Муза

– Ты шутишь? – в запале ахнул он, не отдавая себе отчёт, как театрально выглядит.

– Я просила тебя отправиться со мной. А сейчас, увы…

– Саша, ты в своём уме?! Какие ещё Филиппины?! – взревел он, но моя всё ещё недостаточно свежая голова отказывалась реагировать.

– А почему ты на меня кричишь? – удивилась я, а муж к тому времени вскинул взгляд к потолку.

– Сколько… сколько ты заплатила? – ужаснулся он.

Озвучивать сумму было сродни самоубийству и я ожидаемо смолчала.

– Вылет состоится, как только получим визу, так что предоплата сто процентов. Можешь даже не надеяться соскочить.

– Дай… дай я прочту договор! – протянул он руку, а я совершенно по-детски спрятала папку за спину. Да и к тому же, нужного договора там пока не было.

– Завтра прочтёшь. Уже поздно.

Но мужа понесло и сдерживаться он был не намерен.

– И… и что это в твоих руках?! – нервно вскрикнул он, тыча в меня пальцем. – Ты опять таскалась по Арбату?!

И, признаться, только в этот момент я вспомнила, что в руках у меня внушительный тёмный чехол для эскизов. И вот тут-то он меня и задел. Настолько, что я готова была по-кошачьи выгнуть спину и с остервенением вгрызаться в его пульсирующее кровью горло. Да, я была к этому готова. Но, зная мужа, осознавала, что чем холоднее и беспристрастнее будет моё лицо, тем мучительнее он будет корчиться от собственного промаха. Поэтому я сверкнула глазами, презрительно скривила губы и на выдохе хмыкнула.

– Завидуешь, что кто-то ублажает меня на порядок круче тебя самого? Да, ты прав, поистине мощный оргазм я испытываю только в полной тишине, в одиночестве, проводя кончиками пальцев по исчерченной грифелем бумаге. – выдала я налегке и, осторожно пристроив «пополнение» у дальней стенки гардеробного шкафа, направилась в ванную.

Супруг, нагнетая, поплёлся следом.

– Витя, слушай, уже очень поздно и я действительно устала. – пожаловалась я мужу и мы застыли. Я – глядя в зеркало ванной комнаты, он – стоя чуть позади, в отчаянной попытке поймать в зеркальном отражении мой взгляд.

Осознание того, что это со мной сегодня тоже было, я вдруг смутилась. Скорее, оттого, что рано или поздно придётся объясняться с Гараниным. И эти его взгляды, недвусмысленные намёки, это откровенное желание… он не из тех, кто прощает глупышек, рискнувших плюнуть в обнажённую признанием душу. И пока я размышляла на эту тему, моё смущение муж принял на свой счёт. Приблизился, огладил голые плечи, прижался губами к шее. Я старательно обмывала ладони прохладной водой.

– Прости, я перегибаю. Ревную тебя безумно и боюсь потерять. – как всегда признался он, а у меня в кои-то веки не появилось желание его успокоить.

– Не дави на меня. – прошептала я и невольно повела плечом, сбрасывая его прикосновение.

Мужу это не понравилось. Он демонстративно обвёл языком зубы за нижней губой и напряжённо вздохнул. Взгляд заострился, зацепившись за украшение в мочке уха.

– А это ещё что? – ревностно буркнул он и напрягся всем телом. Вероятно, оценивая мою новую «игрушку».

Витя знал толк в украшениях, хоть и придерживался версии, что баловать женщин чревато. И именно оттого, что он видел сейчас не серьги, а визуализировал ценник на них, мучительная пауза затягивалась. Для верности он даже подцепил украшение в моём ушке и прищурился, пытаясь… что? Распознать подделку? Серьёзно?! Я болезненно поморщилась и ушла от его прикосновения.

– Саша? – подчёркнуто холодно Витя напомнил мне о своём присутствии. Я изобразила невозмутимость.

– Что?

– Сколько это стоит?

– Нисколько. – уверенно вскинув голову, я тряханула пышной шевелюрой. – Это подарок.

Щека мужа нервно дёрнулась.

– И кто это у нас такой щедрый?

– Красивый, загорелый, наглый. Никого не напоминает? – фыркнула я, злясь на мужа за то, что он подобные подарки необходимостью не считал.

