Бунтарку нельзя любить

В прошлое лето, когда мы играли с друзьями в прятки, я так далеко забралась, что оказалась на заброшенном чердаке нашего дома. За ненадобностью туда ссылалась вся вышедшая из моды мебель и одежда. Я настолько увлеклась рассматриванием старых вещей, что напрочь позабыла о своих друзьях, об игре и о взрослых, которые наверняка меня уже потеряли. Лишь ближе к вечеру поставленные на уши родные с трудом обнаружили свою пропажу. Брат покрутил пальцем у виска, дедуля прочитал целый список нотаций о том, что нужно всегда предупреждать взрослых о своих планах. Но больше всего запомнился щедрый букет крапивы от моей бабули. Ох, и горело же потом одно место. Только… в тот день ничто не могло омрачить моих мыслей, ведь я сжимала крепко в руках темно-синюю восьмиклинку, которую до этого нашла в самом низу выцветшего чемодана.

– А… – отрешенно провозгласил мальчишка. – Мы вчера с ним договорились мяч погонять на стадионе, – понуро опустив плечи, Артем стал коситься в оконце, словно проверяя, не появился ли там мой брат.

– Ай, ты его теперь до позднего вечера будешь ждать, – сложила руки крест-накрест. Похоже, у меня намечается занятие куда поинтересней, чем просто доставать братика и его друга Вовку.

– Почему это? – искренне удивился Артем.

– Почему… почему… – пробубнила я. – Кир, как коала, пока выспится, уже и ночь наступит, – пошли! – Выдернула из его рук мяч и быстрым шагом вышла на тропинку.

– Куда? – интонация его голоса изменилась и, судя по всему, мальчишка поспешил за мной вслед.

– Куда… куда… мяч гонять. Куда же еще!

Прошло часа два, а может, и больше. Сложно отследить время, когда ты увлечен игрой. Особенно в детстве, ведь тут на каждом шагу тебя подстерегает что-то новое, неизведанное и оттого интересное.

Только к полудню солнце начало палить так, что не в силах больше терпеть, я сдернула с себя кепку. Часть светло-русых волос прилипла к макушке, а остальные распушились по плечам. Я оттянула край футболки и вытерла им со лба бисеринки пота, а затем встретилась глазами с соседским мальчишкой. Его щеки, как и мои, были похожи на две помидорины, но не это привлекло к себе столько внимания. Артем замер на месте так, будто его ноги корнями вросли в землю.

– Что?

– Почему ты сразу не сказала? – на одном дыхании произнес мальчишка.

– Не сказала «что»?

– Что ты девчонка! – рассердился вдруг Тема.

Мой собеседник насупил брови и встал в воинственную позу. Его злость вызвала лишь раздражение, потому что, я сильно утомилась. А еще мне пора было возвращаться домой. Поднявшись на ноги, я стряхнула с себя прилипшую к шортам траву.

– Привет, Артем! Меня зовут Ва-ле-ри-я, – я вплотную подошла к мальчишке.

– Но ты можешь называть меня просто «Девчонка, которая сделала меня в панну» – хлопнув ладошкой Тёму по плечу, я развернулась и вприпрыжку побежала в сторону дома.

Лето №2. Девчонка, которая сделала меня в панну.

Август начался с проливных дождей. Погода бесновалась, а ливень шел сплошной стеной. Казалось, еще немного и он затопит собой все в округе. При таких осадках выбор был очевиден – сидеть дома и никуда не вылазить. Только… не в моем случае.

Наверняка у каждого человека слово «дом» вызывает самые теплые чувства. Ведь дом – это что-то такое воздушное, как фруктовый зефир. Для ребенка так вообще самая настоящая крепость и защита, а для взрослого – нет более уютного места на Земле, чем родное пространство, в котором человек бы чувствовал себя в безопасности.

Мне пришлось рано повзрослеть – это случилось тогда, когда я переехал в другой дом. Пытался свыкнуться с потерей и прижиться на новом месте, но оно и близко не стало тем, в котором я жил раньше. Так получилось, что теперь крыша над головой для меня – это лишь холодные стены и белый потолок. И больше не мог оставаться ни в этой комнате, ни в этом доме. Наблюдать за тем, как моя тетка изо дня в день сознательно превращает себя в сорняк?! Уж лучше пробежать через дорогу, промокнув насквозь, но только поскорей убраться из этого склепа.

Я вырвался на улицу прямо под холодные, словно стальные пули, струи дождя. А когда очутился на веранде дома Герасимовых, моя толстовка и шорты уже настолько прилипли к телу, что могли сойти за вторую кожу. Крупные капли природных осадков стекали по лицу, и я смахнул их ладонью. Как вдруг заметил какое-то движение за занавеской. После чего дверь широко распахнули.

