Крылья красных птиц

Девушка глупо хихикнула и тут же ойкнула от боли – рука проехала по скользкому полу, а под тонким слоем влажной глины оказался острый камень. Ладонь она рассадила – мама не горюй! А ещё не смогла удержать светлячка, он мигнул пару раз и погас. Они остались в полной темноте. Лика сжала кровоточащую ладонь, крепко зажмурилась, пытаясь удержать слёзы. Она слышала, как возится Кайдо, разворачиваясь к ней лицом в узком лазе. Ещё не хватало, что бы он увидал её плачущей из-за такой ерунды.

Ей удалось взять себя в руки. Лика пару раз глубоко вздохнула и создала нового светлячка. И замерла на месте. Рыжие глаза демона, словно две звезды, сияли совсем рядом с её лицом.

– Дай посмотрю, – он протягивал к ней руку.

– Не надо, – она стряхнула с себя наваждение, – со мной всё в порядке.

Лика вытерла раненую ладонь об одежду. Всё и правда оказалось не так страшно, как она подумала вначале. Она просто разрезала кожу, но вот ползти теперь, опираясь на руку, оказалось очень больно.

– Давай передохнём, и ты исцелишь рану, – предложил демон.

Лика только головой покачала. Исцелять себя – это так трудно и долго. А сидеть на холодном мокром полу у неё не было никакого желания. Они поползли дальше. Расширяться проход и не думал, зато глина с пола исчезла, и стало значительно суше. Вода теперь не хлюпала под ногами, а собиралась в маленьких лужицах вдоль стен. Возле одной такой лужицы Кайдо резко остановился. Задевая плечами стены, развернулся лицом к ведунье.

– Всё. Дальше не пойдём, пока ты руку не вылечишь, – и уселся на пятки, всем своим видом показывая, что не намерен двигаться с места.

Лика опустила руку в холодную воду, промывая рану. Ладонь тотчас же занемела. Ничего себе – а водичка-то, как лёд! Она сосредоточилась, вызывая целительные силы, заставляя затянуться рану. И почему лечить других так просто, а себя – так трудно? За то время, что она потратила на простой порез, она могла бы уже срастить перелом. Светлячок снова погас, у Лики не хватило на него внимания. Только слабо светились в темноте оранжевые глаза демона. Наконец Лика зажгла огонёк и помахала исцелённой ладонью перед носом своего спутника.

– Доволен?

Кайдо молча кивнул и развернулся. Они продолжили путь. Лаз сначала немного расширился, а потом превратился в узкую горизонтальную щель, ведущую куда-то вниз.

– Всё. Почти пришли, – блеснул клыками в быстрой улыбке демон и змеёй скользнул в щель.

Лика сначала послала туда светлячка, а потом осторожно последовала за ним. Пещера, в которой они оказались, после тесноты лаза показалась девушке огромной. Это потом она сообразила, что она не так и велика. Зато такой красоты Лика в жизни не видела! Всё внутреннее пространство пещеры – стены, пол, потолок – сплошь усеивали кристаллы горного хрусталя. Большие, маленькие и просто огромные! Одиночные, двойные, тройные и целые друзы, похожие на диковинных прозрачных ежей! И все они сияли, многочисленными гранями отражая свет волшебного светлячка.

В тишине одновременно прозвучал двойной судорожный выдох. Девушка и демон оба не заметили, что перестали дышать. Переглянулись с неуверенной улыбкой, выходя из оцепенения.

Хотя Кайдо уже и бывал здесь, но оценить всю красоту хрустальной пещеры смог только сейчас. И всё благодаря этой маленькой человеческой девчонке, восторженно замершей рядом. С ног до головы вымазанная глиной, исцарапанная, покрытая синяками и отражёнными бликами волшебного света. Такая близкая и такая … прекрасная? Демон даже головой помотал, выкидывая из неё странные мысли.

– Ты чего? – уловила перемену в его настроении Лика.

