Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

То не лес трещит,
Да не комар пищит!
Это кум до кумы
Молоко тащит!..

— Директор у нас человек музыкальный, – гордо сообщил старичок-помощник.

Я озадаченно посмотрел на него, а потом вновь на начальника, который выкрикнул финальное: «...Поцелуй ты меня, кума-душечка!» и за неимением пастуха принялся обниматься со слегка оторопевшими крупнорогатыми.

– Я-то думал, хуже, чем в Москве, уже нигде не может быть, – пробормотал изумленный Стас. – А тут уже совсем дикость какая-то... Окончательно уже одобрели...

– А вы чьи, собственно, будете? – подозрительно прищурился старичок-секретарь.

– Что значит «чьи»? – удивился я.

– Вы, случаем, не космонавты? – продолжал расспросы старичок, опасливо обходя нас кругом.

– Не-не, мы музыканты, – выручил меня Стас. – Мы в самолете летели. На гастроли.

– Да ты че?! – обрадовался старичок. – Артисты, значит. А мы уж, грешным делом, думали «Буран» к нам приземлился. У нас тут частенько, знаете, с Байконура что-нибудь падает. Спасу нет от этих ступеней...

Косолапый директор тем временем снова растопырил руки и побежал к нам. Я испугался и хотел уже броситься наутек, но тот резко сменил траекторию и с разбегу заключил в объятия вновь появившегося из тени пастуха.

– Палыч! Палыч, сукин ты сын! – радостно рычал председатель. – Чтоб я без тебя делал, Дмитрий, ты мой, Павлович?! Ни одной буренушки не потерял! Всех до одной от погибели спас!

– Да если б эта дура на пять минут раньше грохнулась, от них бы вместе со мной одни шашлыки остались, – скромно посетовал терзаемый в объятиях дедок. – Жалко вот только коровник сгорел...

– Да и хрен с ней, с этой рухлядью! – махнул рукой председатель. – Я его уже и сам, грешным делом, подпалить хотел. Мы тебе новый, из шлакоблока, построим! Ни одна дрянь космическая его не пробьет!

– Петр Петрович, так ведь вот тут какое дело, – вмешался помощник. – Не «Буран» это вовсе, а звезды из Москвы к нам пожаловали.

Председатель замер и в недоумении нахмурился. Потом посмотрел вниз под гору, на белую измятую колбасень нашего лайнера.

– На ракете, что ли? – спросил он.

– Не, – подал голос Стас. – Это самолет. Просто у него крылья отвалились. И хвост.

– А-а, вон оно что, – добродушно кивнул председатель, и глаза его засверкали, как у любопытного ребенка. – А кто там, внутри?

– Да все! – гордо ответил Стас.

Директор расплылся в наивной улыбке. Но тут же сделал недоверчивое лицо и с азартом спросил:

– Что, и Самогудиха, скажете, с вами?

– Ага, – покивали мы.

Председатель нахмурился и стал еще подозрительней.

– А Лелик при ней?

– С ней, с ней.

– И Комбинезонов?!

– Да, – подтвердил я. – И он с нами.

– А Петросяна у вас, случайно, нету? – от волнения с придыханием подал голос старичок-секретарь.

– Нет, – признался я честно. – Юмористы с нами вроде не летели.

– Только этот, – добавил Стас, – Грелкин.

– Грелкин, это хорошо, конечно, – погрустнел старичок. – Его девки любят. А я вот Петросяна люблю. С женой его смешной...

Тут председатель, перестав мечтательно трепать затылок, как-то весь сгруппировался и отчеканил:

– Значит, так! Слушать мою команду. Ты, Палыч, коров в село гони. А вы, Анисим Сергеевич, – ткнул он пальцем в грудь секретарю, – езжайте на базу отдыха «Обские просторы», говорите там что хотите, но чтобы через час все летние домики были свободны! Потом мчитесь в совхоз и обеспечьте нас транспортом. Сколько вас там народу? – обернулся он к нам.

– Человек тридцать, – откликнулся Стас.

Председатель озадаченно поцыкал зубом и вновь обернулся к подчиненным:

– Все поняли?! – спросил он строго и на всякий случай погрозил кулаком. – А я покамест буду звезд из самолета вытаскивать.

– Так точно, товарищ директор! – ответили старички, и секретарь бросился к уазику. Через минуту его и след простыл. Председатель же всплеснул руками и воскликнул:

– Что за день! Звезды с неба так и валятся! Желаний не хватит загадывать! – и, приплясывая, он побежал с горы к разбитому самолету.

Глава пятая.

Жуткий дебют

– Добро пожаловать на сибирскую нашу землю! – сияя радушием, повторял директор совхоза, стоя возле кабины и помогая выбираться очередному артисту.

Мы же со Стасом подгоняли их изнутри.

– Ядрышников моя фамилия, Петр Петрович, – неустанно приговаривал директор. – Да вас-то я знаю, знаю. Небось не лаптем щи хлебаем, следим тут за цивилизацией!

– Лично я никуда из салона не пойду! – заявил носатый. – Меня укусил комар! Представьте! Он укусил меня уже здесь – внутри! Что же будет снаружи?! А ведь говорят, у них кусаются только самки! Меня всего передернуло, когда она ко мне притронулась!

– Придется вылезать, – со вздохом сказал я. – Самолет без крыльев уже никуда не полетит. С минуты на минуту придет транспорт, и вы останетесь тут один...

– Это ужасно! Просто ужасно! – застонал коротышка и двинулся к оконному проему. – Лучше бы уж мы разбились насмерть, чем так жестоко страдать и унижаться! Я надеюсь, подадут лимузины?

Наконец-то я увидел всех, кто с нами летел. Кроме тех, кого я уже упоминал, был здесь еще какой-то перепуганный негр, назвавшийся Мармеладным Кроликом, дуэт двоечников-переростков «Наталипортман», пятеро музыкантов-инструменталистов, а также десяток совершенно одинаковых длинноногих танцовщиц. Два звукооператора, два осветителя и одна гримерша. Итого вместе с нами и оклемавшимся лысым пилотом из самолета выбралось тридцать два человека.

– А вот и наши лимузины! – воскликнул Ядрышников, когда по кочкам, скрипя и бряцая кузовами, к обломкам самолета подъехали два трактора с прицепами, от которых густо несло навозом. – Прошу рассаживаться!