Идолы

– Ты опоздал, – ровным голосом откликнулся тот; в лице его при этом ни дрогнул ни один мускул.

– Да, опоздал… – смутился Антон. – Но это не по моей вине. Простите, пожалуйста. Этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится, – кивнул продюсер. – Закрой дверь с той стороны.

Антону показалось, что он ослышался.

– Что? – в замешательстве переспросил он.

– Выйди и закрой за собой дверь, – терпеливо повторил Железняк.

В глазах парней, сидящих на диване, явственно промелькнули растерянность и сочувствие, да вот только Антону от этого было ни хрена не легче.

– Но я… – начал было он. – Послушайте, вы же не знаете причину…

Но продюсер перебил его:

– Ты тратишь своё и чужое время. Ты опоздал на первую же назначенную встречу, и причины меня не интересуют. Не выношу людей, наплевательски относящихся ко времени. Они не уважают ни себя, ни других.

Антону казалось, что вся его жизнь рушится, словно карточный домик. От волнения он даже не мог подобрать достойных убедительных аргументов.

– Но я, честное слово, не специально!..

– Выйди. Вон. И закрой. Дверь. С той. Стороны, – в очередной раз внятно повторил Железняк. – Всего доброго.

Железняк

Он с самого начала сомневался насчёт Антона. Не хотел его брать – интуиция прямо-таки вопила, что ничего хорошего из этого не выйдет, а он привык доверять своей чуйке. Но несмотря на то, что у Железняка на примете было ещё двое парней «про запас», они не обладали и сотой долей таланта Антона, не имели такой же яркой внешности, обаяния и харизмы. А харизма… харизма, так её растак, являлась основополагающей хренью в раскрутке любого артиста. Даже, собственно, голос был не так важен.

После того, как он выгнал Троицкого за дверь, пацаны, сидящие на диване напротив, переглянулись между собой и уставились на него со смешанным чувством растерянности и страха.

– Что? – резковато спросил он. Вероятно, даже чересчур резковато.

– А вдруг у него и правда была уважительная причина? – неуверенно начал Костя Миронов. – Может, стоило хотя бы поговорить? Спросить?

– Меня не волнуют его причины. Важен только конечный результат. Он опоздал! Если люди не умеют правильно расставлять приоритеты и рассчитывать время – я просто не смогу с ними работать.

Мальчишки подавленно молчали, на глазах теряя весь свой боевой настрой и былую бодрость. Эх, молодо-зелено… Неужели он и сам когда-то был таким трогательным наивным идеалистом?

– Не воображайте себе, пожалуйста, что я добрый дедушка Мазай, а вы – мои зайчики, – буркнул Железняк. – Если начнёте работать со мной, дисциплина должна быть железной. Мои методы ближе скорее к Карабасу-Барабасу. Только кнут, никаких пряников. Вернее, пряники, конечно, будут… и прочие плюшки – как вознаграждение за труды и хорошие результаты. Но в процессе никаких поблажек, поглаживаний по шёрстке и облизываний, никакой лести и всего этого голливудского дерьма в духе: «Парни, я верю в вас! Вы лучшие!» Так что вы должны хорошо подумать, прежде чем соглашаться подписывать договор. Потом хода назад уже не будет.

Костя осторожно кашлянул.

– Сергей Львович… а почему вы собрали нас вместе, а не вызвали по отдельности?

Ну наконец хоть кто-то начал соображать, усмехнулся Железняк.

– А я не сказал? – он искусно сыграл забывчивость, хотя прекрасно помнил, что ничего им ещё не говорил. – Вы и не нужны мне по отдельности. Я собираюсь создать группу.

Он не без удовольствия наблюдал, как вытягиваются физиономии у ребят. На лице Ивана Крапивина было написано плохо скрываемое разочарование, у Жени Огая – растерянность, а у Миронова – недоверие.

– Группу? – переспросил последний.

– Ну да. Не хочу растрачивать энергию на сольных исполнителей, лучше убить одним выстрелом сразу нескольких зайцев.

– То есть, мы будем петь все вместе? – уточнил Женя очевидное. Бедный мальчик, он выглядел напуганным и сбитым с толку больше всех остальных.

– Да, все вместе, – кивнул Железняк. – И, поверьте, это будет гораздо эффективнее, чем если бы я раскручивал каждого из вас по отдельности.

