Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте

При скантах Рургард был небольшим укреплённым поселением в Серебряных горах Сканналии; постепенно это название перенесли на все горные области Северо-Востока. Рургард долго боролся за независимость с баронами равнин и распространением эктарианства – лишь сто лет назад удалось заключить мир с воинственными кланами. С тех пор Рургард, как и вольнолюбивый богатый Нугард, пользовался особым статусом. Эктарианство там переплеталось с более древними традициями, никто не собирался ничего менять. Рик так и сказал Алексу.

Когда они с Риком вышли из комнаты, Алексарх спросил:

– Ты слышал про Торию Иглсуд?

– А что?

– Отец намерен на ней жениться, – зло сказал Алексарх. – Сегодня он сообщил мне, что будет добиваться отмены брака с Катрейной. Бедная женщина! – он покачал головой. – Она столько перенесла за эти годы, неужели он её так унизит? – Лицо Алексарха скривилось. – Она относилась ко мне как к сыну, я всегда её любил. Надеюсь, церковь не пойдёт на такой скандал! Иначе страшно представить, что нас ждёт…

***

Надежды Алексарха сбылись: летом от пантеарха пришёл отказ расторгнуть брак Айвариха с Катрейной. Рик впервые увидел короля в бешенстве. Айварих поругался с Оскаром Мирном, одобрившим это решение, и теперь чаще обращался к Уолтеру Фроммелю, проклиная церковные правила и собственное бессилие перед ними. Фроммель уверил короля, что выход есть, после чего они оба куда-то отправились.

Рик ждал, что произойдёт нечто страшное, но первой ласточкой перемен стала обычная книга, изданная в типографии Дорина Килмаха. Даже не столько книга, сколько сборник рисунков Килмаха с краткими подписями Сильвестра-Монаха под ними – всего около сорока. Неграмотный люд веселился, глядя на карикатуры, изобличавшие жадных, развратных монахов, лицемерных настоятелей и монастыри, чьи богатства никак не соответствовали обетам нестяжательства. Изображая пороки церкви, Килмах был гениален, точен и безжалостен, а потому невероятно популярен. Помимо этого типография выпустила несколько ехидных книг с не менее ехидными названиями: «Отцы-вымогатели», «Удобства в жизни монахов», «Суп из святоши», «Вериги религии», «Триктрак распутных братьев».

Книги и рисунки ходили по рукам. Все, кто умел читать, с удовольствием пересказывали сюжеты книг на рынках и площадях, иной раз добавляя пару изощрённых ругательств от себя. Мастерство художника вкупе с умением Сильвестра подбирать слова сделали своё дело: многие ждали, когда от слов король перейдёт к делу. Сбор церковного налога отныне сопровождался подробным перечислением того, сколько должны получить монастыри, сколько пойдёт пантеарху в Латею. Типография выпустила книгу, в которой предлагалось сравнить, чем же поклонение иконам и статуям отличалось от поклонения идолам, свойственное язычникам. Рисунки Килмаха наглядно демонстрировали одну и ту же женщину то в образе языческой богини плодородия и домашнего очага Моруны, то в образе Миры, матери Сына Божьего Зарии, предлагая читателям отыскать разницу и объявляя обожествление картин и статуй идолопоклонством.

Потом типография выпустила церковные книги на сканналийском языке. Богослужения издавна велись на латейском языке: на нём был написан кодекс Декамартион, описывавший десять смертных грехов вместе с притчами о судьбе тех, кто совершал эти грехи. На латейском же писались церковные книги, однако новые веяния оказались популярны: некоторые церкви начали во время служб использовать родной язык, вызывая недовольство главы сканналийской церкви доминиарха Теодора Ривенхеда.

В начале лета Рик вместе с отрядом Криса в пятьдесят человек выехал из Нортхеда на юг вместе с несколькими пустыми повозками. Как оказалось, ехали они в Залесский монастырь, построенный на доходы от серебряных рудников милях в двадцати от Нортхеда, на окраине леса в предгорьях Серебряных гор. Монастырь был невелик и славился обширным собранием книг и переписчиками.

