Альманах «Вдохновение». Выпуск №3

– Люблю тебя, клянусь, на руках носить буду. А пацану отец нужен.

Он был добрым, приносил ей и Мише конфеты и подарки, в кино водил, всё, как положено. Расписались без лишнего шума. Но фотографию в местном ателье сделали: Нинка в голубом платье-клёш и мелких рыжих кудряшках с несмелой полуулыбкой сжимая букет, сидит на стуле, а жених в синем костюме стоит, уверенно положив руку ей на плечо.

Нежный был и ласковый, каждый пальчик на Нинкиных ногах перецеловал, никогда к стенке не отворачивался, всё насмотреться не мог, обнимал, пока она не засыпала крепко и спокойно. Но не было к нему нежности, не было музыки, не было сжатия сердца и перепадов пульса, не было любви…

– Вставай, заюшка! – будил он по выходным Мишеньку. – Сегодня будем на лодке кататься!

После завтрака выносил его на руках, усаживал в коляску специально купленного для таких случаев зелёного мотоцикла «Иж», и они катили, поднимая пыль, в солнечный свет, в радость, в брызги, в кувшинки и стрекозы. И Нина потихоньку стала оттаивать, наблюдая за своими мужчинами, слушая их хохот.

Года через два вернулся из тюрьмы Пётр, старший Стёпин брат. В первый же вечер явился в гости. Он был совсем не похож на красавца Степана, и не скажешь, что родной, – неприятный, как хорёк. Маленькие юркие глазки обшарили комнату, затем липкий взгляд приклеился к Нинке.

– Ну, братуха, знакомь со своей красуней! А она ничего!

– Нинок, подсуетись! На стол накрой! – попросил Стёпа.

Пили беленькую, как воду. Под столом уже катались две пустых бутылки. Лица братьев налились кровью. Нинка вертелась, подавала закуску – видела, что нравится обоим. Вскоре затеяли борьбу – пережимание рук. И хоть оба были вдрызг пьяными, сразу посерьёзнели. Степан был выше и сильнее и минуты через три громко припечатал руку брата с вытатуированными перстнями к столу. Проигрыш показался Петру донельзя обидным.

– Сильный, говоришь? – он смачно харкнул. Было слышно, как плевок шлёпнулся на пол.-Так подними тогда!

– Ты свои тюремные штучки брось! – набычился Степан.

– А то что? – блеснул железной фиксой Пётр.

Он угрожающе приподнялся и толкнул брата в плечо. Оба выскочили из-за стола и схватились за грудки. Пётр, почувствовав, что Степан его одолевает, пьяненько крикнул:

– Ну всё-всё, сдаюсь!

А когда Степан отпустил его, недобро улыбаясь, спросил: – Чё ты завёлся так, брат, давай мировую махнём, закусим, всё по-людски…

Расслабившийся Степан не ожидал, что Пётр вдруг изо всей дури ударит его кулаком в грудь, и, пошатнувшись, упал, гулко стукнувшись затылком об острый угол комода.