Всё, как ты захочешь

– Не знаю, часа полтора. А что?

– Да вот, думаю, почему ты не повёз меня домой. Почему, Дим?

– Я после подобных встрясок предпочитаю пространство.

– Я тоже. Знаешь, – сжала его ладонь сильнее, прижалась ближе, приподнималась на носочках, чтобы говорить по секрету от прохожих. – Я рада, что ты вернулся.

Он посмотрел непонимающе.

– Именно сейчас. Ты был мне нужен.

Дима приподнял брови, демонстрируя высшую степень внимательности.

– Антон, он хороший, ответственный, в меру взбалмошный, со своими тараканами и всё такое, но я никогда не чувствовала себя рядом с ним спокойно. Помнишь, когда ты отвёз меня на лебединое озеро?

Дима сжал мою ладонь сильно-сильно, и ответа было не нужно.

– Рядом с тобой было уютно. И не важно, где мы: в шикарном доме, в чужой машине или один на один ночью в лесу. С тобой спокойно и хорошо. Я чувствовала себя свободной, несмотря на все твои условия.

– У меня не было возможности узнать тебя ближе и…

– И всё равно, когда ты рядом, всё иначе. Знаешь, почему я уехала с тобой из ресторана, в тот вечер, когда Антон сделал мне предложение? Я и сама ответить могу: ты подумал, что я твоей угрозы испугалась, но нет. Испугалась, точнее, но не только.

– Ты сомневалась. – Спокойно добавил Дима, вычёркивая из моей затянувшейся речи весь сумбур.

– Прав. Я не была уверена, что хочу этого. А моя мама всегда говорила, что если сомневаешься, то это, скорее, «нет», чем «да». Ведь что-то тебя сомневаться заставляет. Что-то не даёт отдаться чувствам, с головой погрузиться в эмоции, в ощущения блаженства. С Антоном никогда блаженства не было.

– Тогда почему?

– Не знаю. – Мы вошли в парк, и можно было замедлить ход. – Меня не покидало ощущение правильности происходящего. Я никому об этом не говорила, даже бабушке… Да, что там, я и себе признаться боялась… Всё было так, как написано в красивых книгах о любви. Где он и она всегда вместе. Где царит мир и порядок. Да мы никогда даже не ссорились толком!

– Дай угадаю, тебе было всё равно, так?

– Да. Я не понимала, зачем упираться и требовать от него синий галстук, если Антону приспичило жёлтый. Если я хочу сходить в пиццерию, а он в суши-бар. И уступала. Всегда. Наверно, подобная покорность его и привлекала.

– Все мужчины любят покорность.

– Да. Его мама называла меня бесхребетной и даже с этим я готова была согласиться.

– А на самом деле?

– А на самом деле я втайне смеялась над их высокомерием и чопорностью. Над этими накрахмаленными салфетками и такими же накрахмаленными улыбками, когда лицо приняло нужное выражение и не изменится, что бы вокруг не происходило. И твоё появление стало как необходимая передышка, как тайм аут перед финальным рывком. Момент, когда я могу принять решение без определённого давления.

– И кто собирался на тебя давить? Мне показалось, что всё шло идеально.

– Давить на человека не обязательно угрозами, думаю, ты специально меня подводишь к нужной теме, ведь слишком умный, чтобы не понять. Они бы улыбались и поздравляли меня. Все. Даже бабуля попыталась бы не терять лицо. Говорили бы, какая мы красивая пара, как подходим друг другу, складывали бы ладони, умилённо глядя в нашу сторону. Отец бы обязательно отдал Антону давно обещанный филиал за городом.

– Чем он занимается?

– А-а, не важно. – Отмахнулась я. – А сегодня… когда вместо того, чтобы понять и что-то посоветовать, он начал меня обвинять – всё стало ясно.

– Что он сказал тебе?

– Не помню. – Пожала я плечами. Мы спускались по покатистой набережной прямо к реке. – Да и не важна суть его пустых слов. Я просто поняла, что не нужно приносить себя в жертву, этого всё равно никто не оценит.

– И что будешь делать дальше?

– А ты позволишь мне выбирать? – Удивилась я и засмотрелась на его красивые глаза, как они сияли, отталкивая от себя блеск подкатывающих волн.

– Нет. Но было бы интересно послушать. – Засмеялся он и притянул меня ближе, приобнимая за плечо. Поцеловал в висок. Со стороны мы были похожи на романтическую влюблённую парочку, и я не стала портить идиллию, обняла его в ответ, придерживая за талию.

– Я ушла от него и на этом точка. Но это не значит…

– Что ты прибьёшься ко мне, так? – Понимающе кивнул он, перебивая мою умную мысль.

– Ты всегда знаешь, что я хочу тебе сказать?

– Нет. Просто иногда твои ответы очевидны. Пойдём обратно, ветер поднимается.

Мы развернулись, Дима шёл со стороны реки, отгораживая меня от леденящего воздуха.

– Но ты уверен в том, что я буду с тобой, да?

– Я приложу все усилия, чтобы ты приняла такое решение.

– Хочешь приучить к себе?

– Хочу, чтобы ты меня любила…

– Сколько тебе лет, Дим? – Он посмотрел, одаривая скептической улыбкой.

Приподняла брови, борясь с порывом смеха.

– Только не говори, что всё так плохо. Я помню, что Лёша называл тебя старым пнём…

– Тридцать шесть. – Я посмотрела, прицениваясь, а Дима подтвердил ещё раз. – Мне тридцать шесть, Галь. Это много, поверь.

– Да, наверно. Сейчас я так не думаю, но возможно с возрастом… – Присмотрелась пристальнее. – Ты не выглядишь на свой возраст. – Вынесла вердикт и Дима засмеялся. – Нет, правда, ты подтянутый, крепкий, у тебя сильные руки…

– А тебе приходилось видеть много мужчин моего возраста?

– Нет, но…

– Тогда откуда же тебе знать, выгляжу или нет?

– Сосед у нас есть один. Вадим Борисович. Противный дядька, вечно всех достаёт.

– Вадим Борисович Логинов светило науки в области социологии и политологии, он имеет на это полное право. – Засмеялся Дима. – А чаще всего, эти его склоки просто очередной предмет для изучения социума.