Рик не бывал в этом монастыре, но знал, что его настоятель происходил из семьи Ривенхедов. Именно он вышел навстречу Крису, который предъявил указ короля об изъятии ценностей и книг в пользу короны. Настоятель долго пытался объяснить Крису, что это невозможно, взывал к Богу, поминал о заслугах монастыря. Крис лишь улыбался, потом приказал арестовать настоятеля и отправил Михаэля Иглсуда на поиски сокровищ. Гил Полосатик и Олек Рохля, подкинув монетку, побежали куда-то.

– Где библиотека? – деловито спросил Крис у настоятеля.

– Не трогайте книги, прошу вас, Ваше Высочество! – умолял настоятель – мужчина лет сорока с голубыми глазами навыкате и чисто выбритым лицом.

– У меня приказ короля, не тебе его отменять!

– Я не прошу отменять, дайте мне время переговорить с королём! Я уверен, что тут какое-то недопонимание…

– Если так, то король всё вернёт, – издевательски поклонился Крис и заорал: – Да что ты их сюда тащишь, читать, что ли, собрался или на своём горбу переть? Сожги их к чёрту! – Горбатый Лис, у которого имелся небольшой горб, а ещё огненно-рыжие волосы и острый нос, остановился, подумал и бросил на землю ящик, набитый огромной кипой книг. Ящик с грохотом рухнул в пыль, книги рассыпались по земле под довольные вопли людей Криса. Лис покидал их ногами в кучу и запалил так быстро, что настоятель опомниться не успел. Когда огонь занялся, монах кинулся к костру и попытался вытащить несколько книг из огня. Крис, смеясь над его попытками, приказал Рику оттащить его. Рик и сам бросился к настоятелю, боясь, что он сгорит прямо среди книг.

***

Крис огляделся. Дел предстояло много, и на этот раз он не подведёт отца, как тогда, когда упустил Дайруса в Северной гавани. Конечно, наказывать мятежников, посмевших подняться против короля, куда интереснее и почётнее, но ставить на место зарвавшихся попов он тоже не прочь.

Рик возился с Родриком Ривенхедом, не желавшим признать поражение. Ну почему этим Ривенхедам всё надо объяснять дважды? Один уже поплатился головой в Малгарде, неужели этот на его примере ничему не научился? Одну бесплодную жену они отцу подсунули, так теперь пытаются подыскать новую. Отец даже посмеялся на днях, что за последние месяцы перетрахал больше девок из этой семейки, чем обычных шлюх за всю жизнь. В этом Крис, правда, сомневался. Жаль, конечно, что распробовать красотку Илзу довелось отцу, а не Крису, ну да ладно. Он подыщет кого получше. Разобраться бы ещё с одной шлюхой – Иглсуд. Криса передёрнуло – вот стоило ненадолго уехать, и такой сюрприз! Чёртов Михаэль – Крис считал его другом! Скупердяй проклятый решил таким образом пополнить запасы своего семейства! Ну ничего, Крис с ним разберётся, пока же пусть поищет, где тут самые ценные вещички – Михаэль их носом чует. Он всегда выгоду чует! Теперь благодаря Иглсудам вместо одной мачехи Крису грозит другая. Алексарх тоже не в восторге, но его больше волнуют вопросы веры. А Крис чихать на них хотел! Вон в Шагурии давно нет никаких монастырей и ничего, живут. Если бы отец ввёл тут такие же законы, как в Шагурии, то сделал бы наследниками их с Алексом, а не выродков Ривенхедов или Иглсудов.

Происходящее Крису определённо нравилось. Отец позволил собрать отряд из тех, кому Крис доверял и чьи навыки полезны для важного дела.

– Ваш Вышество, чё с остальными книгами делать? – заорал Лис.

– Ты читать умеешь?

– Неее… – захохотал Лис.

– Ну так отправь их следом за этими! – Крис кивнул на охваченные огнём тома.

– Как прикажете, мой принц! – Лис скрылся за дверьми, вскоре из окон библиотеки полетели искры. Родрик Ривенхед завыл и упал на колени. Крис с презрением смотрел на него. Монахи бегали вокруг – люди Криса объясняли им, что сопротивляться приказу короля нехорошо.

