Отель «Индиго» 2

Отель «Индиго». Книга вторая
Юлия Алпагут

Через несколько лет после смерти матери Джонни пытается примирится с ненавистным ему отцом. Владимир заставил сына совершить нечто ужасное. После чего парень ещё больше возненавидел его. Но, несмотря на свою ненависть, Джонни не может от него сбежать.Шестнадцатилетний парень перебирается жить в отель своего отца. Там он замечает странное поведение горничной Анны, которая, зная о зверствах хозяина, до смерти боится его…

Отель «Индиго»

Книга вторая

Юлия Алпагут

© Юлия Алпагут, 2019

ISBN 978-5-4496-4249-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4496-4250-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Синяя комната

После разыгранных похорон Алисии, Джонни жил с Анной в загородном доме его покойной матери. Владимир и Мэри почти всё время находились в отеле. Да и Анна, когда Джону исполнилось четырнадцать, по приказу Владимира, тоже вынуждена была покинуть мальчика, и поселится в отеле. Правда она приезжала к Джону два-три раза в неделю. Но когда она приезжала, то времени на разговоры у них почти не было. Анна привозила ему продукты, старалась как можно быстрее убраться в доме и приготовить мальчику что-нибудь поесть. А ещё Анна, по просьбе Джона, учила его готовить. Времени на занятия математикой, языками и прочими предметами у них почти не было и Анна, уезжая, давала Джону всякие задания, связанные с его обучением, на то время, пока она отсутствовала.

***

1983 год. 3 сентября. Суббота. Джонни проснулся рано утром и посмотрел на календарь.

«Сегодня день рождения Мэри» – подумал он, – «Сегодня ей исполняется десять лет. Столько же, сколько было мне тогда… Тогда, когда умерла мама…» – думал парень, вспоминая тот страшный день. Ведь и пятая годовщина смерти матери была уже не за горами.

Джонни, ещё немного полежав в кровати, встал. Он достал из-под кровати коробку с подарком для сестры, который он приготовил к её дню рождения уже очень давно. Это был особенный подарок. По крайней мере, он сам так считал. Джонни хотел подарить его раньше, но не мог. Хотя бы потому, что попросту не видел сестру почти всё это время, что он жил здесь после того, как отец переехал в отель и забрал Мэри с собой. Но ещё вчера вечером, когда Джон уже ложился спать, Владимир приехал в дом вместе с Мэридит. И оба они, впервые за долгое время, остались здесь на ночь.

Выходя из своей комнаты, Джонни взглянул на часы. Стрелки показывали двадцать минут восьмого утра. Было ещё довольно рано, и парень знал, что его сестра в это время обычно ещё спит. Анна говорила ему, что девочка всегда встает не раньше полудня. Но ему очень хотелось поздравить сестру первым. Раньше, чем это сделает его отец и Анна. И он надеялся, что когда он войдет в комнату сестры, та уже не будет спать. Джону очень хотелось посмотреть на радостное выражение лица Мэри, когда она откроет коробку с подарком. Но его надежды не оправдались. Конечно, Мэри ещё спала. Джонни тихо подкрался к сестре и аккуратно поставил возле её кровати свой подарок. Сверху на коробку он положил открытку со своими поздравлениями и пожеланиями и тихонечко вышел из комнаты. Вернувшись к себе, он снова лег в кровать и, укрывшись одеялом, постарался заснуть.

Джонни проснулся только около часа дня. Он встал с кровати, натянул на себя штаны и босиком пошлёпал в ванную. После обычных утренних процедур, он решил заглянуть к сестре. Хотя не был уверен, что она сейчас в своей комнате, но всё-таки он постучал. В ответ последовала тишина. Джонни постучал ещё раз и прислушался. За дверью было совсем тихо.

– Уже ушла, – вздохнул он и собирался уйти, как вдруг подумал: – А может, она ещё спит? Или…

Джонни ещё раз постучал, и тут же приоткрыв дверь, заглянул внутрь. В комнате, как он изначально и предполагал, никого не оказалось. Закрывая дверь, он вдруг увидел на полу ту самую коробку, которую ещё утром принёс сестре. Она стояла на том же месте, куда Джонни её поставил. Так же сверху лежала открытка. Мэри, казалось, даже не притронулась к подарку. Парень, недолго думая, зашёл в комнату. И убедившись в том, что сестра даже не заглянула в коробку, очень расстроился.

– Она даже не посмотрела, что я ей приготовил! – покачав головой, обиженно произнёс он.

Спустившись вниз на кухню, чтобы позавтракать, Джон нашёл на столе записку:

«Джон, мы с Мэри уехали по делам. Вернёмся вечером.». Это всё, что было написано на клочке бумаги его отцом.