– Так, ничего. Просто красиво здесь. Жалко ломать такую красоту.

– Жалко, – согласилась Лика, – но мы же не всё заберём. И хрусталь нам не для баловства нужен.

Она попыталась отломать один из кристаллов, но ничего не получилось, он на удивление прочно держался в стене. Лика стукнула его рукоятью ножа, кристалл откололся, но по нему пошла глубокая длинная трещина. Девушка с сожалением повертела в руках испорченный камень.

– Давай, лучше я, – Кайдо одним быстрым движением когтя аккуратно отколупнул другой кристалл у самого основания и протянул Лике.

Они пошли вдоль стены, стараясь поменьше наступать на хрустящие под ногами кристаллы. Иногда Лика поднимала отбитые кристаллы с пола, но чаще указывала на нужные камни Кайдо, и демон когтями выколупывал или аккуратно откалывал кристаллы у самого основания. Когда они обошли всю пещеру по периметру, заплечный мешок демона изрядно потяжелел.

Лика окинула взглядом сияющие стены – вроде бы их визит особого ущерба хрустальной пещере не нанёс. Интересно, того что они уже набрали, хватит на барьер? Надо бы пересчитать кристаллы. Лика высмотрела на полу относительно ровное место, покрытое только щёткой мелких белых кристалликов. Здесь можно высыпать добычу, не боясь потерять среди огромных друз собранные камни. Лика опустилась на колени на заплечный мешок, демон устроился рядом на корточках – сидеть на острых кристалликах не представлялось возможным.

Подсчёт кристаллов превратился в удивительную игру. При свете волшебного огонька они перебирали прозрачные камни, отражённые блики метались по их лицам и стенам пещеры, дробясь и многократно отражаясь в гранях хрусталя. Лика вертела в руке большой кристалл, любуясь им, когда её вторая рука наткнулась на полу на предмет, который совершенно точно не был камнем. Она рассеяно сжала пальцы и поднесла руку поближе к свету.

Сердце на миг остановилось, а потом забилось, как бешеное. Она держала в руке женскую серёжку в виде грозди маленьких серебряных цветков лесного колокольчика. Точно такая же серёжка хранилась в её комнате в красивой резной шкатулке, как величайшее сокровище. Единственная вещь, доставшаяся ей от матери. И эта серёжка была одна!

Лика осторожно покачала серьгу за крючочек. Колокольчики тихонько зазвенели. Она хорошо помнила этот звон. Одно из немногих ясных воспоминаний о маме. Длинные, чёрные, как ночь, волосы и звон серебряных колокольчиков, когда мама наклоняется к ней. Лика плохо помнит её лицо, только волосы и глаза, и почти ничего не знает о ней.

Герт рассказывал, что однажды зимней ночью незнакомая женщина постучала в двери крайнего дома Первых Холмов, прося обогреться. Одета она была не по погоде и вела за руку трёхлетнюю девочку, закутанную в несколько одеял. Их пустили, накормили, обогрели. А наутро так и не назвавшая своего имени женщина, попросила позаботиться о ребёнке и исчезла на несколько дней. Вернулась она совсем больная. И вскоре умерла, так никому и не рассказав, кто она и откуда. Оставшуюся сиротой девочку взял к себе Герт. Он же и отдал ей, когда немного повзрослела, серебряную серёжку.

В детстве Лика любила смотреть на неё и гадать, кем была её мать. Лёгонькая серьга вряд ли стоила дорого, но работы была очень тонкой. На серебряных лепестках отчётливо виднелась каждая прожилка, а язычки колокольчиков сделаны в виде пестиков цветов. Лика вдохновенно сочиняла деревенским детям, что мама её – потерявшаяся эльфийская принцесса, а папа – принц. И что он ищет её и скоро заберёт в своё королевство.

– Лика… Лика, очнись! Что с тобой? – вывел её из задумчивости встревоженный голос демона, заметившего, что девушка с остановившимся взглядом до побелевших костяшек сжимает поднятую с пола безделушку.