Михаэль Иглсуд изучал чаши, блюда, иконы, усыпанные жемчугом и камнями церковные облачения, откладывая то, что отправится в Нортхед. Если кое-что пропадёт, так монахи за это и ответят. Михаэль и ещё несколько человек останутся описывать имущество и земли монастыря, Крису же предстоит доставить доходные книги в Нортхед, где с ними поработают люди Уолтера Фроммеля, чтобы оценить стоимость имущества монастыря, а заодно доказать бесконечные злоупотребления и махинации с налогами.

Олек схватил одну из икон, любовно прижал к животу.

– Это тебе зачем? – спросил Крис.

– Нам с Гилом пригодится, – набычился Олек. – В кости играть не на чем. – Крис махнул на него рукой.

Вопли монахов резали уши, Крис только отмахивался. Подводы для ценностей стояли наготове, погрузка началась сразу. Отец не хотел вот так напоказ вывозить ценности из монастыря – Уолтер Фроммель убедил его, что народу полезно поглядеть, сколько богатств накопили монахи, которые в жизни ни дня не работали. Последним на повозку закинули арестованного Родрика Ривенхеда. Приказ короля выполнен, удовлетворённо кивнул Крис. Он оглядел монастырь, пока ещё наполненный монахами, и улыбнулся. Он был уверен: это лишь начало. Из-за нежелания пантеарха признать первый брак отца и отменить брак с Катрейной, а также из-за отказа Гиемона от брака Алекса с Марцией отец здорово разозлился на попов и тех, кто их поддерживает. Скоро у монастырей земля будет гореть под ногами! Крис сделает всё, чтобы эти планы осуществились, затем он станет-таки королём Сканналии!

В самом деле, не Алексу же отдавать трон? Нет, пусть отец посмотрит, кто из его сыновей истинный король, да к тому же настоящий мужчина! Глядишь, Гиемон передумает и отдаст ему Марцию. Ему, не Алексу, который её всё равно не оценит, как во время ужина уже слегка пьяному Гиемону намекнул Крис. Она, конечно, не красотка и заумная слишком, но Крис сумеет её приручить, зато потом и Барундия, и Сканналия будут принадлежать Дорвичам. Не зря отец говорил, что лучший способ заставить кого-то передумать, это ударить по его кошельку, и подписал указ о лишении Барундии права беспошлинной торговли на юге, отдав его Шагурии и Лодивии. Теперь вместо того, чтобы тащить товары через Барундию, её соседям выгоднее везти их на кораблях по каналу в любые страны, наполняя казну Сканналии и разоряя Гиемона. Крис предвидел огромные перемены и приветствовал их.

***

Начало лета было жарким. Айварих объявил, что специально для развлечения королевы на площади дворца состоится театральное представление. О нём трубили глашатаи на всех углах, так что желающих посмотреть оказалось немало. Королева сидела на балконе второго этажа рядом с мужем, Самайя пристроилась тут же.

В центре площади поставили театральный помост с сооружением в виде четырёх вертикальных шестов, между которыми натянули три плотных коричневых ковра и красную занавеску. Возле неё суетился Сильвестр-Монах. За время, проведённое при дворе, он развил бурную деятельность, благодаря чему типография Дорина Килмаха процветала. Король пожаловал Сильвестру должность придворного хрониста, чем тот пользовался с размахом. Мало того, что Монах переводил церковные книги на сканналийский, он понемногу начал составлять хронику исторических событий Сканналии и как раз дошёл до междоусобной войны сыновей Валамира. Айварих покровительствовал этому начинанию, чем Сильвестр не раз хвастался Самайе и Диму, жалуясь при этом, что события тех лет приходится собирать по крупицам, разбросанным в сказках и легендах. Самайя прочитала часть хроники и подумала, что это очень уж напоминает рассказ Захара.

Однако Сильвестр пообещал, что борьбу Свирега с Ярвисом покажет совсем с новой, небывалой стороны, потому что потомки Ярвиса, конечно, всё извратили, а он, Сильвестр, благодаря многолетним изысканиям сумел выяснить, что же случилось. Самайя с содроганием ждала откровений Монаха.

