Солнечно, возможна гроза

– Вы меня звали? – спросила девушка, оказавшись совсем рядом с мужчиной.

– Конечно, а кого же ещё? – икнул он. – Мне бы немного денег, милая, есть уж очень хочется.

Девушка иронически взглянула на пустую бутылку рядом с ним. «Так уж и есть», – подумала она.

– Давайте я лучше вам поесть куплю.

– О, да, милая, купи.

Света зашла в ближайший супермаркет, где купила сосиски, хлеб, бутылку молока.

– Спасибо, от смерти голодной спасла, – благодарил бродяга Свету, отдавшую ему пакет с едой. Девушка после этого не ушла, ей почему-то стало интересно, как этот человек оказался на улице, почему ничего не делает для восстановления своей жизни. На эти вопросы мужчина с охотой ответил:

– Была у меня своя семья, квартира, но как-то чиркнул старший сын спичкой, чтобы покурить на кухне возле окна. А кто-то газ не до конца выключил у плиты. Бах! – бродяга развёл широко руками. – И нет квартиры. Прихожу я с работы в тот день, а под завалами вижу руку жены, Любочки моей… Как хоронил жену, сына, дочурку маленькую, хоть убей, не помню… И запил с горя, живя у друга. В такой отчаянный запой ушёл, что меня выгнали, а потом ещё и с работы уволили… Вот и стал шататься по улицам, по задворкам. Теперь у меня ни паспорта, ни денег не осталось. Работать не берут, пробовал, – ответил он на немой вопрос, читавшийся на лице слушательницы, хватаясь за сердце, – да и на здоровье слаб стал.

– Как же вы живёте, без всего? – удивлённо вскинув брови, спросила Светлана.

– Как это «без всего»? У меня ещё кое-что осталось – мечты!

– Мечты?

– Да, дочка, они самые. Только мечты и дают мне утешение. Воображаю, что кто-нибудь сжалится надо мной и человеком сделает; что доживу до будущего, увижу, как мир и люди изменятся. Мечтаю жить долго, увидеть много! Бывает, ляжешь спать на твёрдую землю, вперишь взгляд в небесный, бесконечный потолок и представляешь, как по нему люди летают на разных неизведанные машинах. Потом переводишь взгляд на дома – какими прекрасными они становятся, высокими настолько, что уходят далеко в облака, на людей – все равные, добрые… Желание увидеть это замечательное будущее и поднимает меня каждое утро, – после некоторого молчания он сказал. – Я мечтаю об этом едва ли не с детства, вследствие чего и пошёл в политику. Запомни, дочка, детские мечты – самые искренние, к ним надо идти.

Бродяга замолчал. Его рассуждения, особенно последняя фраза погрузили девушку в задумчивость. Она встала, ещё раз окинула взглядом этого бедного человека, попрощалась с ним и пошла в своём направлении. Света начала перебирать пожелтевшие листы воспоминаний. Внезапно она наткнулась на фотографию – маленькая девочка с двумя косичками сидит на коленях женщины в домашнем халате. Они обе играют на пианино. Маленькие тонкие пальчики девочки неумело перебирают чёрные и белые клавиши, извлекая плавные и резкие звуки. Это привело малышку в истинное изумление.

Мама запечатлила на снимке момент, изменивший жизнь её дочки – та влюбилась в музыку. Поняв это, бабушка после серии крупных ссор со снохой отдала внучку в консерваторию.Света с чувством ностальгии возвращалась на первые уроки в консерватории, вновь ощущала раздражение от неумения выводить скрипичный ключ на нотном стане, радовалась извлеченным её собственными руками звукам. Света, погрузившись в прошлое, перебирала пальцами знакомые мелодии. Это было её жизнью, смыслом, целью… Внезапно девушка ощутила непреодолимое желание сесть за инструмент и играть, играть, играть! Звонок телефона спустил с небес на землю. Но голос матери, которая звонила от скуки, не смог разогнать окончательно поднявшиеся наверх давние мечты.

Глава 5

В скором времени из квартиры Лидии Николаевны было перевезено старое, покрытое пылью, пианино. На верхней крышке остался затейливый узор от пожелтевшей кружевной салфетки, заботливо смахнутый рукой Светы. Трудно было найти место такому неповоротливому инструменту в квартире, но девушка нашла решение – предложила поместить его в пустующую комнату, стены которой изначально предназначались для впитывания в себя убаюкивающих колыбелен. Гене Света объяснила своё возникшее спустя несколько лет желание вновь музицировать тем, что музыка, особенно классическая, очень полезна для растущего внутри неё ребёнка. Мужчина молча с этим согласился, так как любимая супруга успела загрузить его разнообразными статьями и книгами для будущих родителей. Гена пробовал однажды отвертеться от всего этого, напоминая о проекте мебельного магазина, который он начал разрабатывать, но Света закатила скандал. Так что теперь каждый вечер Геннадий погружался в психологию своего будущего ребёнка.

Как-то вечером в гости к ним заглянула Лидия Николаевна.

– Ну, что Светочка, как проходят занятия музыкой? Всё помнишь, чему училась? – спросила женщина в разговоре за чаем.

– Представляешь, много чего забыла! У меня же ни одной тетради не сохранилось, а в интернете как-то всё путано. Вот и надоедаю Гене своим неуклюжим баляканьем, – рассмеялась девушка, смотря на мужа.