– А какой именно репертуар мы будем исполнять? – подал голос Иван.

– Песни про любовную любовь, конечно же, – хмыкнул Железняк. – Чем больше соплей и романтики, тем лучше. Девчонки обрыдаются… а именно девчонки – ваша основная целевая аудитория. Ну, и танцевальная музыка, конечно. Бодренькая такая попса. Но тоже, разумеется, про любовь.

– All you need is love,[10 - «All You Need Is Love»/«Всё, что тебе нужно – это любовь» (пер. с англ.) – песня группы The Beatles, написанная Джоном Ленноном и Полом Маккартни в 1967 году.] – задумчиво пробормотал Миронов, и Железняк одобрительно ухмыльнулся:

– Точно.

– А почему вы говорите, что это будет эффективнее? – пытливо спросил Женя.

– Потому что вы – разные. И если, к примеру, Танечке из одиннадцатого «А» понравишься ты, Женя, Оленьке из параллельного – Костя, а какой-нибудь Катеньке из десятого – ты, Иван, то в сумме всё равно они будут слушать нашу группу. Втроём. А если бы каждый из вас пел соло – поклонницы рассеялись бы в разные стороны. Это понятно, надеюсь? И так буквально на пальцах показываю, – он обвёл взглядом парней. Все трое неуверенно кивнули.

– Или вот смотрите, – терпеливо продолжил он объяснение, – для сольных исполнителей нужны разные песни. Каждому! А заказать песню у хорошего модного композитора стоит примерно пол-ляма. Простая арифметика! Что дешевле – одна песня на всю группу или несколько песен для нескольких певцов? А в группе вы будете петь одно и то же – вместе. Экономия на композиторах, как ни крути.

– Я, например, тоже пишу песни… – встрепенулся Иван, чуть покраснев. – Может, так ещё дешевле обойдётся? Без всяких нанятых композиторов?

Железняк даже рассмеялся от подобной непосредственности. Ну какой же незамутнённый лапочка, обнять и плакать!

– И снова объясняю на пальцах, – отозвался он. – Мне не нужны песни от ноунейма. Это не круто. Это не продаётся.

– Но вы их даже не слышали! – оскорблённо вскинулся Иван, однако Железняк жестом остановил его:

– Я допускаю мысль, что они неплохие. Но мне нужны не просто хорошие, а форматные песни, которые станут хитами. Которые будут гонять на радио с утра до ночи, даже если это «два притопа, три прихлопа». Именно поэтому я обращаюсь к людям, которые уже много лет на этом специализируются – а именно, ваяют песни, которые запрограммированы на популярность. То есть, хиты. Группа без хитов – деньги на ветер. Да, я снова о деньгах, – подтвердил он с насмешливой улыбкой, заметив поскучневшие насупленные физиономии. – Я очень жадный до бабла. Но в конце концов, все мои вложения отобьются в разы, так что я по-прежнему настаиваю на том, что заказать песню у модного композитора – это в итоге сэкономить. И это лучше, чем упорно пытаться раскрутить гордый непродающийся неформат.

Ребята молчали, переваривая услышанное.

– Кстати, работа с группой – экономия ещё и на клипах, а они, я вам скажу, тоже ой как недёшевы, особенно если приглашать хорошего режиссёра. Не снимать отдельный ролик для каждого, а забацать видос с участием всех. Выгодно, как ни крути! И, кстати, впечатляет больше. Один симпатичный и хорошо поющий парень – это прекрасно. А четыре симпатичных прекрасно поющих парня – уже совсем другой уровень и другой эффект. Это просто удар под дых!

– Четыре? А кто четвёртый? Тот, кого вы только что выгнали? – напомнил Костя, состроив невинную физиономию.

Вот же сучонок!.. Прямо в болевую точку попал. Железняк помрачнел.

– Ну, у меня есть ещё варианты…

– Но этот был основным? Раз вы позвали именно нас четверых, а не кого-то ещё? – настойчиво допытывался Костя.

– Слушай, а ты всегда такой любопытный? – не выдержал Железняк. – Запомни: незаменимых нет. Ушёл один – вскоре придёт десять таких же. Свято место пусто не бывает.

Костя, кажется, собирался возразить, но, прочитав в красноречивом взгляде продюсера всё, что тот о нём сейчас думает, предпочёл заткнуться.