Ты меня не помнишь

– И кто это тебе особо незнаком? – удивилась она.

– Ты.

– Я?!!

– Да я тут подумала… Хотя, может, я одичала немного….

Ольга смотрела на меня весьма ошарашено.

– То есть, ты меня не помнишь? – спросила она.

– В смысле? Мы познакомились в субботу, ты помогла мне…. с этого момента я тебя отлично и помню.

Она стала медленно водить головой из стороны в сторону, не отрывая от меня взгляда и будто не веря своим ушам.

– А что? – головная боль все же нашла способ дать о себе знать.

– Ты меня не помнишь, – подытожила она, прекратив вертеть головой….

***

Я много раз замечала, чем с большим нетерпением ты ждешь выходных, придумывая различные планы их проведения и предвкушая полноценный отдых, тем быстрее они пролетают, ни один план не реализовывается, а непосредственный отдых вдруг начинается за 20 минут до полуночи в воскресенье. Как начинается, так и кончается, естественно. Не понимаю, почему так происходит, но происходит это всегда и довольно давно. Где-то я прочла, что так получается, потому что я уже предвкушая, растрачиваю ресурс будущего, а когда оно наступает, я просто не могу его жить, оно уже прожито и пролетает мимо меня легким таким сквознячком – вроде и не дует, а что-то внутри подтачивается.

Наступивший понедельник ничего не изменил в моем мироощущении: с утра было похмелье, а после обеда хотелось спать, и все вокруг было скучно. В кабинете было холодно, что определенно настраивало на депрессивный лад и предпростудноесостояние.

В довершение всего у меня сломался компьютер. Полетела сеть, а значит, я обездвижена, обесточена и вообще ни к чему не имею доступа, а как всегда в такой момент что-то срочно «горит» для выполнения.

Пошла вниз в техотдел.

На этаже было холодно и пусто. Блестел свежепомытый пол в фойе. Кабинет системных администраторов был закрыт, что в принципе, не странно, просто надо определить в каком направлении ушло курить это сообщество – на крыльцо или в туалетную курилку. Я направилась в сторону центра коридора в фойе, чтоб сначала осмотреть крыльцо.

– Максима ищете? – застучали у меня чьи-то каблуки за спиной.

– Да, – ответила я, повернувшись на 180 градусов, но обладательница каблуков уже успела оказаться впереди меня, то есть уже позади – опять за моей спиной, так что я даже не узнала кто это.

– Посмотрите на крыльце, покурить, наверное, вышел.

Глупо повернувшись еще на 180 градусов, теперь уже чтобы сказать «спасибо», я никого уже не увидела, женщина успела скрыться за одной из многочисленных дверей.

Я направилась к центральному выходу. Максим был там. Он вроде как с кем-то разговаривал, только мне было не видно. Потом вдруг я заметила красное пятно, ярко-красный уголок… Ольга?! Да нет. Померещилось. Просто это край рекламного стенда. А Максим курил и, улыбаясь чему-то до ушей, болтал по телефону.

Взяв себя в руки, (или, может, наоборот, резко выбросив?) я вышла на крыльцо. Поздоровалась. Коротко сказала, что мне нужно. Он, не снимая улыбки, кивнул, сказал что-то вроде «уже побежал» и, кажется, назвал меня по имени. И действительно убежал.

Я глубже вдохнула сентябрьский прохладный воздух. Ольга мерещится… Ну еще бы! напугала меня. Не помню я ее… Конечно, не помню – мы никогда не были знакомы. Путает. Или я старею? Да ну ее…В полном душевном опустошении я поднялась к себе в кабинет, где на моем месте сидел, деловито двигая мышью, Максим.

– Чего-то ты потерялась, – услышала я от него.

«Я??? Это с каких пор мы на ты?». Хотя вряд ли он услышал мой мысленный вопрос.

Он уступил мне место. Я села. Открыла, было, рот для «спасибо», но он перебил меня, повиснув надо мной и глядя в экран. Я оказалась между двух его медвежьих рук, на какую-то секунду уловила еле ощутимый запах недавно выстиранной и выглаженной ткани. «Наверняка мамка еще облизывает…».

– Вот, смотри, сейчас покажу, как сделать, если повторится, – почувствовала я его голос виском.

Показал, как исправить какую-то системную ошибку. Надо всего лишь восстановить какой-то файл… Потом вместо «не за что» я услышала «если-что-зови»…

…ВТОРНИК

Я шла с работы, поливаемая мелко моросящим дождичком и обдуваемая всеми мыслимыми ветрами сразу. Какое-то время, выйдя из общественного транспорта, я зажималась, пыталась использовать зонт, который тут же вывернуло наизнанку. Ближе к дому я это все проделывать замучилась и просто расслабилась – выпрямилась и пошла прямо по лужам.

Красный плащик Ольги заставил встать меня как вкопанную прямо посередине одной из луж. Она словно поджидала меня. Стояла, скрестив руки на груди и опершись на машину. МОЮ машину.

– Привет.

– Привет.

– Ты чего у нас, подружка менингита?

– В плане?

– По лужам ходишь, мокнешь как курица. Не июль месяц. Да и в июле я б так делать не советовала.

Порыв ветра заставил меня сделать шаг в сторону, отчего мой ботинок тут же скрылся под темной водой. Это вывело меня из ступора. Я резко рванула в сторону дома, бросив через плечо:

– У меня есть какой-то выбор?

– А машина тебе на что? – услышала я ее голос.

– Не умею.

Что она сказала мне на это я даже и не пыталась расслышать. Не умею. Не помню. При царе Горохе дело было. А потом братишке отдала – ему было действительно надо. Что мне с ней сейчас делать ума не приложу…

Тоска какая-то от этого размышления навалилась на меня. Стало грустно так, что мокрый зябкий холод растушевался, ушел на второй план в сознании. Я замешкалась у двери подъезда в попытке вытащить ключи из промокшего и липнущего к рукам кармана. Ольга стояла в метре от меня, кутаясь в плащик, наблюдая за моими действиями.

– Чай с медом попьем? – услышала я сама себя.

– С коньяком, – улыбнулась она, оттопырив карман плащика, из которого виднелось горлышко фляжки.

***

Какое-то время мы действительно портили коньяк растворимым кофе. Чай решили на потом оставить. Но обеим казалось, что холод осени никак нас не отпустит без подарка в виде простуды. Решили коньяк так пить. В конце концов, давно у меня подруг не было, а тут … как-то так.

– А сама ты умеешь водить? – вдруг спросила я.

– Умею, конечно, – и опять изучающий взгляд в мою сторону. -А что?

– Да так. Тяжкое это дело, по мне как.

– Нормальное, – рассмеялась она. – Главное, чтобы учитель был хороший.