Я задумалась. Скутер мне тоже пригнал паренек лет десяти. Он, конечно, сказал, что живет неподалеку и что ему заплатили, но это ничего не значит. Если допустить, что Семен Семенович не увлекся манией преследования на старости лет, то мой неуловимый Джеймс Бонд, по всей видимости, прибегает к помощи детворы.
Если тут слоняется только в одном дворе человек шесть, есть вероятность, что ребят, вовлеченных в процесс, много. Мне слабо верилось, что все они домашние ребята, родители раскусили бы моего Бонда на раз-два и засадили за решетку, нашли бы повод.
– Может, мы тут с вами посидим, – внесла я предложение, – поболтаем, а если вы увидите мальчишку, который вам покажется подозрительным, вы мне его покажете, только, чтобы он не заметил.
– Хочешь за ним проследить? – тут же догадался старичок, ум его не подводил, как и зрение.
– Возможно.
– А зачем?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Некоторое время я серьезно над ним размышляла, пока не поняла, что все просто: неизвестный, представившийся Бондом и похитивший мой скутер, вернувший его и шлющий мне элегантные записки, написанные пером, – пожалуй, такого в моей жизни еще не происходило. И движет мной интерес разгадать, кто же он, этот незнакомец, ворвавшийся в мою жизнь.
Объяснять дедуле все это было лень, потому я ограничилась пожатием плеч, а он или удовлетворился таким ответом, или просто не стал наседать с расспросами. Некоторое время мы болтали о разных вещах, я узнала, что год назад Семен Семенович ушел из консьержей.
– Работа несложная, сиди себе, на кнопку нажимай. Да и люди в моем подъезде все хорошие были, сама знаешь. Но все равно уставать стал, да и добираться от дома достаточно долго… Поговорили с сыном, жена-то умерла уже лет семь как, так что я один живу, но Виталька, сын, через два двора, так что заходит каждый вечер. Вот с ним и решили, что пора мне на отдых. А как родители твои поживают?
– Хорошо. Работают оба, сейчас вот в отпуске, Крым покоряют. Как вам на пенсии?
– Ничего. Хотя порой бывает скучно, потому и торчу на улице, говоришь с кем, или за другими наблюдаешь – смотришь на жизнь. Это ведь всё – она, а моя уже к концу подходит, вот и интересуюсь теми, кому еще жить и жить.
Прошло минут сорок, прежде чем Семен Семенович сделал мне знак глазами, указывая на тощего высокого парня лет тринадцати, с светлыми волосами ниже плеч, собранными в небрежный хвост.
Он, окинув взглядом двор, уселся на скамейку и стал пинать ногой камушек. Минут через пять деловито прошелся вдоль площадки, разглядывая детвору, залез на большой корабль, постоял там, и, съехав с горки, неторопливо пошел в сторону следующего двора.
– Вот этот сегодня с утра уже проходил, – шепнул мне Семен Семенович, еще пока паренек сидел. – И точно так же сидел, а через десять минут умотал.
Паранойя или нет, а выглядит действительно странно. Поднявшись, я небрежной походкой направилась в следующий двор, попрощавшись с дедулей.
Глава 6
Мальчишка шагал уверенно и расслабленно, пройдя двор, скрылся за помойкой. Там была Школьная улица, на другой ее стороне располагались такие же дворы, потому я прибавила ходу, понимая, как легко будет в них затеряться, если мальчишка, конечно, преследует подобную цель. Однако, выскочив на Школьную, я поняла, что он никуда прятаться не собирался: шел по тротуару в сторону кинотеатра "Юность".
Ходьбы там было пять минут, я следовала за ним, зорко следя за каждым шагом, будучи уверена в том, что в последний момент он куда-нибудь свернет и растворится. Однако он так же спокойно дошел до пешеходного перехода, перешел его и направился по дорожке сквера в сторону кинотеатра.
Если бы не слова Семена Семеновича о том, что этот парень уже приходил утром, я бы, пожалуй, решила, что мы дали маху, но так еще какая-то надежда оставалась, и я решила не бросать дело на полпути. Парнишка тем временем зашел в здание кинотеатра, приблизившись, я увидела через стеклянную дверь, как он стоит на кассе и покупает билет. Потом он удалился в глубь здания, а я, нырнув в фойе, прошла на его место.
– Добрый день, – улыбнулась мне девушка.
– Добрый, – ответила я скучающим голосом, – не подскажете, молодой человек, который только что покупал билет, – я кинула взгляд на табло и вздохнула, – он купил его на "Джеймса Бонда", да?
Девушка кивнула, улыбнувшись еще шире.
– Хотите тоже приобрести? Сеанс начнется через десять минут.
– Я подумаю, – отойдя от стойки, я направилась в общий зал.
Конечно же, парнишки уже не было. Может, скрылся в туалете? На сеанс начинают пускать за пять минут до начала, так что больше негде. Народу, несмотря на то, что был день, оказалось предостаточно, в основном, молодежь до двадцати пяти лет. Они галдели и шумели под звучавшую в зале музыку, я стала пробираться в сторону туалета, находившегося в конце зала, когда меня сшиб какой-то высокий мужчина.
– Извиняюсь, – сказал он, на мгновенье сжав мою руку в своих и исчезнув в толпе. Я не сразу поняла, что в моей ладони осталась небольшая белая карточка, на которой было написано:
"Наша встреча неизбежна. Подожди немного".
Чертыхнувшись, я развернулась, но, естественно, никакого высокого мужчину уже не увидела. Стала пробираться обратно, надеясь перехватить его на улице, но на стоянке перед кинотеатром мужчины не оказалось. Лица я не запомнила, потому что даже не посмотрела на него, целясь в сторону туалета, так что оставалось рассчитывать только на смутный мелькнувший образ.
