Химия чувств

Химия чувств
Юлия Александровна Столярова

Скорую свадьбу с парнем красавчиком ничего не может испортить. Совершенно ничего! Пусть он хочет, чтоб я бросила работу и занималась домом, магазинами, салонами и прочей чепухой. Я и сама устала от рутинной работы с бумагами, вместо пар приходится заниматься всем, чем по сути не должна. И вот за месяц до моего увольнения нашелся какой-то высокомерный хлыщ, пришедший на мое тепленькое местечко. Умненький весь такой, холеный, нос к небу задран, а меня передергивает от него. Вот, глаз начал дергаться на фоне этого гада!

Юлия Столярова

Химия чувств

1

Родители во всю готовятся к моей скорой свадьбе. Через полтора месяца я стану замужней дамой, которой не надо будет работать, потому что муж молодой, красивый, успешный бизнесмен. А пока иду в самый пакостный и холодный день в родной универ на пары перваков. Октябрь выдался холодным, ветреным и мокрым. Самое противное, что живу на другом конце города и добираться до работы приходится чуть ли не больше часа. Пять лет я работаю в этом универе, веду неорганику у профильников и студентов других факультетов, попутно занимаясь школьниками. Нервы просто не к черту последнее время, на кафедре завалили бумажной работой, а мама настаивала на нашей свадьбе с Гришенькой. Вот, наконец, мы решились, спустя три года сладких, беспроблемных отношений. Учитывая, что я человек практичный, решила, что Гриша прекрасный партнер для брака. Надежный, бесконфликтный, богатый и влюбленный в меня.

В голове сплошной кавардак! Забегаю в универ, стряхивая с зонтика капли дождя, замешкалась всего на секунду, а получила в спину со всей дури входной тяжелой деревянной дверью. Не чувствуя земли под ногами, лечу носом в старый пол родного универа. Стоило мне приземлиться на четвереньки, услышала напускное и самодовольное заявление толкнувшего меня дверью:

– Вы всегда тормозите?

Если мое лицо не столкнулось с полом университета, то челюсть сейчас точно там лежала, прямо у черных лакированных остроносых туфель незнакомца. Поднимаю злые глаза на этого нахала, мечтая, чтоб он оказался моим студентом и я смогла испортить ему жизнь! Вот последние мои полтора месяца и будут ему адом! Но все мечты быстро разбились об увиденное зрелище. На первака этот гад не тянет, мужик в приличном дорогом черном костюме, при галстуке и в белоснежной рубашке, с небольшой аккуратной козлиной черной такой бородкой, подбородок упрямый, огромный, на щеках слой недельной щетины. Мерзость какая, его девушка точно садистка и любит наждачку по лицу. Подняла глаза к прямому гордому носу, карим смеющимся глазам. Сразу по ним отметила для себя, что он нахал и самоуверенный гад. Не бывает у честных людей таких красивых притягательных глаз, от которых даже не оторваться. Вспомнила про слова, что сказал мне этот напыщенный гад, поднялась с гордо поднятой головой с четверенек, закинула сумочку, которой можно убить, на плечо и проговорила сухо:

– Сам ты тормоз! Смотреть по сторонам хоть иногда надо! Наверное, залюбовался собственным отражением в зеркале и не удостоился снизойти до простой осторожности!

Минуты две я любовалась перекошенным гневом лицом этого хлыща, испытывая блаженство и неописуемое удовольствие. Однако, все приятное имеет свойство быстро кончаться. Вот и этот гад нашел, что сказать:

– Я не намереваюсь продолжать разговор с психически неуравновешенной женщиной!

– Что? – успела лишь вымолвить я, опешив от такого заявления. В конце-то концов, где уважение к месту, он находится в храме наук! Хлыщ уже не слышал меня, потому что сразу же после сказанной фразы развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел с гордо поднятой головой в сторону ректорской.

Через несколько минут раздается звонок на мобильный от начальника, то есть ректора. Он еще неделю назад получил от меня заявление на увольнение по собственному желанию, попросил проработать еще месяц, пока ищет мне замену. Сейчас просит зайти к нему в кабинет, наверное, нашел кого-то.

Спускаюсь в раздевалку, скидываю пыльное пальто, которое испачкалось из-за какого-то мерзкого хлыща и стало вместо белого пятнистым серым. Повесила на плечо сумку и уверенным шагом направилась в кабинет ректора. Секретарь радостно сообщила, что начальник на месте и в хорошем настроении. Вот так удача! Захожу уверенной походкой в кабинет начальника и замираю от шока. Напротив ректора восседает этот самый хлыщ с самодовольной ухмылочкой. По-моему, с его губ она вообще не слазит!

– Марина Игоревна, знакомьтесь, Дмитрий Игоревич Васнецов, он пришел на ваше место. За текущий месяц введите, пожалуйста, его в курс дела и познакомьте со студентами и кафедрой, – контрольный в голову от начальства. Пока я перевариваю эту информацию, нахал встает со своего места и протягивает мне руку, потом, видимо, вспоминает, что минуту назад я обнималась по его вине с полом, и прячет свои ручонки в передние карманы джинс.

