Крылья красных птиц 3. Дочь Рождённого Землёй

– Никс, – крикнул он куда-то себе за спину, – проводи господ менестрелей к управляющему.

И обращаясь к путникам:

– Прощенья просим, господа хорошие – только его светлости нет сейчас на месте. Извольте подождать.

– Подождать-то мы изволим, – слегка скривил губы Рейон. – Но долго ли ждать? Когда его светлость вернётся?

– Не могу знать! – вытянулся в струнку стражник. – Вы проезжайте. Господин Хазам всё расскажет.

– Врёт и не краснеет, – прошептал Рейон, вслед за молодым стражником Никсом въезжая в ворота, – наверняка дед приказал ему не распространяться.

Междустенок, как обозвал Рейон пространство между наружной и внутренней стенами замка, больше всего напоминал небольшой городок с одной широкой кольцевой улицей, на которой бурлила жизнь. Кирпичные и каменные домики соседствовали с деревянными, лавки и магазинчики – с конюшнями и мастерскими. Пожалуй, все Первые Холмы могли бы здесь уместиться.

Внутренние ворота по величине и крепости ничуть не уступали внешним. Только были закрыты. И тоже охранялись стражей. Нескольких слов Никса хватило, чтоб их пропустили без всяких вопросов.

Когда тяжёлые ворота закрылись за их спинами, а подбежавшие слуги забрали лошадей, Лика невольно поёжилась – показалось, что дубовые створки навсегда отрезали её от прежней жизни.

Здесь всё такое серое, мрачное. Что за люди живут тут? Какие они – её дед с бабушкой? Как они её встретят? Сможет ли она когда-нибудь выбраться отсюда, вернуться домой? Что за ерунда в голову лезет! От замка Лирди до Первых Холмов несколько дней пешего пути вдоль Ольшанки, а если где сократить, то и быстрее получится. Если вдруг не понравится она своим родственникам, то она сюда и не просилась, а в Первых Холмах Мудрейшую уже заждались.

Кайдо рядом прерывисто вздохнул и повёл плечами – каменные стены давили и на него тоже, но показывать свою слабость демон не собирался.

Лика решительно шагнула в перечеркнувшую двор тень главной башни и всё же испытала огромное облегчение, когда поняла, что молодой стражник ведёт их не в башню, а в небольшое по здешним меркам двухэтажное здание, беленное светлой известью.

По широкой каменной лестнице с изящными перилами гостей провели сразу на второй этаж. Длинная светлая галерея, запутанные коридоры, несколько полутёмных увешанных гобеленами залов, небольшая комната с единственным окном и горящим камином.

От камина шагнул навстречу невысокий, стройный и очень смуглый человек с раскосыми чёрными глазами.

– Рей, Рани, живые! – радостно выдохнул он, коротко обнял обоих, а затем влепил каждому по подзатыльнику.

– Хазам, за что?! – взвыл внук сиятельного лорда, теряя контроль над личиной – своей, а заодно Амрама и Кайдо.

– Вы где бродите, волчьи дети? Альвар и леди Айлана с ума сходят. Один, говорят, то ли болеет, то ли с ума сошёл. Второй его убить пытался. Народ в столице пропадает. Указы приходят странные. Что у вас там происходит? – выговор у него был странный, слова слегка искажались, словно имперский язык не родной для него.

– Не ругайся, Хазам, – вмешался Амран. – Много чего произошло, долго рассказывать. Ты лучше скажи, дед скоро вернётся?

– А кто ж его знает, – вздохнул бывший житель Великой степи, ныне – управляющий замка Лирди, правая рука и старый друг лорда Альвара, – надеюсь. У нас тоже многое случилось. С тех пор, как войска отозвали на запад и распустили наёмные отряды, в Ланаре порядка нет. А еще до того леди Айлана отправилась в гости к леди Ирене в замок Бренор. Как всё это завертелось, на дорогах стало небезопасно, наш лорд запретил ей возвращаться одной. Послал за ней отряд, да оказалось, что Бренор в осаде. Альвар с половиной нашего гарнизона поскакал на выручку. Два дня уж прошло. Пока от них никаких вестей.

– Плохо, – Амран взлохматил пятернёй тёмные волосы. – Хозяев нет, половины гарнизона нет.

– Леди Николетта есть, – хитро прищурил и без того узкие глаза Хазам. – Почивать ещё изволит, но ради таких гостей можно и разбудить.

– Тётушка любит почивать до обеда, – поморщился Рейон. – Пусть дальше спит, хоть до ужина. Мы лучше с тобой пообщаемся. Только вели на стол накрыть, мы все голодные.

– Как изволишь, молодой господин. Стол где накрыть – в большом зале или прямо здесь?

– Лучше здесь, – решил Рейон. – Нам о многом нужно рассказать, и желательно без лишних ушей.

Пока слуги бегали с тарелками, Рейон с Амраном представили Хазаму своих спутников.