Быстро обогнув кинотеатр, я оказалась на большом проспекте с потоком машин. Никого, похожего на задевшего меня парня, не было. В очередной раз чертыхнувшись, я бросилась обратно в кинотеатр, не обращая внимания на косящегося в мою сторону охранника. Я ждала еще минут десять после начала фильма, пока не поняла, что и парнишка ускользнул.
От обиды я купила себе рожок мороженого и теперь сидела в сквере, поедая его и глазея на прохожих. Во всей этой ситуации радовало меня одно: Джеймс Бонд сообщил, что встреча наша непременно состоится, а значит, я узнаю, что он за личность. Правда, вопрос в другом: зачем он хочет со мной встретиться?
Вполне вероятно, мои изыскания ему совсем не нравятся, вот он и хочет сделать так, чтобы они закончились. Что он за человек, я понятия не имею, несмотря на некоторую изысканность происходящего, он вполне может свернуть мне шею в темном переулке. Тут я осознала, что совершенно не ассоциирую рябого мужика, спершего у меня скутер, с тем образом, который успела себе напридумывать.
По моему убеждению, Джеймс Бонд, скорее, должен быть похож на того высокого мужчину, что передал мне послание, хоть я и не рассмотрела его самого, в нем чувствовалось что-то эдакое. Как охарактеризовала бы его моя Маринка: "он может".
В эту категорию мужчины попадали не за физические данные, или стиль, или умение держаться, а за странное внутреннее ощущение, возникающее при встрече с такими экземплярами. Мужчины эти могли между собой различаться по многим параметрам, но если возникало ощущение, то все: объект попадал в категорию "он может", становясь интересным для изучения и, возможно, последующей влюбленности.
Я таких мужчин встречала на своем пути немного, и сегодняшний экземпляр вполне себе вписывался в эту категорию. В отличие от настоящего Бонда, с которым, по всей видимости, мне и предстоит свести знакомство. Интересно, чего он выжидает? Боится появляться возле меня так быстро потому, что за мной могут наблюдать ребята из банка? Вполне вероятно. Но ведь карточки дурацкие посылает.
Не разобравшись в обстановке, я вернулась домой и поужинала. Новостей об ограблении по-прежнему не появилось, я решила, что отлынивать от работы все же не стоит, и погрузилась в трудовой процесс. Жажда деятельности была огромной, и я всю ее вложила в дизайн, так что, когда закрыла ноутбук, часы показывали десять вечера.
Прикинув так и сяк, я решила, что сегодня ничего интересного уже не ожидается, и можно лечь спать пораньше. Тут-то и зазвонил телефон. После такого насыщенного дня я шла к нему с осторожностью, ожидая, что это может быть кто угодно. Оказалось, всего лишь Светка, так что я сняла трубку с некоторым разочарованием.
– Ирик, у меня каникулы, – заявила она, – два с лишним месяца до учебного года я могу делать, что хочу, и я хочу все.
Светка работала в школе учительницей русского языка и литературы, была замужем за своим однокурсником, который трудился в рекламном агентстве. Зарабатывал он прилично, так что в школе Светка работала только из-за детолюбия и неумной жажды всех поучать.
– Ты где сейчас? – поинтересовалась я.
– На Садовой, в баре "У зайца", мы тут с Катькой и Маринкой, подгребай к нам. Отказы не принимаются, мы собираемся веселиться до утра.
Я начала, было, мямлить, что устала, но Светка меня не услышала, так что, повесив трубку, я пошла переодеваться. Помаявшись с выбором одежды, остановилась на платье с резинкой на талии, пестренькое, не вызывающее, хотя и коротковато – до середины бедра.
Девчонки, если куда выбираются, то всегда при полном параде, ну придется потерпеть меня вот такую. За столиком в углу, где я их обнаружила, приехав к бару на такси, было уже весело. Расцеловавшись со всеми, я заказала бокал вина, прислушиваясь к возобновившейся теме, которую девочки, видимо, обсуждали, пока я не пришла.
– Так вот, – Катька была категорична, – я, значит, говорю своей начальнице, что мне нужно летом два отпуска, а она ни в какую, мол, это противоречит всем принципам их конторы, так что придется делать липовую справку о болезни и мотать на юг нелегально. Конечно, ей я этого не сказала, но не понимаю, она всерьез рассчитывает, что я смирюсь?
– Радуйся, что хоть уехать можешь, – махнула рукой Светка, – у меня вот отпуск выпадает на встречи в детском доме, в итоге получается ни туда, ни сюда. На фига я только вписалась в это все?
– Вписалась во что? – не поняла я.
– Да нам в школе всем предложили. Типа помощь в организации мероприятий для детей из детского дома. Два раза в месяц. Я сдуру и согласилась. Ну как сдуру… Сумму предложили нехилую, – Светка назвала цифру, и я даже присвистнула.
– Это у нас государство так детьми озаботилось? – поинтересовалась Катька.
– Ага, конечно. Нет, у них какой-то благодетель из местных. Не знаю причин такой благотворительности, может, он сам из детдома… Но в целом вот отваливает бабла.
– Богатый и щедрый, – хихикнула Катька, – Марин, все, как ты мечатала, – пихнула она подругу локтем. Маринка только глаза закатила.
Она у нас незамужняя двадцативосьмилетняя девушка, работающая бухгалтером-калькулятором в сети кафе. Зарабатывала неплохо, однако неустанно лелеяла мечты о богатом красивом мужчине, который ее полюбит, будет оберегать и обеспечит всем необходимым. На деле же ей все время попадались различные чудаки, отношения с которыми с трудом продолжались три месяца, а после заканчивались, оставляя недоумение, как вообще Маринка могла связаться с подобным субъектом. Однако подруга не отчаивалась и надеялась найти того самого единственного.