– А… Что? Нет, ничего, всё в порядке. Я тебе потом расскажу.

– Нет. Сейчас, – внезапно заартачился Кайдо. Цапнул её за руку и не дал спрятать серьгу. – Что это?

Пришлось рассказать.

Потом они долго сидели рядом в молчании, рассматривали в неверном свете светлячка гроздь серебряных цветов на тоненьких цепочках.

– Я ни у кого больше не видела таких серёжек, и даже ничего похожего не видела, – наконец нарушила молчание Лика. – Мама была здесь. Скорее всего, она тогда уходила сюда. Зачем? Она была волшебницей? Ей нужен был хрусталь? Но когда она вернулась, при ней ничего такого не было. Герт бы мне сказал.

– А вдруг она хотела что-нибудь спрятать здесь? – высказал предположение Кайдо.

– Спрятать, – Лика с сомнением оглянулась на отбрасывающие причудливые тени заросли гигантских кристаллов у основания стен, – тогда мы это вряд ли найдём.

– А ты попробуй почувствовать её. Я понимаю, это было давно, но она же твоя мать. И ты нашла серёжку. Думаешь случайно?

– Почувствовать…

Лика закрыла глаза, глубоко вдохнула. Лишённый внимания светлячок мигнул и погас. Темнота надвинулась со всех сторон, давя на закрытые веки.

Почувствовать…

«Мама. Мама, отзовись. Что ты делала здесь? Какая ты была?»

Камень. Только камень кругом. Он сжимает, давит. Но он живой. Горы живые. Они живут своей медленной непонятной жизнью, дышат… и помнят.

Помнят маленькую черноволосую женщину, тенью скользящую по здешним лабиринтам, не зажигая света. И высокого мужчину, вышедшего ей навстречу. Лика не видит его лица, как и лица своей матери. Чувствует только странную ауру, окутывающую его словно плащ – слабый отпечаток чужой души – сила и печаль. И ещё что-то, чему трудно дать название.

Лика открыла глаза.

– Мама встречалась здесь с кем-то, – собственный голос показался ей чужим. – Она была испуганна и зла, и полна решимости. А он – спокоен и печален. И очень одинок. И, по-моему, он был не человек.

Лика замолчала, тяжело опустившись на землю. Почувствовала на плече руку демона. Его сила огненными струйками пробежала по жилам, снимая усталость.

– Не надо, Кайдо. Я в порядке, – девушка с сожалением стряхнула его ладонь. – Уже поздно. Нам надо возвращаться.

Уже не любуясь хрусталём, они по-быстрому сгребли в мешок добытые кристаллы. Кайдо ещё на всякий случай аккуратно отколол от стены парочку целых друз.

Когда они выбрались из пещеры, снаружи царила глубокая ночь. Вечный здесь ветер, казалось, стал ещё сильнее и холодней. Луна временами пыталась выглянуть из-за плотного слоя облаков, но это у неё не очень-то получалось. Лика обхватила себя за плечи. Если б ей кто раньше сказал, что летом может быть так холодно, она ни за что бы не поверила.

Заночевать решили в первой найденной ими пещере, с водой и кострищем. Развели огонь из росших поблизости чахлых кустов. Кайдо исчез ненадолго и вернулся с пойманной белой куропаткой.

Весело потрескивал в маленькой пещере жаркий костерок. Они ели жареное мясо, запивая родниковой водой. Жизнь налаживалась. Лика расстелила на полу соболье одеяло, готовясь ко сну. Кайдо устроился поближе к огню, то и дело подкидывая в костёр дрова. Делать это приходилось часто, тонкие ветки прогорали быстро. Когда они закончились совсем, демон уселся, обняв колени и упёршись в них подбородком. Он дремал, а Лике не спалось. Слишком многое сегодня случилось, слишком много мыслей толклось в голове.