Идолы

– Сергей Железняк – это совсем другой уровень! – с жаром произнёс Женя. – Это такие возможности… это популярность, гастроли, записи альбомов, съёмки клипов… Прости, папа, – повторил он, – но это – моё. То, чему я всю свою жизнь хочу посвятить, понимаешь?

Тот долго молчал. Пиликнуло приложение в телефоне – оповещение о том, что такси прибыло. Женя с тоской бросил взгляд на отца: неужели так и придётся уехать из дома непрощённым, с тяжёлым сердцем и грузом вины?

– До свидания, пап, – сказал он совсем тихо. Наверное, следовало подойти, поклониться… Но ноги у него словно приросли к полу.

– Не забывай звонить. Особенно матери и бабушке, у них больше всех за тебя сердце болит, – всё так же не глядя на Женю, произнёс отец.

– Хорошо… обязательно.

Отец слегка кивнул, давая понять, что тема исчерпана. Если бы он просто обнял его сейчас (по-человечески, по-отцовски) и пожелал удачи!.. Но Женя знал, что отец не склонен к телячьим нежностям.

– Пока, – пробормотал он и пулей вылетел из кабинета, боясь, что сейчас позорно расплачется – как какая-нибудь девчонка.

В самолёте его немного отпустило. Открывающиеся радужные перспективы здорово примиряли с воспоминаниями о неловком сумбурном прощании с отцом и притупляли гнетущее чувство вины.

Едва самолёт взлетел, миловидные улыбчивые стюардессы авиакомпании «Эйр Астана» любезно предложили пассажирам выпить вина, но Женя так и не решился, хотя, пожалуй, алкоголь сейчас помог бы ему расслабиться. Просто он вообще практически не пил, максимум, что мог себе позволить – это фужер шампанского с родителями на Новый год. Вместо вина Женя попросил томатный сок и, неспешно потягивая его через трубочку, рассеянно таращился в иллюминатор на белоснежные ватные облака, похожие на сахарную вату, думая о своём.

…С Железняком он познакомился совершенно случайно. Точнее, это Железняк с ним познакомился. Дело было осенью, во время празднования дня города. На одной из концертных площадок Алматы выступал и Женя с однокурсниками – факультет музыкального искусства отправил на праздничный концерт своих лучших студентов, в число которых входил и Евгений Огай.

Он исполнял «Расскажите, птицы».[9 - «Расскажите, птицы» – песня композитора Игоря Николаева, впервые исполненная в 1983 году Аллой Пугачёвой.] Женя всегда любил эту песню, она отзывалась в нём чем-то щемящим, родным, сладостно-тоскующим… Когда пел – не замечал ничего и никого вокруг. Вот и сейчас, уходя за кулисы под громыхающие за спиной аплодисменты, он не сразу услышал, как кто-то вдруг позвал его по имени.

Человека, который его окликнул, Женя поначалу просто не узнал. Это был мужчина лет сорока пяти с умным нервным лицом и цепким, внимательным взглядом голубых глаз – прозрачных и холодных, точно байкальский лёд. Он подошёл, поздоровался, сдержанно похвалил его выступление, затем задал Жене несколько наводящих вопросов – как зовут, сколько лет, где учится… И только когда к мужчине подлетела нарядная и яркая, как экзотическая птица, особа, в которой Женя моментально признал знаменитую российскую певицу Стеллу, всё моментально встало на свои места. Это был продюсер звезды! Стелла тоже должна была выступать на концерте в честь дня города.

– Ну вот что, Жень, – продюсер задумчиво поскрёб подбородок, – мы у вас ещё на пару дней задержимся, завтра и послезавтра частные выступления на юбилее и свадьбе…

Тот факт, что такая знаменитость, как Стелла, будет выступать на чьей-то свадьбе, не слишком удивил Женю. В Казахстане было не так уж много долларовых миллиардеров, но те, что имелись, обожали пускать пыль в глаза и гнуть пальцы, так что кое-кто из них вполне мог позволить себе пригласить на частную вечеринку не только Стеллу, но даже самого Стинга или Селин Дион.

Железняк протянул Жене свою визитку:

– Позвони мне завтра прямо с утра. Ну, скажем… часиков в девять. Есть разговор. Думаю, тебе это будет интересно.

Завтра с утра у Жени были занятия в академии, но не говорить же об этом Железняку! Он с благоговением принял визитку из рук продюсера и пообещал, что непременно позвонит.

…Тот разговор разделил его жизнь на «до» и «после». Железняк предложил немыслимое: бросить академию (точнее, не тупо бросить, а с последующим переводом в Гнесинку – продюсер заверил, что посодействует в этом вопросе), оставить семью, переехать в Москву… Но взамен он твёрдо пообещал сделать из Жени самую настоящую звезду поп-сцены.

Женя тогда страшно растерялся, не зная, что ответить. Одна его половина мысленно уже восторженно вопила: «Да!» и собирала чемоданы, зато вторая включила прагматика и скептика. Бросать всё привычное, родное, любимое и ехать в другую страну навстречу неизвестности? Ну, такое себе…

Словно прочитав все его сомнения по лицу, продюсер понимающе кивнул.

– Подумай, Жень. Подумай. Я тебя не тороплю. Мне сейчас самому нужно завершить кое-какие важные дела, которые займут не менее пары месяцев… Но не позже, чем в ноябре – слышишь? в ноябре! – я буду ждать от тебя звонка. Каким бы ни было твоё решение… обещай, что позвонишь.

И, взглянув в эти холодные голубые глаза, Женя твёрдо пообещал:

– Я позвоню. В любом случае позвоню.

