Река Итсодар

В доме ее ждал ноутбук.

4. Ленка

Ленка не спала, она лежала под холодным покрывалом и плакала. Плакала от тоски по дяде Лёне.

Она всегда ходила по улицам, когда ее мать напивалась, вот как сейчас. Зачем эта тетка дала ей напиться? Дядя Лёня никогда не наливал ей так много!

Но мама все равно напивалась, и тогда Ленка шла на улицу. А однажды моросил вот такой же противный, мелкий дождь и она так же спряталась под покрывалом в чужом гамаке. А дядя Лёня ее нашел и позвал в дом. А эта тетка не зовет, словно не понимает, что Ленке сейчас домой нельзя. Только за плечи трясет.

Зашуршала пленка, и весь гамак обволокло белой мутной пеленой. А может, это у нее, у Ленки, пелена от слез?

– Не нужно, – прошептала Ленка и увидела растерянное лицо Юнны.

– Пойдем в дом, – так же тихо проговорила хозяйка.

– Не хочу! – взбрыкнула девочка. – Я лучше замерзну. Насовсем. Понимаете? Почему я так поздно родилась? Если бы мне было сорок, я бы женилась на дяде Лёне!

Ленке вдруг стало жарко, и на лбу выступили капли пота.

«Вот еще новость! Она бы женилась на моем муже!» – подумала Юнна.

– Пойдем, ты простудилась. – Хозяйка улыбнулась и приложила руку к Ленкиному лбу.

Девочка с видимой неохотой высвободилась из-под пленки. Её зелёная челка прилипла ко лбу.

«Зелёная, как этот огурец!» – со смехом думала Юнна, нарезая трехэтажные бутерброды с зеленью, помидорами, огурцами и копченой колбасой.

В расход пошла вторая бутылка водки, и теперь Ленка сидела, натертая ею и укутанная шерстяным пледом по самые уши.

– Знаете, дядя Лёня всегда говорил, что мой цвет – зелёный! – Ленка словно читала Юннины мысли.

«Да он пошутил!» – Юнна улыбнулась.

– Он очень весёлый был. Это он сделал мне зелёную челку, – развивала мысль девочка, запихивая в рот трехэтажный бутерброд. – Зелёнкой.

– Тебе очень идет, – сдержанно похвалила Юнна.

– Меня в школе сразу стали уважать. Это дядя Лёня придумал. Он был «итсодар».

У Юнны сердце громко стукнуло о грудную клетку. Она знала это слово.

– Река Итсодар? – уточнила она.

– Нет, просто «итсодар».

– А что это значит?

– Не знаю, просто слово интересное. – Ленка машинально взяла остаток огурца, разрезала, посолила, и он звонко хрустнул под натиском ее здоровых зубов.

5. Юнна

Юнна вспомнила, как шесть лет назад они с мужем лежали на берегу моря и играли в выдуманные слова: Лёня выдумывал, а Юнна отгадывала.

– Дилокрок. – Лёня хитро прищурил левый глаз.

– Крокодил, – засмеялась Юнна.

– Шнёка. – Лёня заелозил от удовольствия.

– Вишнёвка, – хихикнула Юнна и разлила по рюмкам вишневую наливку, привезенную от родителей.

– Итсодар.

– Радость, – хмыкнула Юнна. – Только перевёрнутая.

– Не совсем так, – подвыпивший Леня поднял палец кверху. – Видишь два облака, а между ними – полоса синего неба?

– Вижу.

– Это река радости – Итсодар. Ты – моя река Итсодар.

6. Галина Абрамовна

Узнав, что Ленка, в общем-то, не знает, что такое «итсодар», Юнна успокоилась.

«Врут все. Не буду смотреть электронную почту».

Тем временем молодой организм доедал остатки продуктов. На блюде остался всего один бутерброд.

– Книжки у дяди Лёни интересные, – сообщила девочка. – Я брала «Мастера и Маргариту»… и другие.

Тут она застеснялась, и Юнна предположила, что Ленка брала «Лолиту» Набокова.

На столе лежал оставленный Аней молитвослов, заложенный на молитве Святому Уару. Юнне стало неловко перед Аней, что она так и не помолилась.

Тут в окно постучали, и мелькнуло лицо старой женщины.

– Заходите, Галина Абрамовна! – по-хозяйски крикнула девочка.

Вошла незнакомая маленькая старушка, огляделась, увидела горящую лампаду и поджала губы.

– Сразу видно, что Лёня умер, – сообщила она. – При нем бы такого безобразия не было. Лёня был иудеем.

– Как давно? – сухо осведомилась Юнна, уже готовая к любой новости.

– Мы любили читать Тору. Он даже перевел книгу Экклезиаста с иврита в стихах. Я ему читала выдержки о вреде пьянства. А почему умер? Споили! Ты споила, и Олька споила. Сердце слабое, не выдержало.

Галина Абрамовна кончиками пальцев взяла последний бутерброд и надкусила.