С другой стороны Рублевки

– Куда?! – вздохнула Полина Сергеевна.

– В «Тимирязевку»!

– Ты? В «Тимирязевку»?!

Хихиканье усилилось.

– Да! А что?

– Так… ничего. – Учительница удручённо покачала головой. – А как у тебя с биологией?

– Нормально!

Хихиканье переросло в хохот.

– С биологией у него так же, как с математикой! – выкрикнул кто-то. Загайнов метнул на крикуна обиженный взгляд.

Прозвенел звонок, Полина Сергеевна захлопнула классный журнал и встала со стула.

– Кстати, напоминаю, что сегодня у нас день трудовой практики! – объявила она. – Надеюсь, никто не забыл?! Ровно в шестнадцать ноль-ноль у входа в школу вас будет ждать совхозный автобус! Просьба не опаздывать! Явка обязательна! Кто не придёт, объясняться будет с директором! Всем всё понятно?!

– Да-а-а! – Без особого энтузиазма протянул многоголосый хор. Полина Сергеевна поправила на носу очки, вытащила из рукава носовой платок и строго оглядела своих подопечных.

– До скорой встречи! – произнесла она и трубно высморкалась.

* * *

Весело попыхивая мотором, совхозный автобус вёз одиннадцатый «Б» на конезавод. Лёшка вознамерился было присесть рядом с одноклассницей Лизой Проскуриной. Она нравилась ему давно, ещё с четвёртого класса. Личико у Лизы действительно было смазливым, но глуповатым. Взаимностью Загайнову она не отвечала. Девушка метнула на Лёшку такой рассерженный взгляд, что желание сесть рядом у парня сразу пропало. Он скромно пристроился на сиденье позади неё. Лиза, облачённая в старый ватник и резиновые сапоги, на взгляд Загайнова, была очень хороша. На коленях девушка держала кассетный плеер, в ушах у неё торчали наушники.

– Проскурина! – окликнула Лизу классная руководительница. – А, Проскурина!

Та явно не слышала. Лёшка осторожно тронул её за плечо и указал глазами на учительницу. Лиза поспешно вытащила наушники из ушей.

– Что?

– Можно подумать, ты не навоз едешь выгребать, а на дискотеку! – Полина Сергеевна раздражённо поджала губы. – Откуда это у тебя?

Указательный палец учительницы вытянулся в направлении плеера.

– Родители купили…

– «Родители купили!» Если эту дрянь тебе купили родители, это не значит, что ты должна приносить её в школу!

– А я не в школе, – возразила Лиза.

– Всё равно! Здесь не дискотека! Мы не развлекаться едем, а работать!

– Но плеер мне работать не мешает!

– Он мешает всем нам! – Полина Сергеевна обвела взглядом заполненный учениками автобус. – Мы не желаем созерцать демонстрацию материального превосходства твоей семьи над остальными семьями! У нас не Америка! И мы не собираемся терпеть её разлагающее влияние! Сейчас же убери эту гадость!

Лиза убрала плеер в карман ватника и обиженно уставилась в окно.

Металлические ворота конезавода распахнулись, пропуская на территорию автобус. Выбравшись на свежий воздух, школьники нестройной цепочкой обогнули здание манежа, а затем потянулись дальше, к конюшням. Лёшка немного отстал от всех. Восхищенным взглядом он рассматривал памятник легендарному коню Квадрату[2 - Квадра?т (1946-1976(?) – жеребец, орловский рысак гнедой масти. Победитель приза «Барса» и Всесоюзного «Дерби» (завоевал два главных приза для четырёхлетних рысаков). Является единственной лошадью в России, которой установлено два памятника.]. Приблизившись, парень погладил чугунное литое копыто, твёрдо стоящее на постаменте. Ему хотелось дотянуться и до морды, но было высоко.

Вздохнув, Загайнов побежал догонять своих.

В конюшне пахло сеном и навозом. Денники стояли пустые – лошади были на выгуле. Школьникам раздали мётлы и совковые лопаты.

– В общем, так! – заявил дежурный конюх. – Всё, как всегда. Навоз выгребаем, складываем в вёдра и выносим на улицу, на задний двор. Затем из шланга денники моем, ждём, пока малость подсохнут, и стелем на пол свежую солому. Солому, все знают, где взять?

–Да-а… – отозвались ученики.

– В конце конюшни целый ворох лежит, – на всякий случай, уточнил конюх. – Ну, вперёд, орлы! Чтоб по одному деннику каждый из вас вычистил! Да побыстрее, пока лошадей не привели!

Тяжко вздыхая, шмыгая носами и громыхая лопатами, школьники принялись за работу. Лёшка справился быстрее всех. Сгребать навоз было для него делом привычным. Пока сохли политые водой дощатые полы, парень вышел на улицу. Из-за угла конюшни вился дымок чьей-то сигареты. Лёшка решил посмотреть, кто там. Оказалось, за углом курила Лиза. Услышав шаги, девушка вздрогнула.

– Блин, напугал! – с облегчением выдохнула она. – Думала, Полина засекла.

– А ты чего тут? – спросил Загайнов. – Уже справилась, что ли?

– Да прям! Ещё не начинала! – Лиза сделала глубокую затяжку. – Вообще не могу себя заставить туда зайти. Тошнить сразу начинает от этой вони.

– Да ладно! Кони хорошо пахнут…

– Кому как! – хмыкнула Проскурина. – Это ты в навозе привык ковыряться, а я сроду этим не занималась. Кто вообще придумал эту идиотскую трудовую практику?

– Всегда так было…

Лиза сверкнула на парня глазами, выбросила окурок и засунула руки в карманы ватника.

– Идти надо, – вздохнула она. – А то Полина выволочку устроит. Господи, неохота-то как! Меня сейчас вырвет прямо в этой дурацкой конюшне.

– А хочешь, я за тебя денник почищу? – предложил Лёшка.

– Правда?! – В глазах Проскуриной засветилась надежда.

– А чего? Конечно! Мне это раз плюнуть.

– Загайнов, миленький, почисть, а? – залебезила девушка. – А то я не могу, честное слово!

– Пошли! – махнул головой он. – Покажешь, который денник твой.

Пока Лёшка тщательно выскребал лопатой навоз, Лиза стояла в углу с брезгливым выражением лица.

– Вот, закончим школу, – говорила она, – и уеду я к чёрту из этого совхоза!

– Куда? – спросил Загайнов.