Услыхав, кто такая Лика, тот так долго вглядывался в её лицо, что девушка смутилась и покраснела, а затем глубоко поклонился, сказал:

– Рад видеть вас живой и здоровой, молодая госпожа. Сегодня очень хороший день. Хозяева будут счастливы.

– Спасибо, господин Хазам, – осторожно улыбнулась Лика. Степняк, наградивший подзатыльниками внука лорда и императора, ей определённо нравился, но как себя с ним вести – непонятно.

Известие, что трое из гостей, включая пса и ребёнка – демоны, заставило управляющего замка Лирди задуматься, но ненадолго.

– Друзья дочери леди Гвенлин – мои друзья, – сказал он. – Уверен, что лорд Альвар посчитает так же. А вот леди Николетте об этом лучше бы пока не знать. Ваша почтенная тётушка не отличается широтой взглядов.

– Да уж, – хмыкнул Рейон, – если она до сих пор не может простить деду женитьбу на полукровке, что она скажет по поводу демонов в своём доме?

– Какая интересная тётушка, – мечтательно прищурила глаза Иллури, – так и хочется с ней пообщаться.

– Ну уж нет! – одинаково вскинулись близнецы, переглянулись и захохотали.

А Элиор пояснил Хазаму:

– Пообщавшись с нашей Лури, ваша тётушка имеет все шансы получить сердечный приступ.

– Не надо ей приступ, – вступился за тётушку Хазам. – Леди Николетта не такая уж и плохая. Просто пожилая недалёкая женщина, привыкшая всю жизнь заботится о младшем брате.

– И заботливую Николетту совсем не смущает тот факт, что у её маленького братика уже внуки взрослые, – буркнул Рейон, в своё время успевший натерпеться от тётушкиной «заботы».

От обсуждений моральных качеств незнакомой Лике тётушки плавно перешли к раннему обеду. Хазам распорядился приготовить для Лики пустующие апартаменты леди Гвенлин. Рейон от комнат для себя и гостей отказался.

– Извини, – сказал он, – но нам срочно нужно видеть деда. Мы поедем следом, как только поедим. Прошу, позаботься о моей сестре и мальчишках до нашего возвращения.

– Я тоже остаюсь с Ликой, – Кайдо с вызовом уставился в узкие глаза управляющего, словно ждал возражений.

Но тот возражать и не подумал, просто кивнул.

В бывшие мамины комнаты Лика входила почти с опаской. Их было две – большая гостиная с массивной деревянной мебелью и маленькая спальня, почти всё пространство которой занимала огромная кровать с балдахином. Лика осторожно присела на краешек кровати.

«Как тут спать? Тут же можно потеряться в подушках и одеялах – три дня не найдут. Как мама тут жила? Тут так холодно и мрачно».

Возможно, причина подавленного состояния Лики была в том, что небольшие узкие окошки в толстых стенах пропускали не так много света, а недавно растопленный камин не успел прогреть помещение. Но скорее всего в том, что она впервые за очень долгое время осталась одна. Апартаменты леди Гвенлин располагались в женском крыле, и Кайдо с мальчишками сюда не пустили. Рейон и остальные отправились вдогонку лорду Лирди, толком даже не попрощавшись. Конечно – они империю спасают, а ей чем заняться? Слуги здесь все такие вежливые, что аж противно. Похоже, один Хазам нормальный, но и он куда-то делся.

Лика встала, сдёрнула с кровати одеяло, закуталась в него по самый нос. Так гораздо теплее. Вышла в гостиную, остановилась возле большой картины на стене.

Семейный портрет. Красивая темноволосая женщина улыбается молодому мужчине. Их руки лежат на плечах маленького мальчика с буйными чёрными кудрями и яркими синими глазами. От картины так и веет теплом и любовью. Леди Гвенлин – мама. Отец Рейона – Нэйл Астри. И сам Рейон. Оказывается, у него в детстве волосы вились. А сейчас – нет. Зато глаза у него такие и остались. Такие же, как у неё. И у мамы такие.

Мама, Рей и его отец. Им было хорошо вместе. А её отец разрушил их счастье. Рейон ничего такого не говорил, но сейчас Лика почему-то была уверена в этом. Лорд Селивер разрушил эту семью. Хорошо, что он умер. Хорошо, что она больше не его дочь. Плохо, что ей нет места на этой картине.

На глаза навернулись непрошеные слёзы. Лика вытерла их краем одеяла.

Тётушка Николетта, которая приходилась лорду Лирди старшей сестрой, а Лике, значит, двоюродной бабушкой, проснулась далеко за полдень. Узнав последние новости, пожелала как можно скорее познакомиться с внезапно нашедшейся внучатой племянницей, в подлинности которой она сильно сомневалась. Но чем тёмные боги не шутят – может она и впрямь дочка Гвенлин? Сейчас она девчонку примет, а дальше пусть Альвар сам разбирается со своими внуками.

Для такого важного события леди Николетта выбрала главный зал – огромный, пустой и гулкий, с увешанными старинным оружием стенами – предназначенный для приёма множества гостей, а никак уж не одного человека.