– И на этом спасибо, – выдохнул парень, скомкав кусок бумаги, – Странно, что ты вообще сообщил мне об этом, – через несколько секунд добавил он.

И это было действительно странно. Ведь обычно отец не сообщал ему вообще ни о чём. Может быть, он просто не считал это нужным. А может быть делал это нарочно, чтобы Джон чувствовал себя ещё более не нужным. После завтрака, который из-за позднего времени можно было уже назвать обедом, парень долго сидел за столом на кухне. Он просто не знал, чем ему заняться. Только через час он вышел из-за стола и стал бессмысленно бродить по дому. Джону иногда даже нравилось то, что он оставался один, совсем один в большом доме. Хотя он и находился там один довольно часто. Но нравилось это ему, конечно же, не всегда. Просто изредка, сам не зная почему, у него возникало странное чувство радости и в это время он вдруг, как будто бы обретал какую-то свободу. Хотя это было вовсе не так. Всё это время, после того как умерла его мать, он чувствовал себя заложником. Заложником в собственном доме. Отец его будто был начальником тюрьмы, а он заключенным. Но не сейчас. Сейчас он чувствовал себя свободным. Свободным как никогда. Парень бродил из комнаты в комнату и разглядывал всё вокруг так, будто бы видел все эти вещи впервые. Все те вещи, которые он видел уже сотни тысяч раз. Но в одну комнату он, с тех пор, как не стало матери, не заходил никогда. Это была её комната. Синяя комната. Комната, в которой она, почему-то, часто оставалась ночевать. Джон обошёл весь дом и сам не заметил, как оказался возле комнаты матери. Его вдруг словно потянуло туда. Но он остановился возле двери не решаясь войти внутрь. Его отец и сестра тоже ни разу не зашли туда с того самого времени, как не стало её хозяйки. И Анна, убираясь в доме, тоже ни разу туда не входила. Джон стоял возле двери, которая вела в комнату матери, и смотрел на эту дверь так, будто это был вход в какой-то другой мир. Смотрел и где-то в глубине души надеялся, что эта дверь вот-вот откроется и из комнаты, из своей любимой комнаты, выйдет его мать. Живая. И с улыбкой протянет к нему руки.

– Джонни! Милый мой мальчик! – скажет она и крепко обнимет его.

– Ты же умерла, – сквозь слёзы скажет ей Джонни.

– Нет! Не правда! Я не умирала! Я жива! Жива! – ответит ему она.

– Тогда где ты была всё это время?! Я так скучал!

– Всё это время я была здесь! – ответит она.

– Как же? Я же сам видел, как отец толкнул тебя! Я видел тебя мёртвой! Я видел, как тебя…

– Миленький мой, что ты такое говоришь?! – удивится она, – Тебе, наверно, приснился страшный сон?! – скажет мать, глядя ему в глаза как всегда мило улыбаясь.

Джонни увидит в её синих глазах своё отражение. И там, в этом отражении ему всего десять.

– Неужели это и впрямь был сон? – радостно подумает он и крепко прижмётся к матери.

– Это всего лишь сон… Всего лишь дурной сон… – тихо прошепчет она, нежно гладя его по голове.

Джон так реально представил себе эту картину, что чуть ли и впрямь не поверил в то, что это может произойти. Он подошёл к двери и, приложив к ней ухо, прислушался в надежде услышать там, за дверью, что-то, что даст ему понять, что его мать находиться там, в комнате. Но никаких звуков из комнаты не доносилось. Парень осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В комнате было темно. Плотные тёмно-синие шторы спускались от потолка до самого пола и закрывали всю ту стену, на которой было окно. Джонни зашёл внутрь. Покрывало на большой деревянной кровати, небольшое кресло в углу комнаты возле окна, стены, люстра… Всё здесь было синего цвета. Алисия очень любила этот цвет. Парень закрыл за собой дверь, и в комнате стало совсем темно. Он подошёл к окну и раздвинул шторы. С них сразу же полетела пыль и в таком количестве, что Джонни закашлялся. Он открыл окно и высунулся наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Он несколько раз глубоко вдохнул и, повернувшись, снова оглядел комнату.

– Надо бы здесь прибраться, – сказал он вслух, – Мама, прости меня, что я ни разу за всё это время не заходил к тебе, – говорил Джонни, как будто бы она находилась сейчас там и могла слышать его слова. – Мне было так больно, когда тебя не стало! Да и сейчас… Сейчас эта боль, кажется, стала ещё сильнее… Не правду говорят, что время лечит… Может кого-то… Но не меня! Только не меня!

Джонни смотрел на огромный запылившийся портрет своей матери, который висел на противоположной стене от кровати, и ему вдруг показалось, что изображенная на картине женщина понимающе кивнула ему головой.

