Всё, как ты захочешь

Сначала я присмотрелась, потом недоверчиво прищурилась и только после этого неприлично громко рассмеялась под недовольное выражение моськи этой пьяной дурочки.

– Пошли! – Решительно кивнула Лия и соскочила со стула. Хотя я бы назвала это как «стекла» с удобного сидения, так грациозно у неё это вышло. Теперь становилось понятно, что Лёха нашёл в этой женщине. Да она убила его наповал своей непробиваемой женской логикой.

Мы вышли в гостиную, Дима и Лёша о чём-то шептались в углу, Лия дёрнула меня на себя, удерживая под локоть.

– Смотри, они наверняка сейчас обсуждают работу. – Я повернула голову, не понимая, к чему Лия ведёт.

– Ну и что?

– А то, что это надолго и о своём сексе можешь забыть. Есть только один вариант заставить их оторваться друг от друга. – Проговорила она, кривя рот в мою сторону.

– Да? Какой?..

– А-а-а! – Прокричала Лия вместо ответа и согнулась пополам. – О-о-о! – Продолжила она, ощутимо щипая меня за руку.

Нет, мне её, конечно, жалко и, конечно, я испугалась, но зачем синяки ставить?! Попыталась одновременно не потерять от страха сознание, довести Лию не то, что до дивана, а хотя бы до кресла, и при этом расцепить её руки, которые рвали на мне кожу живьём.

– Лия, что? – Простонал подбежавший Лёша, подхватил жену как пушинку и дотянул до дивана, бережно укладывая.

– Нужно ноги вверх. – Подсказала я, непонятно откуда всплывшую фразу. Дима покосился с неодобрением, а я сжалась от этого взгляда. – Я в кино видела. – Пробормотала себе под нос, пытаясь понять, что происходит.

Лёша уже проводил допрос с пристрастием, при этом ответы, судя по всему, его интересовали мало, а вот вопросов было много и очень громких.

– Где болит, Лия, что? Колит? Режет? Тошнит? – При этом старательно ощупывал живот, гладил бёдра и теребил ладони.

– Может, скорую? – Вмешался благоразумный Дима, но Лия от этого сжала ладонь мужа так, что и тот закивал, отказываясь от предложения.

– Не нужно. – Наконец, Лия смогла открыть глаза и простонать что-то похожее на слова. – Мне бы водички… – И так заморгала, что первые мои мысли были о нервном тике.

Как только Лёша смотрел на неё, Лия болезненно и слабенько улыбалась, а когда приклонялся к животу, снова начинала моргать. Я поняла, что это было вроде как того самого единственного способа, о котором она обмолвилась вскользь и собиралась бежать на кухню, как услышала голос позади.

– Галя, принеси воды, ты же видишь, Лия волнуется. – Сахарным голосом проговорил Дима, и мы обе вспомнили о его присутствии. Синхронно повернулись и перестали дышать. – Иди, иди. Лёш, перестань на неё дуть, моргать мешаешь.

– Что?

Лия, кряхтя и постанывая, встала, при этом доигрывала приступ, посмотрела на Диму убийственным взглядом.

– Не чуткий ты человек, Дмитрий Алексеевич. – Выдала, гордо задрав голову. Опираясь на плечо мужа, встала, подошла к ближайшему креслу и стянула с него свою сумочку на длинном ремешке, которую забросила туда, как только пришла. – Идём, дорогой, я так понимаю, нам здесь не рады. Вон, даже стакан воды пожалели. – Проговорила это прямо Диме в лицо. Потом как-то натурально скривилась и выдохнула. – И ликёр этот… зачем ты постоянно мне его покупаешь?! – Огрела мужа сумочкой по плечу. – Идём!

Наконец, вытолкала Лёшу к двери и вставила ноги в густо украшенные цветами вьетнамки.

– Галя, будь другом, проводи. – Икнула, глядя на меня, а я и засуетилась тут же, не имея ни малейшего желания к Диме лицом поворачиваться и уж тем более в глаза смотреть. Стыдно. Уже на веранде шепнула:

– Клиент созрел. – И заржала, оглушая хохотом.

– Без любви виновата Я! Без любви виновата я… Холостого любила тебя одного, полюблю и женатого… – Горланила она песню, пока Лёша спускал её со ступенек, а потом и вовсе взял на руки, чтобы не спотыкалась, за что тут же был вознаграждён поцелуем в лоб. Только красная помада лишняя. Усадил жену на заднее сидение.

– Не стирай, не стирай, тебе красиво… – Заканючила она, когда Лёша принялся тереть след от помады, правда, только растёр её, получив вместо поцелуя красное пятно во весь лоб. Чертыхнулся.