За то время, что она жила в Сканналии, ей не раз приходилось слышать о Райгарде-убийце, но и предок Айвариха Свирег получил в народе похожее прозвище – Проклятый. Конечно, при Айварихе мало кто решался произносить его вслух, хотя это не значило, что все забыли. Ни много, ни мало, именно язычник Свирег Проклятый зверски расправился с братом-эктарианином Рагмиром, который позже стал первым святым Сканналии. Смирение Рагмира даже в момент смерти, его готовность забыть о личных интересах и служить Свирегу, не помешали последнему нанять людей для убийства Рагмира. Самайя видела в дворцовой церкви его изображение на иконе: Рагмир в длинном красном одеянии и тёмном плаще держал меч остриём вниз, строго взирая на окружающих. Самайя молилась ему, как и другим святым, но, вспоминая рассказ Захара, не могла отделаться от мысли, что в междоусобной борьбе у каждого своя правда. Кто знает, что там случилось сотни лет назад?

***

Айварих многого ждал от жизни и получил почти всё. Он покорил страну, которую когда-то покинул Свирег, поставив потомков в зависимость от милосердия шагурийских монархов. Он сумел примирить аристократов, дравшихся за власть и привилегии. Он практически создал с нуля военный и торговый флот, заработали мануфактуры, начало активно развиваться горное дело, торговля через Нейский канал увеличилась в разы; иноземные компании лишились многих льгот, позволявших им обкрадывать Сканналию. Его мать, баронесса Ханна Беллгор, научила сына извлекать доходы из всего – потрясающая была женщина!

Конечно, денег на все начинания вечно не хватало, но благодаря стараниям Айвариха страна пятнадцать лет жила спокойно. Любые попытки поколебать это спокойствие Айварих пресекал на корню. Единственное, о чём он мечтал, – чтобы сыновья больше походили на него. Иногда он хотел иметь одного сына с умом, твёрдостью, умением искать компромиссы, внутренней силой Алексарха и готовностью Крисфена при необходимости принимать крайние меры, его военными навыками, способностью идти к цели любым путём. Но судьба распорядилась несправедливо – оба сына чаще разочаровывали короля.

Алекс мало того, что в рот смотрит Мирну и доминиарху, мечтает всё о каких-то справедливых правителях, любой ответ ищет в пыльных книгах вместо реальной жизни, так ещё и не смотрит на женщин! У скольких парней в его возрасте уже не один бастард прижит, а Алекс от женщин чуть ли не бегает. Только с Катрейной общается, да с её фрейлиной. Жаль, что с фрейлиной не в постели. Айварих надеялся, что хотя бы в Нугарде, где идеи обновления церкви давно прут из всех щелей, Алекс поумерит религиозный пыл и поймёт: не всё так страшно. Как он умудрился стать таким рьяным эктарианином при матери-зарианке? Это всё Оскар забил ему голову бредовыми идеями. Когда-то Айварих сам поддавался их очарованию.

Крис не подвергает сомнению неизбежность перемен, но не потому, что видит в них необходимость – просто ему ни до чего нет дела: он с одинаковым рвением будет убивать эктариан и зарианцев, монахов и крестьян. Им движет жажда власти, не ограниченной ничем. Такой король доведёт страну до катастрофы, если дать ему волю. Ответственность, способность предвидеть последствия – вот чего Крису не хватает. В нём слишком много обиды и зависти, он не понимает простую вещь: король должен заботиться не только о себе, иначе он недолго будет королём. Бремя власти очень тяжёлая штука, Крис же полагает, что это значит спать со всеми женщинами подряд, отдавать приказы кому угодно, наказывать за грехи, как его душа пожелает. Надо бы ввести его в Королевский Совет, заставить присутствовать на заседаниях, а пока пусть поможет с попами разобраться. Крис подходит для этого – научится ли он когда-нибудь править страной?

Да, надо было браться за сыновей с детства! Теперь ни тот, ни другой не казались Айвариху достойными наследниками. Если он выберет кого-то из них, возникнут сложности. Будь проклят тот договор с Ривенхедами, по которому ему пришлось жениться на Катрейне! Мало того, что она в постели способна разохотить любого кислым видом и скованностью, так её родственнички заодно потребовали, чтобы наследником стал сын Катрейны. Почему мать не предусмотрела, что от этой мороженой рыбы и наследника-то не дождёшься?