– Он? – пискляво вырывается у меня, смотрю на ректора в надежде, что это шутка, но нет. Не шутка. Герман Александрович недовольно смотрит на хлыща, но молчит, а тот в свою очередь выдает самоуверенно:

– Да, я!

Дмитрий Игоревич, теска по отчеству, значит, ну я введу тебя в курс дела, в век не забудешь! Ректор просит гада выйти на некоторое время и дождаться меня в коридоре. Мы остаемся наедине и он произносит:

– Марина, очень прошу, присмотри за ним. Дмитрий какой-то дальний брат моей супруги. Она очень переживает за него, а тут оказалось, что он твой коллега и может поработать под моим контролем. Я сам не люблю, когда работа смешивается с семейными делами, но парень хороший и немного сбился с пути истинного.

За закрытыми дверьми мы могли спокойно говорить с начальником на ты, он был хорошим и чутким к проблемам своих подчиненных, поэтому отказать ему оказалось сложно. Только теперь стало ясно каким местом Дмитрий Игоревич выбил себе место в нашем универе. Сбился с пути? Настроим ему компас как следует и исправим излишнюю самоуверенность и самонадеянность, или я буду не я!

2

Выхожу из кабинета ректора с поднятым к небу носом, показывая хлыщу Игоревичу, что не намерена с ним сюсюкаться. Не обращая внимания на мужчину, иду на кафедру, хотя спиной чувствую этот напыщенный, самоуверенный взгляд. В коридоре встречаю нашего профсоюзного секретаря Ларису Андреевну, по совместительству заведующая кафедры химии и декан факультета, которая своим тоненьким голосочком сообщает об очередных поборах:

– Мариночка, здравствуй! У нас Мария Семеновна хоронит кота, надо сдать пятьсот рублей, а Зинаида Петровна снова потеряла мужа – тысяча.

– Какого по счету? – удивилась и растерялась я, что даже остановилась резко. Хлыщ Игоревич врезался мне в спину, прислушиваясь к нашему разговору. Благо я устояла в этот раз на ногах, правда, не без помощи гада, лапающего меня своими мерзкими ручищами за талию. Лариса Андреевна поправила свои очки на переносице, словно в бинокль хочет рассмотреть руки мужика на моей талии. Я быстро скинула лапы Дмитриевича со своей собственности, а деканша с укором ответила на уже забытый мной и мной же заданный вопрос:

– Кот первый, Мариночка.

– Я не про кота спрашивала, а про мужа Зинаиды Петровны. В ее возрасте пора бы уже завязать с замужествами, а то скоро ей будем на похороны собираться, – ответила я деканше, Дмитриевич хохотнул в голос, Лариса Андреевна обиделась на мою фразу и скривила мордашку так, что стала похожа на мопса, но потрудилась меня отчитать:

– У Зинаиды Петровны всего пятый брак! Любви все возрасты покорны, Мариночка! Вам ли не знать. В рабочее время разгуливаете по кафедре с женихом!

– Да что вы такое говорите! – резко возмутилась я, а Лариса Андреевна стала покрываться пятнами, готовясь к очередному отпору и думая о том, что я снова возмущаюсь по поводу многочисленного замужества и по совместительству вдовства нашей восьмидесятилетней коллеги, – Он, – я тыкнула в грудь Дмитриевича, – Не мой жених!

– А почему посторонние на кафедре? – заголосила, как пожарная сирена деканша, у меня уши заложило от ее "приятного" голосочка. Все время удивляло, как стеклянные рамки на портретах заслуженных работников науки не потрескались от такого ультразвука.

– Ларисочка Андреевна, я через месяц увольняюсь, заявление подписано ректором, а этот, – я брезгливо посмотрела в сторону хлыща, – Пришел на мое место. Вот он пусть и платит по двойному тарифу!

Деканша сразу же оживилась то ли оттого, что перед ней свеженький коллега то ли от того, что он платит по двойному тарифу. Но знакомство прошло более чем успешно, как по мне. Тысячу пятьсот сэкономила. Ой, а сколько еще сэкономлю, благодаря Дмитриевичу! На свадебное платье хватит с лихвой! Хлыщ оказался в цепких лапах кракена – так звали деканшу студенты, что ей очень соответствовало. Я преспокойненько пошла в аудиторию к своим первакам химикам. Ребята были ленивые, но способные. Больше всего мы дружили с юным дарованием Ромкой Соловьевым. Наше первое знакомство закончилось его подложенной иголкой мне на стул в его же пятой точке. Ни в коем случае я не занимаюсь членовредительством или студентовредительством, ну или все вместе. Просто парень очень сильно настаивал на том, чтоб я села на свой стул, вот мы с ним и поспорили, что он сядет на него первым. Ну не дура же я, чтоб не заметить толстой иголки в своем стуле.

– Здравствуйте, уважаемые студенты, – сказала я дежурную фразу, ребята встали, поздоровались и сели. Осмотрела внимательно аудиторию и выделила взглядом своего любимчика в кавычках, – Студент Соловьев, помогите мне, пожалуйста, подготовить аудиторию к опытам.