– Артемка, заходи бегом! – в голосе Нины Анатольевны всегда присутствовала некая властность. Кому-то женщина могла показаться немного грубой или даже черствой, но я и раньше успел заметить, как за толстыми линзами очков спряталась нерастраченная доброта.

Из металлического носика повалил пар, а я принялся помогать бабе Нине расставлять чайный сервиз. На что женщина тут же пресекла мои действия словами:

– Что я настолько стара стала и сама не расставлю чашки гостю?

Чувствуя оплошность, я не стал настаивать и скромненько уселся в уголочке на табурет.

– Ох, Артемушка. Я только испекла вишневый пирог. Вот ты прямо как знал!

Я стал забывать о том, насколько бывает счастливым детство. И только мое имя, произнесенное в уменьшительно-ласкательной форме из уст пожилой соседки, не отпускало устоявшейся факт кануть в забвение.

– Баб Нин, не стоит. Я ведь совсем не голоден.

– Не голоден? Как же? А отогреться? – оторопело произнесла женщина, застыв на месте с подносом в руках, откуда уже вовсю шел жар ароматной вишневой начинки.

– Мне и чая достаточно. К тому же домочадцам больше достанется.

Заерзал на стуле, пытаясь углядеть в проходе, не появился ли еще кто из семьи Герасимовых. Но в доме господствовала тишина, сопровождаемая музыкой дождя, которая тонким шлейфом лилась из приоткрытой форточки.

Баба Нина испустила тяжелый вздох и, пошаркав в домашних тапочках к столу, водрузила на самую его середину горячее лакомство.

– Артемка, твои бы манеры, да моей Лерке, – и в ее голосе я уловил грустные нотки.

Лерка. Ва-ле-ри-я. Или… «Девчонка, которая сделала меня в панну» – я до сих пор слышу ее голос и вижу васильковые глаза, в которых тогда плескалось озорство и веселье. Ведь она обыграла не абы кого, а мальчишку, который практически еще с рождения знал, кто такой вратарь и что такое гол. Но первое, что я узнал – это про позицию нападающего.

Когда мне исполнилось пять, мама купила мне книгу про одного известного футболиста. Тогда я только-только стал читать по слогам, а предложения в тексте казались очень длинными и объемными. Поэтому мама каждый вечер читала мне перед сном. А когда она закончила знакомить меня с историей аргентинца, я расплакался. Меня поразила его биография. Диего Марадона – чемпион мира, когда-то тоже был ребенком из самой обычной семьи, но своим стремлением и упорством он вырос и стал легендой мирового спорта. Сколько же у него было взлетов и падений, просто не счесть, как и голов, которых он забил. И тут действительно было чем восхищаться. Люди называли его Богом футбола, а мама спросила, почему я плачу. Я ей ответил:

– Ну как? Мальчик отыграл матч со сломанной рукой и привел команду к победе.

– Лучик мой, это называется сила духа. Она способна на многое и даже поднять человека до небес.

– Я тоже хочу быть футболистом.

– Хочешь? Значит, будешь!

Вот так у меня появилась мечта. Мечта стать футбольным гением. Пускай я не был таким упорным, как Марадона, но зато мое стремление ничем не отличалось от стремления звезды.

Девчонка утерла мне нос. Я сразу провалился в печаль. Испытал на себе колкость такого чувства, как унижение.

«Меня обыграла девчонка! Меня! Мальчишку! И… девчонка!».

Все прошлое лето я был занят тем, что раздумывал, как бы насолить этой малявке, но Лера оказалась еще тем крепким орешком. Всякий раз, реализовывая очередную проделку в ее честь, девочка ловко выходила сухой из воды. Правда, ей было мало отбиться – она любила побеждать, поэтому умело расставляла всюду свои сети, в которые я каждый раз попадал как в первый.

– Ба, смотри! – в кухню влетела маленькая дюраселина.

Лерка подбежала к бабушке и начала интенсивно размахивать прямо перед ее лицом картонной коробкой, в которой наверняка была припрятана какая-то настольная игра.

– Здравствуйте, деда Степа! – следом за внучкой на пороге комнаты появился Степан Лаврентьевич.

– О, привет юным джентльменам! – добродушно ответил Леркин дедушка и направился прямиком к плите, чтобы вновь вскипятить чайник.

Вода еще была относительно горячей, но деда Степа предпочитал пить чай с «парком»

– Лерка, ну не тряси ты над столом! Лучше вон – иди, полотенцем оботрись, а то с тебя брызги летят.

На что девчонка, развернувшись к бабе Нине спиной, начала тут же корчить рожицы и, перепрыгивая с одной ноги на другую, стала удаляться вдаль по коридору, ненароком задев вошедшего в дом Кира. Я помахал ему ладошкой, а он в ответ бросил: