Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте

– Я подумаю, кому её отрубить, – пообещал Айварих.

***

Даже не переодевшись после многодневной скачки, Алексарх в грязном дорожном плаще бросился искать отца, звеня шпорами. Новости настолько не умещались в голове, что он до сих пор не верил: друг и наставник Оскар Мирн приговорён к смертной казни! Алекс всю дорогу до Нортхеда не слезал с коня, чтобы успеть. У него есть время до завтра. Завтра назначена казнь. Так вот зачем отец отправил его в эту поездку! Бессмысленную поездку якобы с важным письмом к королю Шагурии Крисфену Второму, дальнему родственнику Алекса! Алекс был уверен, что отец в письме попросил короля задержать сына на время.

Айварих в рабочем кабинете слушал отчёт Уолтера Фроммеля – Алекс успел услышать имя доминиарха Ривенхеда. Айварих, увидев сына, оборвал казначея.

– Ты должен быть в Шагурии, – то ли спросил, то ли потребовал Айварих.

– Отец, прошу, мне надо поговорить с вами.

– О Мирне?

– Неужели вы действительно собираетесь его казнить?

Айварих жестом попросил Фроммеля покинуть комнату.

– Я не хотел – он мне выбора не оставил.

– Вы ведь знаете его, он просто верен принципам! Он так же верен вам!

– Верность против верности, да? Очевидно, мне он меньше предан, чем пантеарху.

– Вы всегда ценили его именно за принципы, за его верность закону и твёрдость в вере. Прошу, дайте ему шанс остаться таким! Он никогда не пойдёт против вас!

– Если я позволю ему по-своему поступить, то что мне делать, когда другие его примеру последуют? Тоже позволить им выбрать, кому присягнуть: мне или пантеарху? В этом случае кому они будут верны? Всё, что от него требуется, – присягу подписать. Любой, кто откажется, – враг короля. Поверь, отказываются немногие, особенно после казни настоятеля Солгардского монастыря.

– Ваше Величество, эти казни восстановят народ против вас!

– Алексарх, – тихо и серьёзно заговорил Айварих. – Нам трудные времена предстоят, мне нужны люди, которым я могу доверять. Впереди схватка с Барундией, Лодивия тоже в стороне не останется. Я страну и её народ к новым условиям готовлю – люди вроде Мирна её тянут ко дну, а там лишь старая плесень и мутный ил. Неужели ты не понимаешь, что я затеял?

– Я… я никогда не стремился к трону, вы же знаете, – Алексарх покачал головой. – Я всегда считал вас образцом монарха, милосердного и великодушного. Оскар вам не враг…

– Если враги могут друзьями стать, то почему не может быть наоборот?

– Отец, позвольте мне поговорить с ним! Я постараюсь убедить Оскара примириться с вашими требованиями. Позвольте мне повидать его!

Айварих остановился у окна, глядя вдаль.

– Посоветуй ему последний шанс не упустить, Алексарх. Другого не будет.

Прежде чем выйти, Алексарх вспомнил, о чём говорили король с Фроммелем перед его приходом.

– Ваше Величество, доминиарх Ривенхед, он…

– Подписанную им присягу Фроммель только что мне принёс, Алексарх. Передай это Оскару – может, это его совесть успокоит.

***

Увидев приказ короля, постовой на винтовой лестнице на втором этаже Северной башни пропустил принца вниз. Алексарх спустился на первый этаж, миновал две комнаты и открыл двери тюрьмы, расположенной под Тёмной галереей среди древней каменной кладки, помнившей ещё Свирега Проклятого. Оскара держали в одной из лучших камер с окнами, но Алексарх содрогнулся, оказавшись в её мрачных стенах, покрытых склизким налётом времени.

Оскар Мирн выглядел не лучшим образом, хотя до пыток дело не дошло, как он сказал Алексу. Мирн сразу опустился на простую деревянную кровать. Алекс, которого распирало от чувств, ходил из угла в угол.

– Ваше Высочество, вы хотите убедить меня подчиниться воле короля, не так ли? – улыбка Мирна была горькой.

– Да, я пришёл умолять тебя принять его условия!

– Если бы я мог, то принял бы их давно. Мне дали месяц, чтобы подписать клятву, потом месяц я провёл тут, обдумывая своё «безответственное поведение», потом меня судили в моём бывшем суде, приговорив к смерти. Господь мне свидетель, после суда над настоятелем Солгардского монастыря я не ожидал ничего другого. Неделю я жду исполнения приговора, и каждый день словно кричит голосом короля: «Поклянись!»

– Ну так поклянись! Твоя жизнь важнее клочка бумаги!

Мирн покачал головой:

– Нет, Алексарх, я не предам то, чему посвятил всю жизнь. Кто я в этом случае? Писатель, философ? Или еретик – один из тех, кого я приговорил к смерти? Или вынесенные мною именем Бога приговоры справедливы, или я обрёк на муки невинных людей! Нет, я верю в то, что делал, и не изменю этой вере до конца!

– Но ты должен!

Оскар внимательно посмотрел на Алексарха:

– А ты сам? Получил присягу?

– Пока нет. – Алекс ждал гонца с содроганием.

– И что ты сделаешь, когда получишь?

Алекс остановился, поглядел на Мирна и спокойно произнёс:

– Я не подпишу, что бы ни случилось!

– Для тебя это было бы ошибкой…

– Я надеюсь, что отец одумается. Эта женщина играет им как хочет…

– Ты неправ, если веришь, что дело в ней. У твоего отца есть лишь одна любимая женщина, имя ей – Власть. Её он ревнует ко всем и не желает ни с кем делить. Остальные – бесплотные тени, приходящие, чтобы сыграть краткие роли и навеки сойти со сцены. Я боялся подобного исхода ещё в те времена, когда был молод. К моему горькому сожалению, эти страхи оправдались. Я постарался показать это в пьесе.

– Зачем ты её поставил? Стоило ли ради уличного представления рисковать жизнью? Кому нужны эти игры?

– Борьба за власть – тоже игра, только играют в неё не на подмостках, а на эшафоте. Это самая жестокая и беспощадная игра на свете, потому что проигравшие складывают головы, а победитель всегда один. Господь мне свидетель, я пытался до последней минуты помочь твоему отцу свернуть с неверного пути. Я проиграл, теперь ты вступишь в эту игру, и я хочу, чтобы ты был крайне осторожен.

– Я думал об этом и не знаю, что делать. Доминиарх пытался убедить меня выступить против отца…

– Никогда я не призывал к подобному! Богом тебя заклинаю: не вздумай поднять руку на отца!

– Но ты оправдывал свержение Райгарда!

– Я показывал грани, которые недопустимо переходить даже монарху! Один лишь Господь Бог вправе решать судьбы королей! Он даёт силу и наставляет на истинный путь! Когда-то у твоего отца был такой путь – он сбился с него под влиянием…

– Тории, Фроммеля… Кого ещё?