Ромка встал с недовольной миной, снова кутил всю ночь, и виляя из стороны в сторону пилотировал в лаборантскую. Я захлопнула с шумом дверь, разбила под ногами студента пробирку, Соловьев испуганно вытаращил на меня глаза.

– Соловьев, тут один типчик пришел мне на замену, ты должен ему потрепать нервы, – говорила я строгим, но тихим голосом, а громко проговорила, – Соловьев, вы хоть понимаете, что этой посуде лет больше, чем вам! Где бережное отношение к имуществу университета!

– Какой типчик? Какое имущество? Вы ж сами все разбили только что! – возмущался, ничего не понимая, студент. Нет, так дело не пойдет!

– Соловьев! Слушай сюда, – подошла я вплотную к офигевающему студенту, – Если ты потрепишь нервы, чуть-чуть так, – выразительно показываю очень много на пальцах, может, хоть так поймет, чего я хочу, – Дмитрию Игоревичу, который пары у вас теперь вести будет, я зачту тебе реферат и прощу разбитую тобой пробирочку!

– Так, стоп! – наконец, «включился» студент, – Если он будет у нас теперь вести пары, как вы зачтете мне реферат!

– Ваша группа еще месяц на мне будет закреплена, – сообщила я будничным тоном.

– А какая мне нафиг разница, он же сессию будет принимать, не вы, – как-то слишком сильно он «включился», надо бы немного поубавить мощность мозговой деятельности.

– Соловьев, до сессии еще дожить надо! А военкомат, как раз объявит набор нерадивых студентов со дня на день, – осадила я Ромку. Тот заметно сник, нехотя кивнул, взял реактивы со стола и вышел в аудиторию к одногруппникам. Мысленно потирая ладоши, стала думать, как еще облегчить жизнь коллеге.

3

Иду по коридорам университета после пары, удивляясь, что самодовольный хлыщ куда-то делся. Надеяться на радостную мысль о том, что он струсил и сбежал от щупальцев кракена, было слишком самонадеянно, поэтому решила убедиться, направившись в деканат. И что вы думаете? Сидит себе, улыбается напротив деканши, строит ей глазки, попивает, причмокивая чаек деканши с чабрецом и конфеткой, и вызнает информацию:

– А почему эта женщина уходит, на место которой я пришел, может, не все так радужно в университете и есть что-то, о чем я должен знать?

Опешив от таких заявлений и вопросов, касающихся моей личности, я откашлялась, пытаясь привлечь внимание. Однако, сладкая парочка была слишком занята друг другом, новый любимчик деканши, пронеслась шальная мысль, довершила ее другая – он не так прост, как кажется! Лариса Андреевна, подтверждая статус первой сплетницы на этаже, заговорщицки проговорила:

– Дело в том, что Мариночка выходит замуж. Не всем нам повезло с такими богатыми женихами, которые готовы содержать свою супругу. Но вы не подумайте, у нас очень, ну очень, – слабо верится, – Дружный коллектив.

– Лариса Андреевна! – крикнула громко я, в очередной раз пытаясь привлечь внимание нового кадра универа и старого декана. Они недовольно воззрились вместе на меня, натянула дежурную улыбку и спросила, – Как вы думаете, когда Дмитрий Игоревич сможет приступить к проведению пар у студентов?

– Я думаю, что завтра, Мариночка, – улыбнулась новому кадру деканша белозубой улыбкой, я отметила для себя, что золотой зуб, который стал достоянием общественности несколько месяцев назад, куда-то подевался из пасти кракена, – Человек получил итак много ценной информации, ведь так, Димочка?

Меня сейчас передернуло, Димочка, фу! Интересно, через сколько месяцев кафедра будет собирать средства на похороны мужа деканши, которого она сожрет ради Димочки? Отогнала эту ненужную мысль, не мое это уже дело. Не получится выжить гада, хотя бы потреплю нервы за свою любимое белоснежное до сегодняшнего дня пальто!

– Отличная мысль, – ответила деканше с улыбкой и ушла прочь. Все пары прошли на одном дыхании, учитывая, что почти никто не мешал до последней пары. В середине занятия дверь распахнулась и явила на пороге, стоящих Ларису Андреевну с новым кадром. Дмитриевич выглядел как-то не очень, зеленый какой-то и помятый, словно и впрямь побывал в пасти у кракена, но следов морковного цвета помады я не наблюдала на нем, значит, конфеты мезозойской эры сделали свое дело и хлыщ проведет свой вечер в объятиях фарфорового друга. Сдержав рвотные позывы, он поприветствовал студентов в аудитории и поспешил удалиться. Деканша улыбнулась ребятам и понеслась за новым кадром, стараясь не потерять столь ценного сотрудника. Надо было раньше думать, а не проверять стойкость его желудка древними мамонтовыми конфетами. В том году на них влетел у нас преподаватель с другой кафедры, решил сладенького съесть в компании кракена и слухи послушать, ну в итоге две недели на больничном. Довела пару и решила проведать Дмитиевича в мужском туалете, поделившись активированным углем. Смерти далекому родственнику ректора я не желала, потому смиловалась над хлыщем. Подхожу к дверям мужского туалета и слышу жалкое: