И встретила Серого Волка

Охотники курят на крыльце. В доме, за столом сидят Красная Шапочка и Старший охотник. Он нервничает.

Старший охотник: Я не могу убить безоружного. Мы сидит здесь третий час, а он так и не пришел в сознание. Я думаю, надо вызвать врача.

Шапочка (со злобой): Я предлагала вам: дайте мне ружье! Я сама застрелю его! И высвобожу бабушку! Для вас она – просто незнакомая пожилая женщина, а для меня – мать моей матери.

Старший охотник: Я все понимаю, мадемуазель! Не думайте, что у меня нет сердца. Просто я считаю, что было бы гуманным сдать его в зоопарк. Бабушку уже не вернешь.

Волк (открывая глаза): Я согласен – в зоопарк. Я мог бы обучать маленьких посетителей грамоте. Мы бы разучивали с ними стихи Поля Верлена…

Старший охотник (вскочив): Вы любите Поля Верлена, месье?!

Волк (усаживаясь в подушках): Да. (Читает с выражением):

Я знаю, кто рожден под вещею звездой

Сатурна желтого, столь чтимого волхвами,

Тому Судьба грозит несчетными скорбями:

Смутится дух его тревожною мечтой,

Бессильный разум в нем замолкнет пред судьбой,

И ядовитою, горячею волною

Польется кровь его кипящею струею…

Старший охотник (с обожанием): О, месье…Вы растопили лед сомнения в моем сердце! Позвольте мне стать вашим Артюром Рембо! (Подскакивает к кровати, берет Волка на руки).

Бабушка (выбираясь из шкафа): Ну, что ж… Делать нечего. Придется нам признать свои промахи, внучка. С этим махровым интеллектуалом вышла осечка. (Пробирается сквозь охотников, стоящих на крыльце). Что столпились, ротозеи! Пустите меня в уборную! (Убегает в черном пеньюаре в клозет).

Ролевые игры

Красная Шапочка (отбрасывая корзину в сторону и поправляя корсет):

Ну, здравствуйте, господин Волк!

Волк (вжавшись в землю, про себя): Твою ж мать! Все ж по протоколу безопасности – «летом-серый», не отсвечиваю, маршрут изменил… Как же она меня находит?! На такой масштабной территории! (Вслух): Здравствуй, девочка. Куда путь держишь?

Красная Шапочка (снимая шапочку, распуская косы): К черту условности, волчара! Твоя девочка уже пришла.

И еще одно рандеву на окраине леса

Освещенная заходящим за кроны деревьев солнцем лесная поляна. По дорожке медленно бредет, поддерживая беременный живот, Красная Шапочка. Навстречу ей – передвигающийся рывками Серый Волк.

Шапка (останавливаясь): Опа-на! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть…

Волк (приседая на задние лапы): Как видите – живой. Правда, шов на брюхе препятствует активному образу жизни.

Шапка, найдя глазами пенек, ковыляет до него, расправляет подол у платья, присаживается. Волк подбирается ближе, садится в траву.

Шапка (поглаживая живот): А что Вы хотели? Вы же тогда и меня, и бабушку…! Я до сих пор помню это ощущение тоскливого ужаса, которое овладело мною, когда я три часа провела у Вас в желудке. Бабушке было проще – она плакала и сморкалась в платок. А я уже и не надеялась выжить. А потом этот нож, которым охотники вспарывали Вам брюхо… До сих пор – зажмурюсь, а перед глазами – острие! И кровища. Рекой.

Волк (морщась, как от боли): Вспороли, ага, так вспороли, что повредили печень. Правда, потом сами брюхо и зашили, хотели пристроить меня в зоопарк. За деньги, конечно. Только с больной печенью меня ни один зоопарк не взял. Подержат, видят, что я желчью исхожу, и отдают. Так года три и переходил из рук в руки, спасибо, что не порешили. Хотел было за старое взяться. В итоге – снова на вольных хлебах.

Шапка: Что так?

Волк: Мальчонку местного укусил. Проучил его, стервеца, основательно! Стоял, негодник, рядом с клеткой и жестами показывал мне одно неприличное слово. Вот гордость и взыграла. На решетку кинулся и – раз его!– за бочок! Подпрыгнул, закричал, я – раз его! – за палец! Мамаша прибежала, шум, гам, оба вопят! Откуда ни возьмись – смотритель – с палкой! Словом, выгнали меня.

Шапка (отодвигаясь от него): Даже не знаю, что и сказать. Кстати, мой муж, чтобы Вы знали, охотник. Под сердцем ношу нашего с ним младшенького.

Волк (облизываясь): А старший? Не у бабушки ли живет?

Шапка (нервно): Бабушка умерла. Днем он находится у свекрови. У матери мужа. Она – добрая женщина.

Волк (опуская морду): По поводу бабушки – искренне соболезную. Хорошая была старушка. Не зловредная. Сказать по правде, я и глотал-то ее тогда без особого удовольствия. Больше из куража.

Шапка (ухмыляясь): А меня, что же, с удовольствием глотали? Я же ни слова Вам поперек не сказала, когда мы с Вами до бабушкиной избушки по лесу шли. Когда же Вы проглотили ее, она билась головой о Ваши ребра, переживала, что забыла снять жемчужное ожерелье. А хоронили ее уже без него. Видимо, рассыпалось во время извлечения.

Волк (ложась на брюхо): Что толку вспоминать мое темное прошлое, мадам? За все свои злодеяния я уже отсидел. Сельский зоопарк – это, знаете ли, не санаторий! Да и шов мне на брюхо криворукий муженек Ваш весьма коряво наложил! Вот, убедитесь сами, три года прошло, а нитки, которые не истлели, до сих пор топорщатся. (Показывает шов). Зато как встретит меня в лесу, интересуется лицемерно, как мое здоровье! (Рычит).

Шапка (мельком взглянув на него): Да, невеселая тогда получилась история. А как все хорошо начиналось! Денек погожий, корзинка новая, пирожки…Бабушка нежится на пуховой перине в батистовом халате. И тут вдруг врываетесь Вы..! Весь этот кошмар!..

Волк (закрывая лапой глаза): Да, каюсь я, каюсь, черт попутал! Кстати, Вы своими деревянными башмаками оцарапали мне гортань. Я после операции больше недели не ел – пил только воду. Как только шов кровить перестал, хотел зайца-русака съесть, да только зря измучил. Пришлось придушить.

Шапка (бледнея): Я, пожалуй, пойду. Солнце почти зашло, муж кинется меня искать. А я – тут, с Вами. Думаю, что он не будет милосерден к Вам во второй раз. У него при себе – ружье. А главное, что после захода солнца я сама не своя делаюсь! Что-то темное вздымается во мне… наверное, гормоны.

Волк (поднимаясь с травы): И охота Вам со стариком жить! Помнится, Вы намеревались школу окончить, в город податься и в белошвейки пойти. А теперь вот носите ему одного за другим детей как необразованная волчица. А ведь Вам, по моим подсчетам, нет еще и 18-ти!

Шапка (возражая): Вот прицепились Вы и к его, и к моему возрасту! Мой муж – это мой надежный тыл. Видели бы Вы, как он учит нашего старшенького стрелять! Как помогает ему держать на курке крохотный пальчик. Я, когда наблюдаю за ними, реву. Может, это все потому, что настоящего отца у меня никогда не было. Я в последнее время очень часто реву. И уже не уверена, что и это – гормоны. Может, я просто дурочка.

Волк (труся рядом): Я тоже не помню своего отца. Да, и мать, признаться, помню плохо, но брак по расчету, мадам, не для меня! Мне нужна страсть и головокружительные ощущения. Кстати, до сих пор мои ноздри щекочет сладкий цветочный запах Ваших духов – Ваш муж оставил в моем брюхе Вашу красную шапку.

Шапка (краснея, замедляя шаг): Боже! А я ночами с ума сходила, где же, где я потеряла ее! И это были не духи, месье, это было дивное цветочное мыло, которым я стирала ее в реке. Бабушка сварила его в подарок на мое первое причастие.

Волк (с трепетом): А я долгое время не мог нормально уснуть – этот запах дразнил, он тревожил меня. Что я только ни предпринимал! Даже залезал к себе в глотку когтистой лапой! Хотел пахучую ткань зацепить. После хотел ее растворить. Пил керосин и слабо разбавленный уксус.

Шапка (в шоке): Подумать только! Если бы я не знала, месье, что Вы душегуб, я бы решила, что Вы…

Волк (с пафосом): Парфюмер? Или, что еще более нелепо, влюблен в Вас? А хотя бы и так? Что с того? Я – садист. А у Вас – семья, куча детей, обязательства…

Шапка (придерживая живот): Мне не терпится увидеть ее, мою шапку! Я хотела бы оставить ее в наследство своим детям как добрую память об их наивной, непутевой матери.

Волк: Боюсь, что это невозможно, увы… Но у меня есть и другой бонус, мадам.

(Из-за кустов появляется охотник с ружьем. За деревьями садится солнце).

Шапка (показывая мужу на живот): Если бы не это, он попытался бы съесть меня.