Альманах «Вдохновение». Выпуск №3

сшивала тьму надёжным ровным краем.

Рассвет был безупречен и велик,

как исполин над водами морскими,

Цари небес помыслить не могли,

что сокол над ужом давно бессилен.

Ослепшей боли в сердце не унять,

/повеяло погостною прохладой/ —

Так птица умирала на камнях

под danse macabre разверзнутого ада.

Сейчас же, зная цену всем вещам,

а жизни до предела обесценив,

Мы разучились верить и прощать,

мы научились двигаться без цели,

Забыв о том, что в постзакатной мгле

на тропах беззакония нет правых,

Но на глухой сорваться фистуле

/так Бродский говорил/ – ещё нам рано —

Себя /не их/ сумев перебороть,

не изменив ни чёрту и ни богу,

На лезвии раздробленных миров

остаться верным собственному слову.

Симакова Евгения

Енисей

Енисей вскрывается в мае
И я тебя отпускаю.
Течение лечит душу
Нужен ты мне, не нужен —
Уже не его забота,
Всё происходит в субботу:
Как принято поутру,
Мерзкий привкус во рту
Приторно-горькой конфеты,
Очередной сигареты,
Скуренной перед сном,
Но об этом потом.
Минуя пустые беседы,
Я быстро шнурую кеды
И медленно говорю:
«Я тебя не люблю».
Разборчиво по слогам.
На улице ураган,
Дождь и большие лужи
Мне ты больше не нужен.
Почти чужой человек.
Я бы узнала у рек,
Когда они замерзают,
Но Я тебя отпускаю
Корабликом в крошку льда
В никуда хоть куда навсегда
Ведь так отпускают людей?
Льдом звенит Енисей.

Храмцова Римма

Осенний блюз

Играла осень блюз тоскливым утром,
Взяла дождя серебряные струны,
Они сияли нежным перламутром,
Мелодия лилась сонатой лунной.

То скрипкой плакала, прощаясь с летом,
То всхлипывала громко, то скулила,
Взмывала в небо, солнышком согрета,
Над озером туманами парила.

Дрожали ноты каплями на стёклах,
Кругами шумно дождь шагал по лужам,
Все краски осени от сырости поблёкли,
И с грустью в душу заползает стужа.

А музыка порхает рыжей птицей,
И в даль летит, крылом осенним машет,
Зима несётся снежной колесницей,
Узоры белые позёмка вяжет.

Вечер