~ А. Часть 1. Отношения

– В смысле? – зависает Марго.

– В прямом. Топографическая анатомия служит отправной точкой для того, что вам, как вы выразились, более-менее ясно.

Выдав это, мягко говоря, шизофреническое описание моей кафедры, смотрю на Марго, пока та пытается переварить мой ответ. Не знаю, смогла ли, но, сглотнув, она несколько раз откашливается.

– И в каком году вы окончили институт? – Пальцы Марго принимаются снова поглаживать металлический поручень кресла.

– В две тысячи втором. – Теперь я склоняю голову к плечу, пытаясь сообразить, а к чему, собственно, это всё?

– И вы не остались в аспирантуре, а сразу в «Бакулевский» пришли? – Марго в сто пятый поправляет свою синюю чёлку, чем и наводит меня на мысль о том, что это она так пытается привлечь внимание к необычному цвету своих глаз.

– Типа того, – усмехаюсь я, окончательно доперев, что девочка со мной заигрывает. И я даже знаю, какую категорию женщин она собой представляет. Но самое интересное заключается в том, что весь этот её внешний трэш закончится лет через пять, через семь либо очень счастливой семейной жизнью, либо тем, что Марго, которую, как я подозреваю, зовут нормальным именем Рита, к сорока превратится в злобную тётку в джинсах мужского кроя и будет вести себя со всеми исключительно, как последняя задница. Хотя из правил бывают и исключения.

«Впрочем, мне-то какая разница? Во-первых, ей всего двадцать, во-вторых, это не тот женский тип, который привлекает меня, а в-третьих, я сюда вообще не за этим ехал».

– А вы в «Бакулевском» ординатуру прошли? – не подозревая о том, какие мысли курсируют в моей голове, продолжает Марго.

– А что, в «Бакулевском» это уже не помнят? – Я даже хмыкнул, совершенно некстати вспомнив, как я в свою бытность интерном попил немало кровушки у завотделением.

– Арсен Павлович, вниз посмотрите, – разворачивается ко мне Алик, и я, мигом забыв о Марго и о своей лихой юности, машинально подбираюсь в кресле, потому что в том, с чем Алик на сей раз подступает ко мне, я опознаю ничто иное, как женскую тушь для ресниц. Не веря своим глазам, моргнул и – уставился на Алика.

– Арсен Павлович, ну честно, ну надо, – идёт розоватыми пятнами Алик и начинает оправдываться: – Просто если вам пудру с ресниц не убрать, то вы в камере будете, ну… как слепой. У вас ресницы длинные.

– Состричь? – злюсь я.

– Да нет, ну вы что! – ещё больше пугается Алик, растерянно вертит тушь в руках и виновато бубнит: – Тем более, что её и тогда с ваших ресниц не убрать, они у вас очень густые.

– Ага, я тоже это заметила – снисходительно замечает Марго.

Что этим двоим с пустотами в головах абсолютно нечем заняться – это я уже понял, но поскольку разумное зерно в словах Алика всё-таки есть, то я, хоть и неохотно, но опускаю ресницы, и Алик, повеселев, мажет по ним чем-то липким. На пятой секунде его манипуляций я окончательно прихожу к мысли о том, что весь этот останкинский цирк мне уже до смерти надоел.

– Так, хватит. – Опасаясь, что Алик с испугу или в отместку ткнёт мне в глаз кисточкой, дергаю лицом в сторону.

– Всё, всё. С лицом точно всё. – Придирчиво осмотрев меня, Алик суёт тушь в карман и снова чешет к своим шкафам, перебирать косметички.

– А после ординатуры? – наблюдая за мной, от души веселится Марго.

– А после ординатуры… – уже довольно злобно начинаю я, но осекаюсь, заметив, что наша девочка, оказывается, тоже времени зря не теряла, потому что на дисплее айфон, который лежит у неё на коленях, горит красная кнопка, и что-то подсказывает мне, что это ничто иное, как включенный диктофон, записывающий мои ответы. – А после ординатуры я стал обычным врачом, – быстро заканчиваю я наметившуюся было отповедь.

– Понятно, – тянет Марго и задаёт новый вопрос, не подозревая, что я уже закончил своё интервью. – А у вас есть награды?

«Да. Регулярные денежные премии от руководства».

– Нет.

– А учёное звание?

– Нет, – теперь я вообще стараюсь отвечать односложно.

