них не сможет забыть, но попробуй найти дорогу в этот мир, попробуй спросить двух странных существ, а, если те и ответят, то попробуй унести ноги. Их души успокоились, приняв страшную необходимость как есть. В конце концов, ничего хуже того, что люди с невероятной лёгкостью делают друг другу, они не совершили. Всё получилось…

ЭПИЛОГ

В глаза, никогда прежде не видевшие света, ударил яркий луч, и знакомый голос громко и чётко позвал:

– Привет, подруга! Если слышишь, сожми мою ладонь!

Липкие пальцы с силой сжали тёплую ладошку, заставив знакомую незнакомку отчётливо пискнуть от боли:

– Ай! Не так сильно!

Лицо огладила мягкая ткань, собирая холодный пот, успокаивая тяжёлое дыхание, и через минуту из горла уже вырвались хриплые слова:

– Амма… Это ты?..

– Ну, а кто же ещё?! – рассмеялась женщина. – Добро пожаловать в реальный мир, Оленька!

Она постаралась сесть, мышцы послушно напряглись, и очнувшаяся от многовекового сна красавица привычно поборола холод могильного забытья, пока подруга поддерживала её спину:

– Спокойно, без резких движений.

Хельга захлопала ресницами, с изумлением оглядывая просторное помещение, в котором не было ни единого знакомого по прошлой жизни прибора.

Словно сотканный из тканей, растений и света, зал дышал собственной жизнью, чувствовалась его душа, ритм сердца. Женщина потрясённо крутила головой, не понимая, откуда в голове уверенность в правильности нахлынувших ощущений, а давняя знакомая закивала, опережая вопрос:

– Да, да! Всё именно так! Мы вложили в тело гипоталамус эволэка, в новом мире без способности чувствовать тонкие материи – никуда!

– В новом мире? – рассеяно переспросила она, оглядывая своё нагое тело, помещённое в странную ёмкость, похожую на большую раковину пурпурного цвета.

– Именно! В новом мире! – улыбаясь всё шире и шире, ответила Амма. – Только не падай в обморок, но с момента твоей «отключки» прошло пять веков с маленьким хвостиком…

Оля села на край необычной постели, пошевелила ногами, проверяя работу конечностей, удовлетворённая сильными мышцами, их слаженными сокращениями.

– Проклятье… Умирать и восставать из мёртвых… Это уже входит в дурную привычку…

Подруга, одетая в белоснежный, плотно облегающий точёную фигуру костюм, обняла её крепко, прошептав на ухо:

– Это в последний раз. Просто ОНИ очень хотели, чтобы ты непременно увидела всё ЭТО…