Поговори со мной

– Посмотри, будь добр.

Самое интересное, что пока Марат уточнял какие-то свои вопросы, мальчик всё время смотрел на него, топчась на пороге, переступая с ноги на ногу, хотя мог бы давно закрыть дверь, и не мёрзнуть.

– Марат, ещё здесь?

– Здесь, здесь. Говори.

– Что интересует?

– Там ты говорил, сын у неё. Год рождения не подскажешь?

– Так, – потянул охранник, – Соловьёв Андрей Максимыч. Есть такой. Две тысячи четвёртого года рождения. Ещё что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Теперь и сам Марат внимательно изучал мальчишку, одаривая того взаимным, полным интереса и непонимания взглядом. Так бы наверно и смотрел, если бы сын Марины не начал разговор первым.

– А ты тот самый Марат из-за которого мама всё время плачет?

Сердце ухнуло вниз. Наверно, только когда ты услышишь это вот так, от стороннего лица, понимание приходит. Не думал он о том, что Марина плачет, что из-за него, что это может видеть её ребёнок. С трудом вздохнув от такой прямолинейности маленького человечка, однобоко улыбнулся.

– Наверно, тот самый.

– Заходи.

Мальчик отступился, а Марат прошёл в прихожую. Осмотрелся и вдруг подумал, что он влез в чужую налаженную жизнь вот так, без спроса. Влез туда, где его не ждали. У неё есть сын. ВЗРОСЛЫЙ сын. Может, и мужчина был, возлюбленный, ещё кто, а тут он… Не по себе стало. В маленькой светлой квартире тепло и уютно, несмотря на осеннюю сырость за окном. Пока разглядывал, не замечал испытывающего взгляда детских глаз.

– Обувь снимай, мама вчера полы мыла. – Буркнул мальчишка и Марат опомнился. Кивнул, тут же на тумбу присел и разулся.

Прошёл в гостиную, чувствовал себя ещё более неловко, чем прежде. Снова оглянулся.

– А ты что, дома один?

– Один.

– Не понял. А почему мне дверь открыл? Мама не учила, что незнакомым дядям открывать нельзя?

– Учила. Только я узнал тебя.

– Как, интересно? – Хмыкнул Марат и вскинул брови, стараясь завести парнишку в тупик, улыбнулся, когда тот замялся.

– Я видел тебя. – Сказал тот чуть погодя.

– Меня? Где?

– Возле нашего подъезда. Обычно ты долго стоял, войти не решался, с цветами ещё…

Марат судорожно вдохнул.

– Ты на той же машине приезжал, на которой маму обычно увозили.

– Наблюдательный мальчик.

– Меня Андрей зовут.

– Хорошо. Андрей.

Нервно оглядевшись по сторонам, Марат решительно сел на диван, подтянул штанины на коленях, локтями в них упёрся. Ладони сложил лодочкой и приставил к губам, глянул на Андрея иначе, не как на неразумного ребёнка.

– Допустим, всё это так. И всё же. Почему ты один? Где Марина?

– Мама заболела.

Марат изменился в лице, ироническая улыбка исчезла.

– Где она?

– Вчера на скорой увезли, я не знаю куда именно. Она телефон забыла. Ты можешь узнать?

Марат промолчал. Он даже не думал, он просто впал в ступор. А Андрей смотрел на него полными надежды глазами и именно сейчас он был ребёнком, маленьким маминым сыном.

– Конечно. – Ответил сдавленным голосом, прокашлялся. – Только я не понял, ты один здесь? Давно?

– Маму вчера увезли.

Марат вдохнул воздух полной грудью, расправляясь в плечах, приобретая вид уверенного, сильного человека. Минута слабости прошла.

– Я тёте Свете позвонил, она приехать обещала.

– Какая ещё тётя?

– Мамина подруга. Она в другом городе живёт, приедет вечером.

– Хорошо. Сейчас.

Марат набрал на своём телефоне номер, нахмурился.

– Лев Григорьевич, добрый день. – Произнёс несколько задумчиво, но сразу же его голос приобрёл привычную твёрдость. – Помощь твоя нужна. Вчера вечером на скорой забрали женщину. Соловьёва Марина Максимовна. Проспект Мира 26, квартира девятнадцать. Нет, точного времени нет. Что? Сколько ждать? Хорошо, как освободишься, я жду твоего звонка. – Посмотрел на Андрея, а тот уже на месте сидеть не может, губу кусает, руки гнёт. – Сейчас всё узнаем. – Кивнул решительно и успокаивающе улыбнулся.

Посидев минуту в тишине, Марат вспомнил, какой вопрос его волновал и внимательно на Андрея посмотрел, прикидывая, что к чему.

– Так значит, тебе десять лет, говоришь?

– Через пять месяцев будет одиннадцать.

– А ты с мамой давно тут живёшь?

– Нет, только год. До этого мы квартиру в другом доме снимали. А сейчас мама нашу построила.