– Вот она – сила тренировки, – ответил он, – неудивительно, что спустя столько лет ты можешь сыграть только собачий марш. Девушка от этих слов поджала губы.

– Ты как будто много понимаешь! – отрезала она.

– Я не хотел тебя обидеть, но ты сама прекрасно знаешь, что условный рефлекс закрепляется только путём многократного повторения.

– Я это прекрасно понимаю, но не надо меня учить, – Света замолчала, но было видно, как язвительное словцо белет на костяшках сжатых в кулаки пальцев. Мать, угадав надвигающуюся грозу семейной ссоры, постаралась перевести разговор в другое русло.

– Может, свяжешься с бывшими одноклассниками по консерватории? Многие из них преподают, – предложила Лидия Николаевна. – Точно, я как раз недавно видела Глеба Васильева. Он стал учителем в музыкальной школе Екатеринбурга. Комплимент мне сделал, шалун этакий. А, впрочем, возмужал заметно.

– Они были со Светой друзьями? – спросил Гена, переводя взгляд с тёщи на жену. Та заметно ушла в воспоминания.

– Ещё какими! – продолжала Лидия Николаевна. – Глеб до смерти был влюблён в Светочку.

– Мама, перестань, какая любовь – детский лепет один, – возразила девушка, посмотрев смущёнными глазами на супруга.

– А что, Света не отвечала ему взаимностью? – спросил Гена строгим голосом, шевеля острыми скулами.

– Она видела в нём только друга, ничего больше. Мне лично было его жаль – хороший ведь парень, – вздохнула женщина.

– Спасибо, мама, за напоминание, я обдумаю твоё предложение насчёт занятий музыкой с Глебом.

– Обдумаем, – поправил Гена, но девушка, сделав вид, что не заметила, принялась рассказывать о своём походе на рынок, где милая продавщица подарила ей кочан капусты "для здоровья растущего человечка". Это отвлекло Гену с матерью от темы юношеской влюбленности.

Позже, когда супруги собирались ложиться спать, Гена, надевая пижаму, спросил:

– Ты действительно хочешь, чтобы этот Глеб заново учил тебя игре на пианино?

– А ты что, против? – с вызовом, вопросом на вопрос ответила девушка, расчесывая волосы перед зеркалом.

– Против, – сказал мужчина, ложась в постель. – Нечего пускать в наш дом всяких влюблённых в тебя мужиков. Ложись уже в кровать.

– Господи, Гена, ты больше маму мою слушай! – воскликнула девушка, смотря на мужа в зеркало. – Да, Глеб был в меня влюблён, но это было в 9 классе! Он мне никогда не нравился, я с ним лишь дружила. После окончания консерватории мы (и вовсе) перестали общаться.

– А чем же Глеб был так плох, что не нравился тебе? – сощурив глаза, спросил мужчина.

– Откуда я помню? Всё, мне надоел этот разговор, я хочу спать, – и устроившись на кровати, Света добавила, – нравится тебе или нет, а я хочу заниматься музыкой, и, если Глеб по старой памяти согласится, то буду учиться с ним.

Она выключила настольную лампу и отвернулась. Какое-то время в спальне было тихо.

– Знаешь, милый, – примиряюще прошептала девушка, поворачиваясь к супругу, – твоя ревность очень обидна, ты же знаешь, как я тебя люблю, – она прижалась к Гене, кладя голову ему на грудь.

– Я тебя тоже люблю, но мне неприятна эта ситуация. Своё слово я сказал, поступай как знаешь.

После этих слов мужчина затих окончательно, а Света ещё долго лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в ровное дыхание мужа.

Когда Гена ушёл утром на работу, Света зашла через ноутбук в VK и нашла в поисковике Глеба Васильева. Он был онлайн. С аватарки на неё смотрели глубокие карие глаза, улыбались ровные белые зубы. "С этой бородой и растрёпанными волосами выглядит старше своих лет", – подумала девушка. Из любопытства она осмотрела его страницу: не женат, о себе очень мало сведений, "скрытный, как всегда". Отметила про себя, что Глеб побывал в трёх столицах: Казани, Питере, Москве. На нескольких фото он стоит в кругу детей разных возрастов – видимо, своих учеников. Закрыв альбом, Света навела курсор мыши на кнопку "Написать сообщение" и задумалась. Она вспомнила последние слова Гены, сказанные ночью. Ей не хотелось ссориться с мужем, но его поведение вызывало в её душе недоумение, воспринималось как глупое. Ей хотелось вновь играть, а лучше Глеба, старого доброго друга, её вряд ли кто-то научит лучше, так как мужчина знал её нетерпеливый и капризный характер и умел к нему приспосабливаться. Света так же знала своего мужа, который очень редко вспыхивал злобой, так что сегодня он может только выслушать её и пожать равнодушно плечами. Да, скорее всего, так и будет.

Не теряя решимости в своей правоте, Света написала короткое:

"Привет :)"

Ответ последовал через минуту:

"Света? Вот так неожиданность! Здравствуй! Как поживаешь?"

Девушка улыбнулась тому, что приятно удивила Глеба.

"Я умею удивлять, ты же знаешь. У меня всё замечательно. Узнала, что ты в городе. Хочешь встретиться, погуляем?"

Вопрос был риторический, так как Глеб никогда не отказывал Свете.