Дима ещё о чём-то с Лёшей разговаривал, Лия пела песни, когда я украдкой принялась рассматривать мужа. Сейчас он выглядел расслабленным. Смеялся над какими-то Лёшиными шуточками и рассказами, я сидела на ступеньках и просто пялилась на него, прожигая дыру. Непринуждённый, раскрытый, с яркими глазами и спокойной улыбкой. Он несколько раз оглянулся, пристально глядя на меня, улыбку при этом прятал, а на её место на лице накладывалась тень задумчивости, сомнения, но тут же возвращался взглядом к Лёше, продолжал разговор. Когда смотрела на Лию, на губах расплывалась улыбка. Она классная, только пьянеет быстро. Вот, выпили вроде одинаково, а её вон как развезло…

Следующий кадр, который был запечатлён, так это стоящий надо мной Дима. В глазах откровенная издёвка, а ироничная улыбочка не сходила с губ.

– И когда вы успели так нализаться, крошки? Пять минут и в зюзю! – Хлопнул он в ладоши, на лице застыло выражение феерии.

– А где Лёша и Лия?

– Уехали они. Ты, видимо, этот момент проспала. Идём в дом.

Дима попытался дёрнуть меня вверх за руку, но я отмахнулась.

– Я не хочу домой. Мне на воздухе лучше… – Надула губы.

Тогда Дима присел на корточки, оказался чуть ниже меня, а улыбка на лице так и оставалась, так и не сходила.

Я ему улыбнулась в ответ и даже по щеке пальцами провела.

– Дим, а ты знаешь, зачем мужчины поят женщин шампанским?

Он ухмыльнулся, встал, мне пришлось задрать голову вверх, чтобы не терять его лицо.

– Ну, ты знаешь?

Он шумно выдохнул и резко подхватил меня на руки, стало тепло и приятно. Ощущение того, как замлела попа сидеть на каменных ступеньках, неприятно аукнулось где-то в области поясницы.

Он был таким сильным, надёжным. Не мужчина, а просто мечта. Пока обнимал меня, можно было беспрепятственно гладить его спину, просовывать ладошку в разрез рубашки между пуговиц и чувствовать биение большого сердца. Короткие волоски, которые щекотали ладонь. Их было немного, совсем чуть-чуть по самому центру груди. А ещё можно было целовать его подбородок. Как бы невзначай дотрагиваясь до него губами.

– А куда мы идём? – Опомнилась я, пытаясь оглянуться по сторонам, Дима только подбросил меня верх, чтобы не вертелась. А на периферии зрительной зоны можно было заметить, как мы огибаем дом по периметру, выходя на задний двор.

– Ты хотела подышать, я несу тебя подышать.

– Хочу шампанского! – Выкинула я руку в сторону так, что задела мужа, ударяя по лицу, чуть смутилась, но, судя по его реакции, недостаточно.

– Сколько ты выпила?! – Дима резко остановился, из-за чего меня заштормило, пришлось ущипнуть его.

– Помнишь, я говорила тебе про пробку? Ну, на которую наступаю. Так вот…

Мы снова остановились, и на этот раз Дима решил избавиться от меня и наклонился, что бы куда-то уложить. Я вцепилась в него мёртвой хваткой.

– Не пу-щу! – Прошептала на ухо, хотелось прикусить мочку, но, думаю, Дима бы не оценил, поэтому удержалась, лишь поддев её кончиком языка.

– Я сяду рядом. Отпусти. – Я закивала головой, не пытаясь отцепиться. – Давай, я сейчас сяду, а ты положишь голову на мои колени. Давай.

– Я не хочу колени…

– Давай, иначе я уложу тебя на траву.

Я посмотрела под ноги, там действительно была трава. Сочная, зелёная, переполненная здоровьем и красотой. Показательно громко попыхтела, руки в итоге разжала, но не до конца! А так, чтобы Дима мог сесть. Оказывается, мы расположились на мягких уличных качелях. Только несмотря на всю обстановку, думала я вовсе не о романтике, а о зудящем и ноющем желании там, внизу живота, которое заставляло меня поджимать ноги и периодически потирать бёдрами друг о друга, в попытке задеть сжимающийся в сладостной судороге клитор. Я подняла взгляд. Дима смотрел вперёд, удобно расположив свою руку под моей грудью. И ни тебе интимных поглаживаний, да и просто поглаживаний не было. Ни-че-го! Пришлось подползти выше, весьма чётко концентрируя своё внимание на определённой зоне его тела, по которой я ощутимо сильно проехалась головой, вместо того, чтобы приподняться. Он глянул на меня как на мешающегося ребёнка, приподнял руку, пока я устраивалась, а затем тау же удобно пристроил её, только уже поперёк моего живота. Мысленно пришлось взвыть.