Антон

Нет, всё-таки день, начавшийся с самого утра так дерьмово, просто не мог выйти удачным.

Ночью прошёл дождь (в последние годы это уже стало обычным явлением для московской зимы), а наутро прихватило морозцем. Гололёд был просто адский, дорожные службы тупо не успели справиться с проблемой. Впрочем, Антон и не лихачил, тащился со скоростью не более сорока километров в час, словно добросовестный ученик автошколы. Как назло, пешеходные переходы на этом участке пути встречались чуть ли не через каждые двадцать метров.

И вдруг откуда-то из-за сугроба то ли выскочила, то ли выпала бабка – и бросилась прямо под колёса его авто. Антон резко дал по тормозам, заскрежетала АБС, машина пошла юзом… и въехала на тротуар – повезло, что там в данный момент никого не было. Антон успел заметить позади себя ещё пару машин, застывших в неестественном положении – видимо, не соблюдали дистанцию. Водитель Тойоты на встречке тоже резко затормозил, и его занесло в сторону тачки Антона – хорошо, что её «морда» уже наполовину висела на тротуаре.

Антон отстегнул ремень и на подкашивающихся ногах вылез из салона. Живая и здоровая бабка («Чтоб ты сдохла, старая сука!» – подумал он в сердцах) что-то гневно вопила в его адрес и угрожающе размахивала своей клюкой. А в сторону Антона уже летел водитель из следующего за ним авто, и тоже орал:

– Ты, мудила ёб… ный, где права себе купил?!

Антон так опешил, что только молча кивнул в сторону проклятой бабки. Та, почуяв, что запахло жареным, притихла, подобрала свою палку и быстро-быстро засеменила прочь.

– Курва старая! – мгновенно перестроился мужик. – Куда ты лезешь, овца? Переходы не для тебя придуманы? Чуть аварию из четырёх машин не устроила! На тот свет не терпится? Так обращайся, я мигом помогу туда попасть!

Бабка, не оборачиваясь, быстро и неразборчиво огрызнулась, окончательно ретируясь с проезжей части.

– А пацану потом из-за тебя сидеть бы пришлось! – надрывался мужик ей вслед.

Антон медленно приходил в себя. До него вдруг дошёл смысл этих слов: а ведь если бы, не дай бог, с этой мерзкой старухой что-нибудь случилось, он и правда мог бы…

– Извини, парень, – с чувством произнёс мужик. – Я, конечно, сам перетрухал знатно, чуть не обосрался. Прямо какая-то закономерность – эти бабки, видимо, воображают, что они бессмертные, и перебегают дорогу, где им вздумается! Так ведь самое паршивое, что тащат за собой детей, внуков… А сейчас ещё эта дебильная мода сажать деревья прямо вдоль дороги, бабки из-за них выпрыгивают, как черти! Вот почему я ни разу не видел дедов, которые так себя ведут? Только старухи, всегда только грёбаные старухи… Ты сам как, в норме? – спохватился он.

Антон кивнул, с трудом сглатывая, и ответил:

– Всё в порядке, спасибо. Я… сейчас поеду.

– И то дело, – одобрил мужик. – Ну, бывай. Береги себя!

После этого происшествия Антон и вовсе потащился по дороге со скоростью улитки. Настроение укатилось куда-то под плинтус, и вообще он больше не ждал от сегодняшнего дня ничего хорошего.

…Естественно, он опоздал. Он – который всегда отличался завидной обязательностью и пунктуальностью! Железняк назначил ему встречу на десять часов утра, а когда Антон припарковался возле здания «Starmaker Studio», часы показывали уже четверть одиннадцатого.

Затем, на проходной, он долго не мог отыскать паспорт, злясь и чертыхаясь про себя – и наконец обнаружил его почему-то в заднем кармане джинсов. Когда он успел туда его засунуть?!

– Второй этаж, по коридору налево, крайняя дверь, – затверженно сообщил ему скучающий охранник, кивком указывая направление, и Антон поспешно зашагал в сторону лифта.

В коридоре на втором этаже его внимание привлёк лист бумаги, пришпиленный к одной из дверей. Несмотря на то, что Антон торопился, он всё-таки из любопытства замедлил шаг, чтобы разглядеть, что там написано – а поняв, чуть не задохнулся от восторга. Это был график звукозаписи певцов и музыкальных коллективов на месяц вперёд – и в списке мелькали такие имена, которые знала вся страна.

Антон благоговейно замер, едва не позабыв, как дышать, и пробежался глазами по убористым столбцам имён и названий групп. Некоторые исполнители арендовали студию на весь день, кто-то довольствовался несколькими часами, кто-то записывался в течение целой недели…

«Неужели здесь когда-нибудь появится и моё имя?» – подумал Антон, мысленно уже прикидывая, как это смотрелось бы списке. А что, Антон Троицкий неплохо вписывался в эту компанию, вполне звёздное имя…

Спохватившись, он оторвал глаза от графика и ускорился. Ему нужно было не сюда.

Оказавшись возле нужной двери, Антон на секунду притормозил, лихорадочно приглаживая непокорные блондинистые вихры, а затем предупредительно постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.

Обстановка, открывшаяся его взору, мало походила на офисно-деловую. То, что он увидел, скорее напоминало уютную гостиную. На большом диване рядком сидело трое парней, а напротив них в кресле расположился сам Железняк. На низеньком прямоугольном столике стояли чашки и вазочка с какими-то печенюшками – ну прямо-таки трогательное семейное чаепитие, а не деловая встреча в студии!

При звуке открывающейся двери все четверо повернулись к Антону.

– Здравствуйте, Сергей Львович! – выпалил он, обращаясь к продюсеру.