Витя пригвоздил меня взглядом, а я продолжила полоскать ладони в холодной воде. Когда напряжение достигло своей кульминации, я всё же отвела взгляд и прикусила губу: ситуация требовала срочного исправления. Я бросилась в импровизацию:

– И про годовщину, которая пришлась на середину прошлой недели ты тоже, я так понимаю, не помнишь? – криво улыбнулась я своему глупому поступку: фактически скрыла преступление под личиной затаившейся обиды. – Кстати, я подарила тебе часы. Кажется, ты был так напряжён и занят, что не заметил фирменную коробку до сих пор. – добавила я и демонстративно прошла в спальню, где в его прикроватной тумбе так и дожидался хозяина отнюдь не дешёвый подарок. – Вот.

Муж с недоумением на лице перехватил с моей всё ещё влажной ладони футляр со скромным бантом и, раскрыв его, шумно вздохнул. Ведь эти часы стоили как три пары серег, и деньги на них я откладывала почти полгода, чтобы семейный бюджет не особо страдал.

Витя смущённо улыбнулся, обнял меня, приникнув губами ко лбу, и запустил пальцы в волосы, окончательно взбивая их в пышную шапку.

– Саша, у нас годовщина в эту пятницу. – прошептал он, спускаясь губами к виску. – И именно на пятницу заказан столик в твоём любимом ресторане, цветы и… нет, пожалуй, я пока не скажу, что ещё тебя ждёт. – мягко улыбнулся он и всё же приник в поцелуе к уголку моего рта. – Ты всё перепутала. – пожурил он, смеясь.

– Правда? – сыграла я идеальную растерянность и замедленно кивнула, вроде как соглашаясь. В той же прострации села на кровать и уравновешенно вздохнула.

– Только не говори, что ты успела так плохо подумать обо мне.

– Увы, успела…

– И, признайся, исключительно из своего каприза наговорила этих глупостей про острова, да?

На этом я уклончиво кивнула и вскинула на мужа предельно твёрдый и безмерно упрямый взгляд. Сложила руки на коленях, демонстративно поджала губы.

– Нет. Мы всё же полетим на Палаван.

Витя не придумал ничего лучше, нежели обнять меня со спины. Вероятно, чтобы мне было невозможно разглядеть выражения его лица.

– Саша? Ну… Ну, Саша… Милая моя, хорошая. – потянул он нараспев, устроив подбородок на моём плече и уткнувшись носом в шею. – Ты же знаешь, как я отношусь ко всем этим курортам. – сплетал он наши пальцы, старательно сжимая их в замок. – Ты же знаешь, что я не выношу длительные перелёты и…

– Я уже всё решила. Будет жаль, если твоя путёвка пропадёт.

– Это каприз, да? Или… или нет, подожди… ведь ещё вчера об этом и речи не было. Ещё вчера ты была вполне согласна на среднестатистический курорт в наших широтах и… Ну конечно! Какой-нибудь ушлый менеджер просто развёл тебя на деньги! – довольный своими дедуктивными способностями, муж едва не аплодировал такому логичному финалу.

Я поднялась с кровати и с отрешённым видом принялась стягивать с себя одежду.

– Нет, Вить, просто за все те годы, которые мы были вместе, ты так и не удосужился спросить, о чём же я на самом деле мечтаю.

Муж сделал вид, что эти слова не прозвучали. Причём, как всегда умудрился провернуть подобный фокус, глядя мне прямо в глаза.

– Я уверен, всё это ещё можно переиграть. Ты права, сегодня уже поздно, а вот завтра… завтра я сам наведаюсь в эту конторку и разнесу там всё к чёртовой матери!

Совершенно довольный собой, Витя развалился на кровати, закинув руки за голову. А мне так противно стало, что даже спорить не хотелось. Вот только… если сейчас промолчать, то завтра можно будет даже головы не поднимать. Потому что бесполезно. Витя успеет расправить крылья хищной птицы, которой он, по сути, и являлся, а жалкой колибри вроде меня останется лишь успокаивать бессмысленно трепыхающееся сердечко.

– Витя, ты меня слышишь? Раз в десять лет я заслужила тот отдых, который хочу. А не тот, который так удобен тебе! – отчеканила я свой жалкий текст, и муж нахмурился, оценивая какие-то только одному ему известные риски.

Для кризис-менеджера это очень важно: тонко чувствовать грань, за которой может стать поздно. И он её почувствовал. Мягко улыбнулся. Присел на кровати и протянул руки в мою сторону, предлагая примкнуть к нему. К такому уютному, тёплому, родному. Но я отрицательно покачала головой. Вот именно сейчас было бы лишним окунаться в негу и подкупающую заботу. Витя прикусил губу изнутри и умоляюще посмотрел на меня.