– Я так хочу, чтобы ты была жива! Чтобы вошла сейчас в эту комнату, как раньше и спросила бы меня тихо: «Милый, что ты здесь делаешь?». Помнишь? Я часто прибегал в твою комнату и прятался под одеялом, – улыбнулся он, – А ты… Когда ты находила меня… Ты тогда спрашивала: «Что ты здесь делаешь?» А потом… Потом рассказывала мне сказки, которые сама придумывала… Мне так не хватает твоих добрых сказок!

Джонни тяжело вздохнул и сел на пыльное покрывало на кровати. Он ещё долго сидел вот так и смотрел на портрет матери. Он больше ни сказал ни слова и казалось, даже не шевелился. Застыл, как статуя. Он долго смотрел на неё и о чём-то думал. Сначала он думал о чём-то приятном и улыбался. Но улыбка постепенно сошла с его губ. И когда по щекам его потекли слёзы, Джонни вдруг дернулся так, как будто его укололи. Он быстро вытер слёзы. Ведь он уже давно решил, что больше никогда не будет плакать. Никогда! Что бы ни случилось, какие бы чувства он не испытывал, он больше не должен плакать. Даже оставаясь наедине с самим собой.

2. Дневник Алисии

Парень вскочил с кровати. Теперь у него появилось много дел. Ему надо было убрать в комнате матери. Вытереть пыль, выстирать шторы и покрывало и много чего ещё сделать, чтобы привести эту комнату в нормальное состояние.

Джонни снял с окна шторы и тюль. Снял с кровати покрывало, наволочки, пододеяльник и аккуратно сложил их возле двери. Когда он дёрнул на себя простынь, которая была куда больше, чем требовалось для этой кровати и заткнута под матрас, что-то глухо упало на пол. Скомкав в руках простынь, парень посмотрел вниз. На полу возле его ног лежала книга. Это был дневник Алисии. Тот самый, который она положила под матрас, когда в последний раз приехала в свой дом. Но Джонни об этом не знал. Он вообще ничего не знал. Джон бросил простынь обратно на кровать и нагнулся. Книга была довольно толстой в тёмно-коричневом кожаном переплёте с цветочным выпуклым узором. Парень осторожно осмотрел её так, как будто это была ни книга, а какая-то реликвия. На книге не было никаких надписей. Не было ни названия, ни имени автора.

– Что это? – сказал он, подняв, наконец, её с пола.

Джонни сел на кровать и открыл книгу на первой попавшейся странице.

/1975 год. 17 октября. Пятница. Сегодня я простилась со своей подругой… Навсегда… Моя милая, моя дорогая Мэгги, ну почему ты не сказала мне о том, что больна? Твоя смерть была так неожиданна… Хотя, она всегда неожиданна… И… Не знаю, чтобы со мной было если бы я знала, что ты умрёшь так скоро… Моя подруга, моя милая, моя родная сестрёнка…/

– Это её дневник! Это мамин дневник! Её почерк… – Джонни провел пальцами по строкам на странице, – Я и не знал, что ты вела дневник, – тихо сказал он.

Парень смотрел на исписанные синими чернилами листы бумаги. Это был мамин почерк. И здесь, в этой книге, была записана вся её жизнь. Ну… Может и не вся, но, по крайней мере, большая её часть. В этом Джонни не сомневался. Ведь книга была очень толстой и, пролистав страницы, он убедился в том, что она почти вся исписана.

Джонни вдруг закрыл её и долго смотрел на кожаный переплёт.

– Господи… Как же хочется прочитать! – сказал он, – С одной стороны… А с другой? С другой… С другой я… Я не могу этого сделать! Это твоя жизнь! Имею ли я право читать то, что ты написала?.. А почему нет? Если ты писала о чём-то, значит хотела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь это прочёл?.. Или нет? Может ты писала это для себя? А зачем это нужно? Может, чтобы потом самой прочитать? Когда-нибудь потом, когда пройдёт, много времени… И читая, ты бы вспоминала уже пережитое тобою… Или… Может быть тебе просто не с кем было поговорить? Так же, как и мне сейчас… Поделится своими мыслями и чувствами… Нет! Я не буду читать его! – после долгих раздумий решил Джонни, – Не буду! Вдруг там есть что-то, что мне не понравится?.. Что-то, чего я не хочу знать… Нет, нет я не буду его читать… Не буду, по крайней мере пока…

Джон просто боялся. Он не хотел прочесть в этом дневнике что-то, что могло расстроить его ещё больше. Он не хотел знать ничего о матери, что касалось её переживаний и слёз. Ведь Алисии уже не было, и он ничем не мог ей помочь. Ни физически, ни морально.