– А почему у вас ничего нет?

«Я так понимаю, ты с меня, с живого не слезешь?»

– Не было времени этим заняться, – частично вру я.

– Правда? А я думала – вы карьерист, – смеётся Марго.

– Да? А я думал, что вы любите сказки Пушкина.

В этот раз Марго не сразу находится, что сказать, но в принципе для двадцатилетней реакция у неё неплохая:

– А знаете, что про вас в «Бакулевском» говорят?

«Знаю. Что я очень хороший хирург и гад, каких поискать».

– Нет, не знаю.

– Хотите, скажу?

– Если честно, не сильно.

– А зря. Между прочим, ваш главный считает, что у вас золотые руки. – Приласкав меня этим незамысловатым комплиментом, Марго неожиданно плавным, очень женственным движением кладёт ножку на ножку и снова принимается поправлять чёлку.

«Так, стоп. А ведь ей не двадцать лет», – думаю я и быстро обшариваю взглядом её лицо. Наконец отмечаю и характерные морщинки вокруг её глаз, и чувственную, но довольно хищную линию рта. – Нет, ей точно не двадцать, ей что-то около двадцати пяти, а может даже и больше».

Но проблема вовсе не в возрасте и даже не в том, что эта девушка не в моём вкусе – засада в том, что она пытается меня раскачать. Интересно только, на что?

– Знаете что, а я передумал, я хочу кофе, – впервые с начала разговора я улыбаюсь ей. Откровенно говоря, улыбка выходит так себе, но для Марго сойдёт – и даже очень, потому что девушка, моргнув, неуверенно расплывается в ответной улыбке и начинает суетиться: отключает диктофон, не сразу попав пальцем по кнопке. Садится в кресле повыше, спохватившись, сползает вниз. Дрогнувшим пальцем жмёт на дисплей и перебирает вызовы. В конце концов, бросает на меня окончательно поплывший взгляд, находит нужного ей абонента, лихо мотнув головой, отбрасывает назад синюю чёлку и подносит телефон к уху:

– Тань, ты? Привет, – сходу берёт начальственный тон Марго. – Что?.. Да, я ещё занята. Что?.. Нет. Слушай, а ты не могла бы принести чашку кофе в гостевую гримёрку?.. Да, прямо сейчас… Нет, в «заднем проходе» не покупай. – Заметив, как я удивленно приподнял брови, Марго прикрывает трубку ладонью и доброжелательно поясняет мне: – Это мы так кафе в АСК-3 называем, – после чего, заговорщицки фыркнув, возвращается к прерванному разговору. – Что?.. Да, наш фирменный принеси. Да, только для гостя. – Услышав новый вопрос, Марго благосклонно глядит на меня: – Арсен Павлович, вы какой кофе пьете?

«Я? А я вообще не пью кофе».

– Обычный, чёрный, без сахара, – отвечаю я, хотя надо было в отместку послать Марго в кофейню «Старбакс», расположенную, как минимум, на другом конце города.

– Обычный, чёрный, несладкий, – транслирует в трубку Марго, отрубает связь и снова включает свой чёртов диктофон. – Так возвращаясь к нашему разговору, Арсен Павлович… Почему же вы называете себя самым обычным врачом, тогда как все мы знаем, что вы – врач далеко не обычный?

– Правда?

– Правда, – Марго смеётся. – Ну, вот скажите, сколько операций вы сделали? Наверняка ведь даже не десятки, а тысячи… – тут Марго осекается, потому что я, не дослушав ее, встаю, пересекаю комнату и прямо в клеёнке-накидке начинаю безмятежно прогуливаться туда-сюда, созерцая плакаты с девицами от «L’Oreal». Останавливаюсь у портрета понравившейся мне сероглазой блондинки и принимаюсь её рассматривать. Проходит секунда, две, три. Марго недоуменно глядит на меня. Алик, бросив на нас с Марго исподтишка любопытный взгляд, оставляет в покое свои косметички, делает вид, что ему срочно понадобилось что-то в шкафу (в том, что к нам поближе) и потихоньку, на корточках перебирается в наш периметр.

– Арсен Павлович, – в конце концов не выдерживает Марго, – простите, а что вы там забыли?

– Ищу ответ на ваш вопрос. Думаю, что вам ответить.

Проходит ещё две секунды.

– Ну и как, нашли?