Шестнадцать лет назад Ривенхеды помогли свергнуть Райгарда и с тех пор претендуют на власть, принадлежащую королю! Не зря их девиз «Бог, политика, война». Они всё хотят охватить загребущими ручками! Мало им титулов, земель, богатств; мало, что у них уйма мест в Королевском Совете; мало, что доминиарх Теодор Ривенхед управляет всеми церковными делами, пристраивает родичей по всем монастырям и церквям! Теперь они хотят, чтобы он вместо Катрейны женился на очередной дуре из этой семейки. О, он имел возможность убедиться, что они все дуры! Конечно, в постели некоторые очень даже ничего, но не жениться же из-за этого! Да ни одна из них не сравнится с Торией ни в постели, ни в беседе, ни в танце! Хватит с него Ривенхедов: они почему-то любят плодиться не в королевской спальне. Власть должна опираться на твёрдое основание, у короля должен быть достойный наследник, а не куча жадных родственников, которые перегрызутся между собой и другими семьями, стоит ему умереть.

Мысли о смерти и раньше посещали Айвариха: после кончины младшего сына он видел её знаки везде. Обычный череп, украшавший комнату, казался предвестником несчастий, икона умирающего святого в углу вызывала дрожь. Наверное, он и позировать для портрета согласился, чтобы иметь перед глазами образ живого человека вместо напоминания о смерти. Иной раз Айвариху казалось, что этот образ действительно живой. Да, портрет получился отличный: глядя на него, Айварих забывал о печали и думал не о смерти, а о жизни. Он даже повесил его у себя в спальне и смотрел на него чаще, чем в зеркало.

С улицы послышался гул толпы, собравшейся на представление. Айварих улыбнулся. Год назад Сильвестр предложил идею пьесы, но Айварих решил, что время не пришло. Сильвестр занялся созданием хроники Сканналии, роясь в архивах и монастырских библиотеках. Благодаря Монаху у Айвариха появилось немало доказательств нарушения законов со стороны монастырей. Живописные рассказы Сильвестра о нравах монахов, их неофициальных доходах и злоупотреблениях послужат хорошей основой для ликвидации монастырей и конфискации их земель.

Пантеарх отказал ему в новом браке? Тем хуже для него. Ривенхеды забрали так много власти, что забыли, кто тут король? Мы напомним! Диэнис был первым, пришло время покончить с влиянием этого рода по всей Сканналии – а заодно с влиянием церкви на короля. Уолтер Фроммель давно намекает, что пантеарх слишком много требует и слишком мало даёт; Тория не прочь родить ему сколько угодно детей – в браке, конечно. Жаль, что они не понимают: такие вещи надо делать аккуратно, как следует подготовившись. Сегодня Крис делает первый шаг к тому, чтобы от подготовки перейти к делу. Айварих ожидал новостей с нетерпением. Король вышел на балкон и уселся рядом с женой.

Кроме королевы на балконе была фрейлина, эта странная Мая, или как там её, племянница Бадла из Корнхеда. Увидев портрет и почти точную копию, он взял её во дворец не только ради взятки от дядюшки – просто, она ему понравилась. Айварих скривился: поначалу он пробовал с ней заигрывать, но она даже не поняла этого, уделяя слишком много времени королеве. Потом его отвлекли – стало не до девчонки. К тому же тогда она выглядела красоткой, а сейчас одевалась как синий чулок и выглядела так же.

– Дамы и господа, позвольте представить почтенной публике новое прочтение известной вам легенды о гибели Рагмира в ходе борьбы Свирега с его братом Ярвисом! – Сильвестр картинно, как истинный актёр, разогревал толпу, нагнетая интерес и обещая необычное зрелище. Дим рядом устраивал представление: жонглировал огненными факелами и показывал фокусы.

– Я много странствовал по всему миру, слышал много легенд и сказаний! То, что вы увидите сейчас, не слышал в Сканналии никто! А почему? Да потому, что при прежних королях вам побоялись бы рассказать правду! Её спрятали под нагромождением лжи, и эту ложь я вскрою на ваших глазах! Я обнаружил свидетельства от непосредственных участников, перевёл их на ваш язык и сегодня представлю на ваш суд! Я покажу вам, как Кройдомы получили власть на самом деле! Итак, пьеса начинается!